Наталья Александрова - Ладанка Жанны д'Арк [litres]

Вот и сейчас вошла, довольно ухмыляясь, и с порога заявила:

– Ну, Жанка, ты мне по жизни должна!

– А что такое?

Оказывается, едва я уединилась в ванной, в квартиру позвонили, причем в общий звонок. Зойка ждала своих мальчишек и открыла, не спрашивая, готовясь выругать их, что пришли слишком рано. Но на пороге стояли два человека самого подозрительного, криминального вида.

– Вам кого? – осведомилась Зойка, внимательно оглядев их с ног до головы.

– Жанну Куликову! – заявил один из них, постарше.

– Из полиции мы! – добавил второй, что повыше ростом.

Зря он это сказал. Познакомившись с Иваном Федоровичем, который как раз служил в полиции, Зойка полицейских повидала достаточно и отличала их с первого взгляда. Так вот, эти двое на них никак не тянули: ни внешне, ни по замашкам.

– А вы из какого отделения? – проговорила Зойка самым невинным тоном.

– А тебе какая разница? – окрысился на нее высокий. – Мы не к тебе пришли! Нам Жанна нужна! Дома она?

– Тише, тише! – прикрикнул на него старший. – Девушка просто интересуется. Из тринадцатого отделения, которое на Московском.

– Из тринадцатого? – переспросила Зойка с лучезарной улыбкой. – Это же надо, какая удача! Мой дружок тоже из тринадцатого. Сейчас он с вами поговорит…

И она крикнула в глубину квартиры:

– Иван Федорович! Выйди на минутку!

Иван Федорович, немолодой солидный мент, давний Зойкин хахаль, услышал ее призыв и почувствовал в нем тревожные и даже панические нотки. Поэтому он сразу же вышел в коридор, на ходу натягивая розовые подтяжки.

– Что тут такое?

Но с незваными гостями произошла удивительная вещь: при упоминании Ивана Федоровича они бесследно испарились. Вот только что были – и все, след простыл.

Иван Федорович покрутил головой, пожал плечами и выругал Зойку за то, что открывает кому ни попадя, не спрашивая.

– Тут тебе не деревня, а большой город, тетеха! – сказал он. – И обстановка в районе самая криминальная. Одно слово: Сенная площадь рядом.

– Поэтому, Жанка, ты мне должна! – повторила Зойка, улыбаясь.

– Так что, это не полицейские были? – переспросила я на всякий случай, хотя ответ был ясен.

– Да что ты, на ментов они ничуть не похожи. Уж я их в любом виде отличу. Да и потом, они сказали, что из тринадцатого отделения, а в тринадцатом я всех досконально знаю.

Вот любит Зойка вставлять в свою речь всякие красивые словечки – то «отнюдь», то «досконально»… Это она тут, в городе, научилась, думает, что выглядит умнее…

Тут из коридора позвал ее Иван Федорович, и Зойка убежала очень кстати, потому что мне нечего было ответить на ее вопросы. Я и сама не знала, кто были эти двое, знала только, что разыскивали они меня вовсе не с целью вручить ценный подарок от районной администрации или почетную грамоту.

Странно, вроде бы вчера тот козлобородый жрец сказал, что они меня устранили (ой, как страшно об этом даже подумать!). И вот вопрос: зачем им это было нужно? Вадим сбежал, не дождавшись какого-то чистильщика. Но, насколько я поняла, они не убивают девушек, участвующих в ритуале. Иначе ведь неприятности рано или поздно будут, кто-то начнет их искать, в полицию обратится…

Ага, тут же подумала я, вот меня, к примеру, кто станет искать? Лешка? Да он меня сам выгнал! Соседи? Да им по фигу, к тому же они подумают, что я у Лешки живу. В офисе спохватятся? Ну да, когда я на работу не выйду. Позвонят, а мобильный не отвечает.

В крайнем случае доберутся до квартиры, а соседи сами ничего не знают. Я в этой фирме работаю не так давно, подруг близких у меня там нет, не успела обзавестись… вот и получается, что никому я не нужна и никто обо мне беспокоиться не станет, уволят по-тихому, да и всех делов. Может, Вадим только таких девушек и выискивает? Одиноких, никому не нужных…

Да небось не один Вадим на этих козлобородых работает…

От мысли, что я никому не нужна, на душе стало тоскливо.

Но тут я вспомнила, что у меня сегодня важное дело: пойти на встречу Вадима с той женщиной, которая к нему приезжала, узнать, кто она такая и чего от него хочет, и вообще проследить за ними. Я поглядела на часы и поняла, что нужно собираться.

Выглядеть я должна, во-первых, как можно незаметнее, а во-вторых, так, чтобы Вадим меня не узнал. Но, с другой стороны, кофейня наверняка дорогая, так что совсем уж в простоватом виде меня, конечно, пустят, но я как раз буду бросаться в глаза.

Я это к тому, что на улице сегодня дождь, и в легкой курточке будет некомфортно, поскольку машину придется поставить в сторонке. А пальто мое Вадим может узнать.

Маловероятно конечно, но вдруг он не среднестатистический мужчина, который не помнит даже, во что одета была его жена, а не то что посторонняя женщина? Не стоит рисковать.

Я вытащила из шкафа утепленную куртку с капюшоном. Джинсы обычные, а свитерок яркий, есть у меня такой, с тигром на груди, пускай все на тигра смотрят.

Теперь лицо. Я навела макияж поярче и тон взяла темнее, чем обычно. Если волосы зачесать гладко и заколоть, то они тоже кажутся темнее. И не линзы, а очки в темной оправе. Да, теперь меня точно родная мать бы не узнала! Впрочем, она, по рассказам тетки, видела меня года в два, а потом как уехала – так и пропала.

Машина стояла во дворе, потому что ночью я оставила на сиденье записку с просьбой пока ее не забирать. Вняли просьбе, спасибо Зюзе. Видно, он у них в авторитете.

За двадцать минут до назначенного времени я была на Васильевском острове. Возле памятника бомбардиру (или Бомбардиру – это уж как кому больше нравится) я действительно обнаружила приличную кофейню и зашла внутрь.

Кофейня, как я и думала, оказалась довольно дорогая, поэтому народу в ней было немного. Я заняла столик в дальнем углу и села спиной к залу. Дело в том, что стена передо мной была зеркальная, так что я могла видеть в ней всех посетителей кафе, сама при этом оставаясь почти невидимой. Особенно если взять в руку меню и сделать вид, что внимательно его изучаю.

Я заказала чашку кофе и приготовилась к ожиданию. Есть не хотелось – слишком взвинчены были мои нервы.

Прошло минут пятнадцать, и тут в дверях кофейни показался Вадим собственной персоной. Значит, нашел записку и сумел прочитать, несмотря на то что Цезарь ее хорошо пожевал.

Я вздрогнула и подняла меню, закрыв им лицо.

Но он, к счастью, не обратил на меня внимания, а сел поближе к двери и уставился на нее.

Я успокоилась, взглянула на часы. Было уже пять, то есть назначенное в записке время подошло, но таинственная женщина не появилась. Прошло еще пять минут, семь – а ее все не было. Вадим явно нервничал, он тоже то и дело смотрел на часы.

Наконец дверь распахнулась, и в кофейню вошла высокая, статная брюнетка с яркими темными глазами. Видно было, что ей уже прилично за сорок, но выглядела она отлично. И в кофейню вошла как знающая себе цену женщина – эффектно, на мгновение застыв на пороге и оглядевшись, чтобы убедиться, что на нее смотрят все присутствующие.