Наталья Александрова - Ладанка Жанны д'Арк [litres]

Связанные ноги ужасно мешали, но я все же сделала несколько шагов… Нет, далеко я так не уйду.

И тут из темного угла появился человек. В первый момент я испуганно вскрикнула – подумала, что это кто-то из людей Петровича, но потом разглядела поношенный ватник, мятую кепку и узнала своего знакомого Витю.

– Витюша, это ты! – Я обрадовалась ему, как родному. – Развяжи меня, ради бога! И скорее, а то сейчас Петрович придет!

– Не придет, пока ему не позволят! – ответил он загадочно. Но тем не менее подошел ко мне… нет, сначала к Валентину, который все еще корчился на полу, изо всей силы пнул его, затем наклонился, поднял нож и перерезал веревки на моих ногах и руках.

А потом вложил два пальца в рот и громко свистнул.

– Идем скорее! – повернулся он ко мне. – Надо прятаться!

Из цеха донесся свист. Петрович поднял голову, прислушался. Кто это мог свистеть?

Вдруг он понял, что вокруг него что-то изменилось. Собаки исчезли, как будто снова слились с туманом, из которого незадолго до того возникли.

Петрович перевел дыхание, подвигал руками и ногами, чтобы восстановить кровообращение, и тотчас бросился в цех. У него было чрезвычайно неприятное предчувствие…

И оно его не обмануло. Валентин, этот идиот, корчился на полу в луже крови. Он уже не кричал, а только по-детски обиженно хныкал. Но это ерунда, мелочь.

Самое главное – там, где он оставил связанную девчонку, никого не было. Стоял только пустой стул. Вот дерьмо! Скоро приедет Вдова – и что он ей скажет?

– Бежать, скорее, бежать! – торопил меня Витя. – Скоро тот вернется… Петрович… плохо будет! Витя его боится… очень боится… Петрович убьет…

– У меня есть машина, – проговорила я, стараясь его успокоить. – Пробраться бы к ней…

– Можно пробраться, Витя знает! – Он схватил меня за руку и потащил в темный угол, откуда сам появился.

Там, за грудой пустых ящиков, оказался низкий лаз, в который с трудом мог протиснуться человек небольшого роста. Витя юркнул в него, и мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

Мы ползли несколько минут по темному проходу, где нельзя было выпрямиться в полный рост. Он разветвлялся, от него отходили какие-то боковые лазы, но Витя уверенно находил дорогу, видно, ему это было не впервой. К счастью, проход быстро кончился, и я вслед за Витей выбралась наружу.

Мы оказались на пустыре, в стороне от входа в здание. Впереди, метрах в двухстах от нас, стояла моя машина. Казалось бы, совсем недалеко…

Я выскользнула из укрытия и, пригнувшись, двинулась вперед, опасливо оглядываясь по сторонам. И в этот самый момент на ведущей к фабрике дороге показался большой черный автомобиль. Я испуганно застыла на месте и завертела головой в поисках какого-нибудь укрытия.

Витя куда-то исчез, словно сквозь землю провалился. До моей машины было еще далеко, до потайного хода, откуда мы с ним только что выбрались, – тоже. Рядом со мной стоял пожарный щит, сохранившийся, наверное, еще с советских времен. На деревянном щите, выкрашенном выцветшей тускло-красной краской, висели ржавое погнутое ведро, топор и багор с крюком на конце, рядом стоял деревянный ящик, должно быть, с песком.

Ничего другого мне не оставалось. Я метнулась к этому ящику, с трудом подняла тяжелую крышку и нырнула внутрь.

Тут же я об этом пожалела. В ящике еще оставалось немного сырого песка, но в основном он был заполнен рваной бумагой, окурками, мятыми упаковками от чипсов и орешков, пустыми пакетами из «Макдоналдса» и прочей дрянью – видимо, его давно уже использовали вместо мусорного контейнера или, проще говоря, помойки.

Пахло от всего этого ужасно, но искать другое укрытие было уже поздно.

Я присела на корточки, выглянула из ящика через узкую щелку и увидела, как черный автомобиль вылетел на пустырь и, взвизгнув тормозами, остановился неподалеку от моей машины.

Дверцы автомобиля открылись, из него вышли двое рослых парней, а за ними – высокая женщина в черном.

В первое мгновение она показалась мне молодой, но затем я разглядела ее лицо и поняла, что первое впечатление обманчивое. Этой женщине было много лет, наверняка около шестидесяти, но она сохранила спортивную фигуру. Во всем ее облике чувствовалось что-то от опасного хищника, может быть, от черной пантеры.

Хотя скорее она напоминала ядовитую змею. Я вспомнила, что есть такая – черная мамба…

Тут с другой стороны от моего укрытия послышались приближающиеся шаги. Я осторожно выглянула и увидела, что от фабричного корпуса идет Петрович.

Женщина в черном что-то приказала своим молодым спутникам. Они остались возле автомобиля, а женщина зашагала ему навстречу.

Встретились они прямо возле пожарного щита, то есть возле моего тайника. Я тихонько опустила крышку, чтобы не выдать себя скрипом, и застыла. Теперь я ничего не видела, зато слышала каждое слово. А еще я слышала какой-то подозрительный и крайне неприятный шорох в глубине ящика…

– Ну что тут у тебя стряслось? – процедила черная женщина с плохо скрытым раздражением.

– Она жива! – ответил ей Петрович.

– Она? О ком ты говоришь?

– О той девчонке, которая… вы меня понимаете.

– Ты же мне говорил, что разобрался! С ней раз и навсегда покончено!

– Мои орлы перепутали… вместо нее убрали другую.

– Что?! Кого ты держишь? Как можно перепутать? Они что – умственно отсталые?

– Там случайно многое совпало. И имя, и татуировка… кто мог подумать, что они в одно и то же время окажутся в бассейне! Это просто случайность!

– У тебя слишком часто происходят такие случайности! Я начинаю сомневаться в твоей профессиональной пригодности! Короче, что там с этой девицей?

– Вы велели мне проследить за той… за актрисой. И там я на нее и наткнулся.

– Они что – знакомы?

– Знакомы. У них какие-то дела…

– Это совсем скверно! Если они объединят свои усилия… Где она сейчас?

– Она приехала сюда. Мы ее поймали, но…

– Так где же она? У тебя? Кончай тянуть время! Веди меня к ней, я сама с ней разберусь…

– Нет, не получится.

– Что значит – не получится? О чем ты говоришь?

– В последний момент она сбежала.

– Сбежала? Что за детский сад? Как ты умудрился ее упустить? Это уже переходит всякие границы!

– Пока я звонил вам, мой человек потерял бдительность… она его ранила…

– Опять то же самое! Опять та же песня! «Мой человек»… Твой человек не сумел справиться с какой-то девчонкой! Когда ты научишься выбирать людей?

– Но она не могла далеко убежать. Вон стоит ее машина, значит, и она должна быть где-то здесь, я ее непременно найду.

– Нет уж, дорогой, больше я тебе не доверю! Теперь этим займутся мои люди!

– Вот еще что… – раздалось какое-то шуршание, видимо, Петрович достал бумажку. – Это было у нее!