Жаклин Уинспир - Простительная ложь. Вестник истины

Мейси кашлянула.

— Мисс Доббс к мисс Дарби. Если, конечно, у вас найдется свободная минута.

Женщина молча кивнула, посторонилась, впуская Мейси, и заговорила, только когда они обе направились в гостиную.

— Знаете, бывают дни, когда я не могу посидеть в собственном садике. Как вывешу белье сушить, так оно все в черных пятнах. И так все время, с тех самых пор как я сюда переехала, а недавно, после того как я гриппом заболела… Ох, прошу прощения, мисс Доббс. Присаживайтесь. — Женщина показала на деревянный стул с гнутой спинкой, придвинула к нему еще один и взяла Мейси за руку. — Ну, милая, вы потеряли близкого человека?

Визит к мисс Дарби прошел именно так, как ожидала Мейси. Хотя женщина явно сочувствовала своим клиентам, у нее не было никаких способностей к общению с потусторонним миром, впрочем, с людьми из плоти и крови она обходилась весьма умело и не без пользы для себя лично. Она предусмотрительно не давала опрометчивых обещаний, и, судя по ее рассказу, Агнес Лоутон получила от их встреч всего лишь пару часов утешения. Мейси покинула дом мисс Дарби со смешанным чувством разочарования и жалости: разочарования из-за того, что Агнес Лоутон не разглядела обмана и жалости к несчастной матери, чье глубокое горе заглушило голос разума. Сама мысль о третьей женщине-медиуме была неприятна, но, отбросив предвзятость, Мейси решила проехать четыре мили от Камберуэлла до Белхэма, где жила Мадлен Хартнелл.

Мейси припарковалась у Дюфрейн-корт, современного многоквартирного дома, окруженного ухоженными лужайками и клумбами, и немного постояла у машины, разглядывая белое здание, напоминающее океанский лайнер. Три этажа-палубы казались еще больше из-за круговых балконов, тоже выкрашенных в белый цвет, а сквозь «иллюминаторы» в балконном ограждении виднелись огромные, от пола до потолка, окна квартир. Мейси решила, что здесь обитают довольно состоятельные люди, которым нравится быть в авангарде жизни лондонского предместья. Наверняка они любят путешествовать, хотя охватившая страну депрессия, возможно, ограничила скорость их передвижения по миру. Странный выбор жилья для женщины, которая, как она сама заверила Агнес Лоутон, общается с прошлым.

Мейси нашла звонок в квартиру Хартнелл рядом с ее именем в списке жильцов, забранном под стекло, и нажала на кнопку. В вызывном устройстве что-то затрещало.

— Кто там? — Из-за помех на линии голос звучал неразборчиво.

— Мейси Доббс к мисс Хартнелл.

Снова треск.

— Я спрошу у мисс Хартнелл.

На какое-то время треск прекратился, затем Мейси услышала, как кто-то взял трубку.

— Мисс Хартнелл примет вас, мисс Доббс. Сейчас раздастся звонок, потом щелчок, после него толкните дверь и входите. Хорошо?

— Да.

Мейси толкнула дверь и оказалась в светлом просторном подъезде перед застеленной ковром лестницей. Парадные двери всех квартир выходили во внутренний дворик.

Мейси поднялась на третий этаж. У открытой двери в квартиру номер семь ее ждала экономка.

— Добрый день, мисс Доббс. Вам повезло — одну встречу после обеда отменили, и мисс Хартнелл сейчас свободна. Пожалуйста, проходите. — Она закрыла дверь за Мейси и пошла по коридору, указывая путь.

Мейси надеялась, что перед встречей с Хартнелл ей удастся побыть одну-две минуты одной. То ощущение, которое промелькнуло легкой тенью, пока она осматривала дом снаружи, сейчас усилилось, отозвалось покалыванием в шее, самом чувствительном месте. На долю секунды ледяной воздух прильнул к Мейси, сжал ее в морозных объятиях. Она слишком хорошо знала природу таких сквозняков, хотя и не боялась. Может, мисс Хартнелл и одурачила Агнес Лоутон, заставила поверить, что ее сын жив, тем не менее, когда прислуга, закончив работу, уходила, мисс Хартнелл не оставалась дома одна.

Сквозь двойные стеклянные двери в конце коридора виднелась просторная гостиная, где на фоне белой стены выделялся камин из красного кирпича. Полированный деревянный пол покрывали ковры; слева в комнату падал сноп света, и Мейси предположила, что там стеклянная дверь на балкон. Не дойдя до гостиной, экономка остановилась и показала на небольшую приемную, тоже слева.

— Мисс Хартнелл сейчас подойдет. Я принесу чай.

— Нет, спасибо… — начала было Мейси, но ее прервали.

— Мисс Хартнелл всегда пьет чай в три часа.

Экономка сложила ладони, поклонилась и вышла, закрыв за собой дверь.

Мейси торопливо огляделась: ни круглого стола, ни лампы под абажуром, обильно украшенным бахромой, — неизменных атрибутов гостиных, чьи владельцы называют себя медиумами и ясновидящими. Перед окном стояли два кресла, а рядом с ними — низенький столик, на котором едва хватало места для подноса. Никаких штор, только наполовину закрытые жалюзи защищали комнату от ярких лучей полуденного солнца. В углу — ваза с лилиями. Цветы почти не пахли, хотя в воздухе витал сладковатый аромат. Мейси встала у окна, закрыла глаза, сложила вместе руки и представила круг, который двинулся к ней, накрыл сверху и скользнул вниз, облекая тело защитным панцирем. Круг опустился до пяток, и Мейси глубоко вздохнула: теперь она в безопасности.

Дверь открылась.

— Мисс Доббс. Пожалуйста, садитесь.

Мейси предполагала, что третья женщина окажется моложе первых двух, но Мадлен Хартнелл выглядела совсем юной, не старше двадцати четырех лет. Очень привлекательная девушка, одевающаяся по моде — в костюм из бледно-голубого крепа. Мисс Хартнелл задержала на Мейси взгляд бирюзовых глаз, на платиновые волосы упал луч света, пробившийся сквозь жалюзи. «Она знает, зачем я пришла», — подумала Мейси, вновь ощутив покалывание в шее. Похоже, с Мадлен Хартнелл нужно быть настороже.

— Миссис Кемп сейчас принесет чай. — Хозяйка рукой показала на кресло, и тут же вошла служанка с подносом. — А вот и она, — с улыбкой сказала мисс Хартнелл. — Спасибо, миссис Кемп. — Она налила чай в чашки, одну поставила перед Мейси, другую взяла сама и села, откинувшись на спинку кресла. Сделала глоток и повернулась к гостье. — Итак, мисс Доббс, вы хотите меня о чем-то спросить?

— Да. И спасибо, что согласились меня принять.

Хартнелл непринужденно кивнула. «Очень самоуверенна, даже слишком», — подумала Мейси, а вслух произнесла:

— Как я понимаю, леди Агнес Лоутон была вашей клиенткой.

Мейси намеренно не стала ни спрашивать, ни утверждать, давая возможность Хартнелл ответить, как та пожелает.

Хартнелл окинула Мейси долгим взглядом, сделала еще глоток и, чуть наклонившись вперед, поставила чашку на поднос.

— Я бы хотела, мисс Доббс, чтобы вы выложили на стол все карты. Это намного упростит наш разговор.

Мейси почувствовала себя шахматистом, который разыгрывает сложную партию и обдумывает стратегический ход.