Арина Тарелкина - Убийство несолоно хлебавши

– Кому надо? Зачем надо? Ольшанская тебе не подруга, она тебе даже не нравилась. Ее смерть на тебе никак не отразилась. Но все равно с упорством носорога лезешь туда, куда тебя не просят.

– Почему носорога? Впрочем, неважно. Лезу и лезу, тебе-то что?

– Мне?! – Макс захлебнулся возмущением. – Ну ты даешь, Тарелкина. Впрочем… – Он взъерошил волосы, вздохнул и обреченно махнул рукой. – Прости… Это я так… Не понимаю просто вас, богатых и знаменитых. Все же есть, живи и радуйся, но нет – упорно тянет в какое-нибудь дерьмо. Скучно, да? Острых ощущений не хватает? Вот и находите себе на задницу приключения. Кто-то на Эверест лезет, чтобы там сдохнуть от кислородного голодания, а ты, вишь, в детективы с риском для жизни подалась.

– Слушай, что на тебя нашло? – пришел мой черед испытывать негодование. – Я тебя просила помогать? Ну да, – я смешалась, – просила, но… От тебя всего-то требовалось экспертизу мимо кассы провести. Встречаться с Котовым уж точно было не обязательно. Твоя инициатива, я тут ни при чем.

– А ты никогда ни при чем. Как у тебя только это получается?

– Знаешь, что? Думаешь, я не понимаю, почему ты на самом деле злишься? Но ведь у тебя был шанс, и ты его упустил. К чему теперь эти долгие взгляды, прикосновения? Многозначительные паузы?

– Что?! – Коломойский рассмеялся. – Не знаю, что уж ты там себе придумала, только все это не более чем плод твоего воображения.

– Вот и хорошо, – недовольно буркнула я.

– Вот и отлично, – отозвался Макс. – Не провожай, выход сам найду.

– Эй, что, даже не попрощаешься? – насмешливо крикнула я ему в спину. Гордое молчание стало мне ответом. – Как девочка, ей-богу, – пробормотала я смущенно. – Ого! – взгляд упал на часы. – Ничего себе, засиделись. Скоро вставать, а я даже не ложилась. – Сверху донесся приглушенный детский плач. Вздохнув, я поплелась на зов. В конце концов, семь бед – один ответ. Раз уж все равно не сплю, что бы не сделать доброе дело?

– Ты уверена, что не хочешь с нами? – Алена всем телом навалилась на чемодан, пытаясь его закрыть, но замок отчаянно сопротивлялся, не желая сходиться.

– А ты уверена, что все это тебе жизненно необходимо? – в моем голосе звучал скепсис. – Дай посмотреть? Господи, это что?! – отстранив подругу, я откинула крышку и достала из чемодана непонятное изделие странной формы.

– Что тут непонятного? Складной горшок, – ответила Аленка.

– Серьезно? Твоей дочери четыре месяца, она еще года два вполне может мочиться в подгузники. На кой черт тебе эта штука сейчас?

– Ты не понимаешь, – девушка обиженно поджала губы, – я читала, что если начать высаживать детей на горшок уже сейчас, то к году…

– …они возненавидят его напрочь. Где ты это прочла? У очередной инста-матери? Доморощенного гуру педагогики?

– Хватит меня критиковать! Знаешь, как мне трудно? – голос подруги задрожал, и я испугалась, что она сейчас разрыдается. Напомнив себе, что это гормоны, я сделала глубокий вдох и выдох и, подойдя, крепко обняла Алену за плечи.

– Прости, – пробормотала я смущенно. – Меня иногда заносит, ты же знаешь. Нужен тебе этот горшок, да ради бога! Хоть пять возьми – слова не скажу.

– Да при чем тут горшок? – всхлипнула подруга. – Просто я вообще не хочу никуда ехать. Неужели это так необходимо?

– Необходимо, – я вздохнула. – У меня у самой кошки на душе скребутся, и будь у меня другой выход… Но его нет, увы. Ален, а с другой стороны, чего ты так переживаешь? Я же тебя не в Афганистан отправляю! Испания! Только представь, как круто будет! – Я в сотый раз за последние несколько дней принялась расписывать все прелести заграничного быта.

– Готовы? – в дверном проеме показалась всклокоченная голова Стаса.

– Какой там, – я обреченно махнула рукой в сторону открытого чемодана.

– Ясно, – вздохнул парень. – Ален, ты бы поторопилась, а то самолет улетит без нас.

– Вы все против меня, – всплеснула та руками, и мы даже не стали возражать.

Опустевший дом встретил меня звенящей тишиной. Я остановилась посреди холла, прислушалась к своим ощущениям. Необычно и немного пугающе. Мне все казалось, что вот-вот раздастся Нюткин плач или что Андрей подкрадется неслышной тенью, чтобы задать один из своих странных недетских вопросов.

Воспоминание о мальчике заставило сердце сжаться. Сегодня во время прощания в аэропорту он меня впервые обнял. Произошло это так быстро и неожиданно, что я даже понять ничего не успела. Водоворот пассажиров закрутил мою семью, практически скрыв от глаз. Только макушка Стаса мелькала вдалеке, то и дело выныривая над потоком. И вдруг откуда-то из самого его центра выскочила маленькая фигурка и, расталкивая окружающих, стремительно бросилась в толпу провожающих.

– Андрей, ты где? Стас, куда он делся? – донесся до меня тревожный Аленин крик.

Андрюшка же, безошибочно найдя меня в людской массе, обхватил ручонками-веточками за талию, ткнулся носом куда-то в живот и прошептал: – Пока.

Я не успела опомниться, понять, осознать, как-то отреагировать, как его уже и след простыл. Ошеломленная и растроганная, я еще долго стояла посреди редеющей толпы, пока не осталась совсем одна. Смахнув оцепенение, словно в тумане двинулась к машине…

– Ничего он не странный, просто недолюбленный, – я даже не заметила, что произнесла это вслух.

– Ты про кого? – раздавшийся над ухом голос заставил вздрогнуть. Я и забыла про Ганина.

– Ни про кого. Так, мысли вслух. – Мотнув головой, словно отгоняя наваждение, я деловито прошлась по холлу, собирая разбросанные вещи. Тут и там натыкалась я на соски, игрушки и прочие свидетельства младенческого присутствия.

– Как думаешь, за месяц управимся? – спросила я Илью.

Тот только плечами пожал:

– Кто ж его знает. В таком деле любые прогнозы дело неблагодарное.

– Просто дети так быстро растут. Особенно в Нюткином возрасте. Не хотелось бы пропустить все самое интересное.

– Понимаю, – Илья кивнул и внимательно посмотрел мне прямо в глаза. Я замерла, скорее почувствовав, нежели догадавшись, что он сейчас скажет. Одновременно я ждала этого и молила, чтобы он промолчал. Но он не промолчал:

– А про своих детей ты не думала?

– Нет! – фраза прозвучала слишком резко, поэтому, сдав назад, я повторила уже спокойнее и мягче: – Когда-то давно, в прошлой жизни, конечно, мечтала и планировала. Но что было, то быльем поросло. Да и куда больше… – Я делано рассмеялась.

Нютка, Андрей вот теперь… Да и Аленка со Стасом, даром что не намного моложе, все равно что дети. Я счастливая многодетная мать…

– Зря, – проговорил Илья так тихо, что я даже усомнилась, а не послышалось ли мне. Пообещав себе подумать об этом позже, я вернулась к делам насущным и отправилась на кухню, чтобы приготовить нам обоим завтрак.