Алексей Комов - Библиотечка журнала «Советская милиция» 2(26), 1984

— За неимением ничего лучшего воспользуемся твоим советом. Правда, боюсь — упрекнут в использовании служебного положения в корыстных целях. Но ничего другого не остается.

Чуть помолчав, он спросил у Астахова:

— Володь, а может, ты усложняешь?

— Не думаю. Интуиция — инструмент тонкий. Им умело надо пользоваться. И расчетливо. Иначе расстроится. Ты наше дело как поэт воспринимаешь, все на творческом порыве. Это хорошо, но мало! Нужно одновременно выверять, как ученому. Вот сейчас ты должен уловить внутренний ритм в действиях преступника. Понял? Ритм! А не можешь добиться симбиоза лиры и алгебры — надо переключаться на другой вид искусства, ничего общего с сыском не имеющий…

ПРОПУСК в театр был как укор совести. Интеллигент! Последний раз выбирался на спектакль полтора года назад.

Конечно, в компании он вполне мог поддержать разговор о театре. О трагедиях Эсхила и комедиях Аристофана, об использовании элементов театра дель-арт в современных постановках и прочая, прочая…

Все! Георгий торжественно поклялся себе, что отныне, как бы много дел ни было, он будет ходить в театр не реже, чем раз в месяц.

Лишние билетики начали спрашивать уже в троллейбусе. Какой-то бородатый парень еще за остановку стал обходить пассажиров. Очевидно, совершал челночные рейсы.

Остальные жаждавшие попасть в театр пользовались старым методом — стояли на пути счастливых обладателей билетов. Чем ближе вход, тем чаще спрашивали.

Литвин не спешил войти внутрь. Он остановился на ступеньках в стороне, рассматривая идущих. До начала оставалось немного, минут семь. Счастливчики с билетами торопились, на ходу бросая: «Нет, нет, не будет». Иногда неудачники дружно кидались к одному месту, оживленно галдя, толкаясь и запрыгивая друг другу на плечи, как регбисты во время вбрасывания. И вот один счастливчик, сжимая билет, входил в театр, а остальные разбредались по облюбованным местам.

— У вас нет лишнего билетика?

Литвин обернулся. Рядом стоял невысокий симпатичный парень лет двадцати, в потертых джинсах и пятнистой, как у десантников, куртке.

— Нет, — улыбнулся Литвин.

— А может, появится? — Парень изучающе смотрел на Георгия.

— Да нет, я не по билету.

— По пропуску? Это, обычно, на двоих.

Литвин достал блестящий кусочек картона и посмотрел. Действительно, в уголке надпись, которую он сразу не заметил: «На два лица».

— Ну, хорошо, — сказал Георгий, — пойдемте.

— Сколько с меня? — «десантник» машинально полез за кошельком.

— Нисколько. Пропуск бесплатный.

Обладатель потертых джинсов недоверчиво взглянул на собеседника и, увидев, что тут без подвоха, сказал скороговоркой:

— Спасибо, извините, я сейчас! Только… вы — никому… Хорошо? — и, не дождавшись ответа, нырнул в толпу.

— У вас не лишний?.. — к Литвину подошла стройная девушка с красивыми темными глазами.

Георгий растерялся. Он, конечно, обещал, но с другой стороны…

Девушка так улыбнулась, что решение пришло само собой.

— Нет, нет! У нас уже нет лишних билетиков. — Парень в десантной куртке появился откуда-то сзади и мгновенно оценил обстановку.

Литвин взглянул на девушку.

— Увы! Мне очень жаль…

Она снова улыбнулась, но не отошла. Они смотрели друг на друга.

— Скоро начинается, — негромко, глядя куда-то в сторону, словно ни к кому не обращаясь, напомнил «десантник».

Литвин очнулся.

— Извините, — сказал он незнакомке, и уже обращаясь к парню: — Пойдем.

«Может, оно и к лучшему, — подумал он. — Рядом с такой девушкой думаешь совсем не о деле».

Скрипнув креслом, Литвин устроился поудобнее. Рядом парень вертел по сторонам головой.

«Хорошо ему, — подумал Георгий. — А мне?.. И здесь я — на работе».

Правда, чем именно он сейчас будет заниматься, Литвин пока не знал. Но именно здесь, в зале, у него родилось ощущение, что театр — действительно пока единственная зацепка в его деле.

И занавес поднялся…

ВЕЛИКОЕ дело — театр! Как ни глобальны проблемы, а все равно разрешимы. Пьеса…

А у него ясностью пока не пахнет. Главную идею спектакля он понял, а логику преступника еще нет. Может, по поводу театра лишь пустые домыслы? Хотя зачем тогда курочить машины именно у театров? И именно те, чьи хозяева наслаждаются в тот момент искусством? Злоумышленники знали, куда лезть. Впрочем, очевидно, злоумышленник. Несколько человек привлекли бы больше внимания. Да и вещей взято не так много. Хотя, тоже не поймешь…

Георгий еще раз мысленно перелистал списки похищенного. Одному — явно не унести. Например, лобовое стекло. Да и чехлы, как ни сверни, а все равно приличный тючок получится. С ним, да японской стереосистемой под мышкой по улицам не слишком погуляешь. Даже москвичи, привыкшие уже ко всяким странностям, обратили бы на это внимание. Может, он на «колесах»?

Проблем хватает. Время идет, а ничего путного. Театр можно занести в графу «культурный досуг». Свидетелей нет, от встреч с потерпевшими тоже мало утешенья.

Вот уж, действительно, спектакль.

А что? «Следствие как зеркало московской жизни». Чем не пьеса? С прологом и эпилогом. Пролог известен. А вот и первая сцена. Условное название — «Минов».

Зрители видят большую комнату. Впрочем, большую по площади. Но из-за нагромождения мебели и всевозможных вещей жизненного пространства осталось немного. Вещи все дорогие и, сами по себе, изящные. Резные буфеты красного дерева, каминные часы из малахита с золочеными фигурками, огромный диван. Стулья, стол, которые, вероятно, видели взлеты и падения многих монархов. Хрустальная люстра — осколок былой роскошной жизни древнего дворянского рода. В совокупности эти вещи напоминали странное блюдо, в котором хозяйка смешала разные продукты — от бананов до шашлычного соуса.

Сбоку сцены — кухня и маленький коридорчик. Собственно, здесь и будет разворачиваться действие. Потому что в комнату хозяин Литвина так и не пригласил. Георгий вспомнил его оценивающий взгляд. И немедленный результат оценки: «Проходите на кухню. Оденьте тапочки… Сами понимаете, прислуги не держим».

— Нашли? — первое, что спросит со сцены Минов, как спросил он в жизни.

Литвин ответит ему спокойно и бесстрастно. Пусть хоть на сцене будет легко справляться с хамским к себе отношением. Ответит, что все еще впереди, а сейчас хотелось бы кое-что уточнить.

Минов удивленно поднимет брови и с осуждающей укоризной произнесет:

— Так жулики до сих пор гуляют на свободе? — И поправит витые шнуры на элегантной домашней куртке.

— Вам никто не угрожал? Нет ли у вас врагов, или, скажем, недоброжелателей?

— Хватает… Вам бы надо это знать, раз моим делом занимаетесь. Я вам, молодой человек, так отвечу — скажи мне, сколько у тебя врагов, а я тебе скажу, чего ты в жизни достиг. Но мои-то враги потрошить авто не будут. Мелко…