Владимир Колычев - Смертельное удовольствие

— Я хочу, чтобы ты ушел, — сказала Настя.

— Ты все равно от меня никуда не денешься. — Рома смотрел на нее без нажима, но прямо в глаза.

— Меня сейчас стошнит.

— Это потому что ты себя насилуешь.

— Я себя насилую?!

— Тебе нужно перебеситься, и все пройдет.

— Мне перебеситься?

— Со мной это уже было. Переходный возраст, все такое… Да и дома проблемы возникли, отец там с одной замутил…

— Мне это совсем не интересно! — мотнула головой Настя.

— Неинтересно. Потому что сейчас все нормально. И со мной все нормально.

— С тобой нормально?!

— Ну, иногда срывает башню. — Он усмехнулся одной половиной лица.

— Иногда?!

— У тебя сейчас тоже проблемы, — Рома все также смотрел в глаза. — Мать замуж собирается, тебя на квартиру выселила. Тебя это злит.

— Много ты знаешь!

— Много, — кивнул он. — Знаю даже то, чего ты не знаешь.

— И чего это я не знаю?

— А то, что не любовь это…

— Что не любовь?

— Ну, мать твоя, может, и любит, а Вадим… Вадим его зовут, да?

— В следующий раз он тебе точно морду набьет?

— Слушай, а может, ему ты нужна? — ухмыльнулся Рома.

— Все, достал!

Настя резко повернулась, чтобы обойти машину, но Рома схватил ее за руку. У нее внутри все оборвалось от страха. Вдруг он заломит ей руку за спину, снимет джинсы… А вокруг люди ходят. Криком о помощи Настя привлечет только их внимание, но никак не совесть. Достанут смартфоны и будет снимать, насмехаясь и злорадствуя.

— Не надо от меня бегать.

Но Рома руку не заламывал, он просто стоял и смотрел. Настя не поворачивала к нему головы, но он все равно, казалось, смотрел ей в глаза.

— Меня нужно принимать таким, какой я есть.

— И ты меня прими такой же, — кивнула она. — И оставь в покое.

— Не оставлю. Пока не получу своего.

— Не получишь! — Настя с вызовом глянула на него.

— Получу, — качнул головой он.

— Отвали! — Она вырвала руку и рванула прочь.

— И ты еще скажешь мне «спасибо»! — донеслось вслед.

— Спасибо! — закрывая за собой дверь, сказала Настя.

Рома стоял и смотрел, как она уезжает. Так вслед заблудшей душе, должно быть, улыбается дьявол. Зная, что эта душа обязательно к нему вернется, не важно как, в упаковке из собственного тела, купленная по дешевке или сама по себе, уже после смерти. В любом случае дорога только одна — в ад.

Солдат спит — служба идет. И деньги капают, если служба по контракту. У Мартына же ни денег, ни контракта, и судьба висит на волоске.

— Подъем!

Два дня Ялик принимал решение, и если вдруг скажут «нет», Мартына вынесут отсюда ногами вперед. Назад у него пути нет. Если только сбежать, варианты есть, Мартын уже просчитал два самых верных. Вчера на ночь разрабатывал третий, думал, как сбежать через окно, но заснул на полпути.

Всю ночь спал, утро захватил, наплевав на завтрак. Так бы и «топил на массу», если бы не чертов Ялик.

— Его ждут великие дела, а он спит!

Ялик благоухал свежестью и ароматами утра, от запаха одеколона даже защипало в носу, хотя Мартын аллергией не страдал. Он был гладко выбрит, на подбородке засох кусочек бумаги с капелькой крови под ним.

— Ты прямо как вертухай, — буркнул Мартын.

Ялик даже в армии не служил, где ему знать, каково это каждый день подниматься в шесть утра по команде, когда жуть, как хочется спать.

— Ну нет, вертухаем ты у нас будешь! Девочек наших охранять!

— Да я вроде как одну охраняю, — усмехнулся Мартын.

Леся заскакивала к нему вчера после обеда, перед тем как заступить на ночную ударную вахту. Никаких упреков, никаких обид, только секс. Сказала, что с кем-то — это работа, а с ним — для души. Мартын ей не поверил, потому как за ее спиной маячил Ялик.

— Это чтобы ты не скучал… Не слышу благодарности!

Мартын кивнул, соглашаясь с Яликом. Да, он должен был сказать «спасибо» за Лесю.

— Да ладно, не парься, это у нас заведено так, перед голодовкой досыта накормить, — каверзно усмехнулся Ялик.

Мартын вопросительно посмотрел на него: перед какой это голодовкой?

— А как ты думал, будешь ходить и портить девочек направо и налево? Нет, у нас так не принято. Больше никакого секса!

Мартын пожал плечами. На шоколадной фабрике работают вовсе не для того, чтобы жрать конфеты. Надо будет, завяжет себя в узел, лишь бы только деньги платили.

— Да и не сможешь ты больше. — Двумя пальцами одной руки Ялик «отрезал» третий, на другой. — Чик, и ты уже не мальчик.

Мартын поднял бровь, изображая крайнюю степень удивления.

— Евнухом будешь.

Ялик тужился изо всех сил, стараясь казаться серьезным, но Мартын ему не поверил.

— Зачем обрезать? — спросил он. — Можно просто открутить. И в морозилку — на хранение.

— Так и сделаешь.

Ялик дал ему полчаса времени и ушел. Мартын умылся, побрился, стал одеваться, но Ялик появился раньше. И принес ему темно-синий костюм, белую сорочку и галстук.

— В счет зарплаты, — сказал он.

Ялик угадал с размером, возможно, в этом помогла ему Леся. Как бы то ни было, костюм подошел. Мартын оделся и наконец-то оказался за дверью в конце коридора.

Он вышел в светлый холл с экзотическими растениями. В этом зимнем саду возле окна стоял интересной конфигурации диван, на котором удобней было заниматься сексом, чем сидеть. Из холла можно было попасть в апартаменты за дорогими резными дверьми. Очень удобно: ведешь девушку в номер, но терпение уже на исходе, а тут диванчик, на котором ее можно удобно поиметь. А потом перекурить, благо на столике стоит пепельница.

Из одного холла Мартын переместился в другой, поменьше, фактически это была лестничная площадка в торце здания, здесь стоял обычный диван, но широкие подлокотники позволяли уложить женщину на живот. В углу ютился бар со стойкой, здесь можно было выпить алкогольный коктейль, возможно, с амфетамином, который заводит покруче всякой виагры. Но сейчас коктейль подавать было некому, и диван пустовал. Утро, ночные феи отдыхают, пока клиенты собираются с силами в местах, так сказать, постоянной дислокации.

Вниз вела лестница из красного дерева в готическом стиле. Часть второго этажа занимали апартаменты, здесь же находился и зал приема с более солидным, чем на третьем этаже, баром. Отделка и мебель под старину, в стиле барокко, — богато и безвкусно.

За стойкой стояла смазливая девушка в свободной рубашке под клетчатой жилеткой. Она протирала бокалы, при этом ее большая грудь едва не выпрыгивала из смелого декольте. У Мартына даже возникло желание подождать, когда грудь выскочит и подмигнет ему коричневым глазком.

Ялик заметил, куда он смотрит, усмехнулся краешком губ, подошел к девушке, одной рукой обнял ее за талию, а другой вынул грудь из тесного гнезда. Девушка не возмутилась, как раз наоборот, томно улыбнулась, изображая прилив страсти.