Диана Дэвидсон - Злачные преступления

— Мадемуазель, мне известно не больше вашего. Иногда нам звонят из банка. Однако по моим сведениям имени тайного доброжелателя не знает никто. По крайней мере, теперь не знает, — добавил Перкинс, словно прочитав в моих глазах невысказанный вопрос относительно Феррелл.

— Почему вы так уверены, что ее убили?

— У всех нас есть принципы, мадемуазель. Они есть у вас, у меня, были и у мисс Феррелл, — Альфред беспомощно развел руками, а затем продолжил на повышенных тонах, — но как ресторатору, вам должно быть известно, что иногда людям приходится принципами поступаться. Вы, например, обязаны угождать клиентам. Если тучный человек захочет на празднике есть сливочную помадку, вы ведь не станете кормить его зерновым хлебом? А теперь представьте, что будет, если вы начнете ему перечить! Недовольные родители вполне способны сделать мою жизнь невыносимой: они могут звонить, писать и даже угрожать…

— Так вы имеете в виду, мисс Феррелл в один прекрасный день отказалась играть в эти игры? Так же как мисс Сэмюэльсон?

Глаза Перкинса сверкнули гневом. Он был готов возненавидеть меня за этот разговор. Альфред явно пытался справиться со своим эмоциональным состоянием, вернуть былую учтивость, однако у него это плохо получалось. Чтобы не наговорить лишнего, директор поджал губы и ничего не ответил.

— Вы сказали полиции, что Феррелл больше не хотела жить по чужим правилам?

Изможденное лицо директора приобрела пунцовый оттенок.

— Естественно, — рыкнул на меня Перкинс, — но они сказали, что скорее всего в то утро ее кабинет кто-то обыскивал. Классный журнал найти так и не смогли. Чьи проблемы отказалась решать мисс Феррелл, до сих пор неизвестно. О тех людях, которые имеют влияние на меня, я предпочел не упоминать.

В глазах Перкинса мелькнуло злое удовлетворение:

— Возможно, я и не был в курсе всех ее дел…

— А что с Эгоном Шлихтмайером? О нем вы не говорили с полицией?

Директор нервно провел рукой по волосам.

— А почему вы интересуетесь? Возможно, стоит оставить это дело профессионалам…

— Послушайте, единственный человек, за которого я по-настоящему переживаю, — это Джулиан. Мне нужно понять, кто и зачем выписал ему стипендию.

Директор нервно затеребил полы пиджака и высокомерно поджал губы.

— Джулиан Теллер отличный ученик.

Я пробормотала в ответ что-то невнятное, а Перкинс добавил, что мы еще увидимся сегодня вечером на последнем школьном собрании. Прозвенел звонок, и ученики высыпали в коридор. Пора было уходить. Вместо того чтобы произнести напутственную метафору, директор только молча повернулся к картине Тернера. Когда я наконец вышла, моя голова гудела от мыслей.

То и дело вспоминались обрывки разговора: «кто-то обыскивал ее кабинет», «классный журнал найти так и не смогли»…

В коридоре мне встретились несколько знакомых выпускников, однако при моем появлении все они сделали вид, будто увлеченно обсуждают с друзьями важную тему. Я с грустью констатировала, что человек, нашедший два трупа, не вызывает у окружающих доверия. Мимо медленно проплелся Магуайр Перкинс. В отличие от остальных он поприветствовал меня едва заметным кивком. Я подошла к парню и тронула его за рукав:

— Магуайр, нам надо поговорить.

— О, да, хорошо.

Мы вышли из школы вместе. Сегодня на Магуайре были туристические ботинки, джинсы и клетчатая голубая рубашка на выпуск. Звезду баскетбола в этом сутулом прыщавом парне можно было разглядеть, мягко говоря, с большим трудом.

— Я хотела поговорить о мисс Феррелл.

— Ох, мне ее искренне жаль.

— Мне тоже.

— Вы знаете, после моего неудавшегося визита в колледж… И всяких других вещей… Она, конечно, переживала, но при этом все равно хорошо ко мне относилась.

— Что значит «других вещей»?

— Ну просто… Вещей…

— Ты имеешь в виду вождение в нетрезвом виде? Или попытку накачать мускулы с помощью стероидов?

Магуайр испугался и покраснел.

— Да. Но я прекратил употреблять стероиды. Клянусь, еще на прошлой неделе! Мисс Феррелл говорила, что я смогу стать сильным и без них…

— Она была права, — ободряюще ответила я, — послушай, существует одна вещь, которую нужно найти. Мисс Феррелл очень волновалась, что ее могут украсть.

— Что это?

— Скорее всего, в прошлую субботу кабинет мисс Феррелл кто-то обыскивал. По крайней мере, когда пришли полицейские, там все было перевернуто вверх дном. Мы только что говорили с твоим отцом, и он натолкнул меня на интересную мысль… В общем, мне нужен ее классный журнал. Ты знаешь практически все закоулки в этой школе. Подумай, где она могла спрятать журнал?

Прежде чем ответить, Магуайр огляделся. На заснеженной парковке никого не было.

— Честно говоря, — задумчиво ответил парень, — есть одно место. Вы же знаете, из-за моего роста я вижу все в несколько ином ракурсе.

— Расскажи мне.

— Помните то место, где я зачитывал отчет о посещении университета Индианы? — я кивнула. — Там над доской висели большие постеры. Один изображал какую-то арку в Париже. Так вот за ним я заметил нечто похожее на коричневую тетрадь. Если хотите, я схожу посмотрю.

— Да, пожалуйста.

Через две минуты Магуайр вернулся. На его лице играла улыбка победителя.

Перкинс снял с плеч рюкзак и расстегнул молнию.

— Повезло, — коротко сказал он.

Еще раз оглядевшись, Магуайр достал тетрадь в коричневом переплете из кожезаменителя и протянул ее мне. Сумочку я забыла дома, поэтому убрать тетрадь оказалось некуда.

— Передайте ее копам, — добавил Перкинс, — возможно, она им чем-нибудь поможет.

В сердце кольнуло. Передо мной стоял потерянный, озорной мальчишка.

— Спасибо, Магуайр. Я очень переживала за тебя в субботу. Ты так нервничал из-за этих тестов.

— Кто, я? — Перкинс сделал шаг назад и развел руками. — Ваши печенья были просто великолепны. Зайдя в класс, я подумал, что глупо так переживать из-за экзаменов — мне ведь не нужно поступать в Гарвард. Не хотел бы я быть похожим на одного из этих пижонов!

Вернувшись домой, я сразу же набрала номер Шульца. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы он уже вернулся из Лейквуда. Надежды не оправдались. Пришлось оставить сообщение на автоответчике. Я рассказала о журнале Феррелл и поинтересовалась, где Тома носит. Вечер неумолимо приближался, и готовить за меня было некому. В то же время мне почти удалось найти ответы на многие вопросы. Я чувствовала — решение задачи где-то близко. Готовка могла подождать еще немного. Сев за кухонный стол, я раскрыла тетрадь Сьюзан Феррелл. Это был самый большой классный журнал, который я когда-либо видела: огромный и по объему, и по формату. Тетрадь была поделена на три части, которые назывались «Французский III», «Французский IV» и «КК». Заглянув в третью часть, я поняла, что «КК» означает «Консультации по колледжам». Внутрь был вложен рейтинговый листок, где по порядку перечислялись лучшие ученики класса: