Алена Алтунина - Страшное обаяние

– Да я уже подал, Нинуль, не волнуйся!

Павел посмотрел на меня и вспомнил:

– Я вот чего звоню, Нинок, я там вам денег перевел на карточку. Проверь, пришли?

– Так каждый месяц приходят исправно, чего их проверять?

– «Эти» проверь! Только сейчас перевел.

– Мне ж эсэмэски приходят из банка, когда счет пополняется. Сейчас посмотрю. А ты сможешь перезвонить через несколько минут?

Он вопросительно посмотрел на меня, я кивнула.

– Да, смогу!

Он отключил телефон.

– Вас дома любят… – подытожила я.

Павел гордо хмыкнул.

Я еще раз набрала номер.

– Паша, – запричитала Нина, – где ты взял такие деньги? Что ты натворил?

– Не боись, Нинок, все законно. Сколько пришло?

– Я даже вслух сказать боюсь, такие деньги! Тридцать тысяч. Я даже не поверила сначала, ноли несколько раз пересчитывала. Правильно я посчитала?

– Верняк! Все, ата! Обнимаю.

И он совершенно счастливый положил трубку.

– Так. Теперь рассказывайте! – скомандовала я.

– Угу. Значится так: как я и говорил, Серому недосуг было академию заканчивать. Он решил Ваньку свалять, так и прыгнул на кичу. Тут у нас один балдежный тип парился, совсем бацилльный. Он всю дорогу дохал, и его в город перекинули, а он потом дуба дал. Вот с его биркой Серый и отчалил, а тот типок с Серегиным векселем под холмиком почивает. Серый не хотел чалиться, а умел басровать. Тут с ним безнесчастье случилось. Нашел блатованного и гульдены ему всучил. Вот так он динаму прокрутил и на воле оказался. Все в ажуре.

Я прямо застыла от услышанного. Только не от смысла, а от того, как была рассказана эта история. Это ж надо же! Человек выдал такую тираду, а я только пару слов поняла. Кажется, я зря деньги перевела.

– Ну и мастак же Вы, Павел Ильич, красиво изъясняться, – похвалила я его, – красиво, только непонятно. А теперь по-русски слабо, братан?

– Сейчас покумекаю. Значит так, Сергей, – начал он медленно, с трудом подбирая слова, – в тюрьме засиживаться не собирался, он симулировал болезнь и в медчасть попал. Здесь у нас один мужик лежал. У него тубик был, то есть туберкулез запущенный. Его в город в районную больницу перевели, он уже не жилец был. Так вот Сергей за ним увязался, веревки себе вскрыл, то есть вены, чтоб и его в районку перекинули. Там он смог взятку дать кому следует. Тот бацилльный вскоре помер, и его похоронили, как Павлова. А Серега с его документами на воле оказался.

– Да вы что!?… – я опешила. – А как Сергея выпустили, пусть и с чужими документами?

– Так у того типка срок отсидки вышел, он уже последние деньки досиживал, а вот же не повезло братку: «невеста» за ним пришла.

– Какая «невеста»?

– Так смерть же. Умер он, значится.

– Ага. Вы говорите, Сергей взятку дал, а деньги где взял?

– Так про то мне неизвестно. Но приезжал к нему жирный бобер, при нем барашки дзынькали.

– Так «бобер», «барашки» – что это?

– Сейчас растолкую. «Бобер» – богатый мужик, «барашки» – деньги.

– Ну теперь понятно! Когда приезжал, как выглядел?

– Когда приезжал – не припомню. Где-то может за пару месяцев, как Сергей в медчасть попал. Как выглядел – про то неизвестно.

– Как можно симулировать пневмонию? Это ведь болезнь серьезная. Она или есть или ее нет?

– Так порошок есть специальный. На зоне можно достать, он бронхи раздражает и легкие. От него дохаешь, то есть кашляешь так, что оглохнуть можно. Но он дорого стоит. Не каждому по карману.

– А Сергей значит смог достать?

– Сергей в общак щедро гульденов выкинул, чтоб у него все фартово сложилось. Вот ему и помогли.

– А откуда вы все это знаете? – возник резонный вопрос.

– Так по нашему радио и передали, как Серый ловко спрыгнул. Хорошо, когда башли есть.

– Что, прямо по радио, а может, по телевизору показали? И о его побеге, и о взятке и подмене? – я начала сомневаться в умственной полноценности своего собеседника.

– Ну не по обычному радио, а по нашему, зэковскому, молва значит тюремная.

– Значит, зэковская молва, говорите? Но это может быть вымыслом, басней. Где подтверждение?

– Не-а, если зеки передали и про общак, и про то, как Серый свалил – значит так оно и есть, не сомневайся!

– Под каким именем он свалил? – на жаргоне спросила я.

– Мазаев Петр.

– Где он может быть?

– Там, где сейчас Серега – воля, а мы в тюрьме. Разницу понимаешь?

– В общем, вы не знаете?

– Нет.

– Надеюсь, эту интересную историю вы не придумали?

– Мамой клянусь – чистая правда! Зуб даю!

Надеюсь, этой клятве стоит верить, да и выбора у меня нет. В любом случае то, что рассказал Павел, просто невероятно.

– Смотрите, Павел Ильич! Если соврали мне, я в банк пожалуюсь, что деньги случайно перевела и попрошу обратно их вернуть. Но если вы со мной честны, деньги останутся у Нины.

– Не боись, сестренка! Все чин чинарем, – успокоил он меня, – сделка верняк!

Я уже почти понимала жаргон Павла, поэтому ответила:

– Хорошо бы. Удачи вам!

– Ну давай, ата!

Я попросила историю болезни Сергея Павлова. Поступил он в июне с подозрением на пневмонию, потом – попытка суицида, после которой его перевели в областную больницу. Там должны были подлечить его и вернуть обратно. Но из больницы пришло сообщение, что Сергей не выжил.

Больше оставаться в медчасти не было смысла. Нужно было бежать по следу Сергея, пока еще что-нибудь не произошло. Пообещав начальнику колонии выслать статью, я уехала.

В поезде в Москву я размышляла. Если Сергей на свободе, под чужим именем, найти его будет непросто. Также меня беспокоила одна нестыковка: почему у компаньонов информация, что Сергей «умер» десять месяцев назад, хотя это якобы произошло три месяца назад? Зачем скрывать истинную дату «смерти»? Какой в этом смысл или выгода? О том, что Сергея не стало в январе, я знаю от Виталия, а он – от Максима. Что из этого следует? Что кто-то из них соврал. Но зачем? Так очевидно же, чтобы побыстрее распределить акции Сергея. А у кого из них сложное финансовое положение? У Виталика! Потому что Алена «дожимала» его, но теперь Виталию нет необходимости врать, так как нет финансовой зависимости от бывшей жены. А кто у нас трепетно относится к акциям?! Может, это Максим ввел всех в заблуждение, чтобы получить акции? Но что ему это даст? Он и так полноправный компаньон. Нужно покопаться в делах компании. Найду причину вранья – найду и «темную лошадку». Может, и выйду на след человека, покушавшегося на Антона. А потом, может, и его найду… Выстраивая эту цепочку, я уснула.

По прибытию на Ленинградский вокзал вдруг зазвонил мой сотовый.

– Настя, это Иван Павлов. «Дед Иван» при смерти, – сообщил он.

– Как?! Он ведь два дня назад нормально себя чувствовал!

– Не знаю, может, переволновался? Вот и стало плохо. Наши говорят, что к нему приезжал кто-то.