Дмитрий Захаров - В пяти шагах от Рая

Ромул, напротив, был всецело увлечен новой информацией. Каждый из членов братства обладал даром. Дрозд был нюхачом, как именовали ребят с чрезмерно тонкой интуицией. Рыжий запоминал сложнейшую комбинацию цифр или любую увиденную однажды картинку. Ромул имел способность к иностранным языкам, совершенный музыкальный слух и редкий дар визуализации любой из услышанных им историй. Он мигом представил себе томящегося в карцере Гонзо, от увиденной картинки захватило дух. Почти все дети умели на время отключать любой из органов чувств, при этом конкурирующий орган значительно усиливал свою мощь. Так, при блокировке слуха чрезвычайно обострялось зрение, и наоборот.

– А что вспомнил Гонец? – спросил он. – Он рассказывал?

– Немного. Гонзо велел ему пытаться вспомнить все самостоятельно. Гонец сказал, что нас всех закодировали перед тем, как сюда отправить. Это было его слово – «закодировать». И кодировка продолжается, на уроках и когда мы читаем речевку. Из-за кодировки мы забыли свое прошлое. Мастер собирается использовать наши дарования для своих целей.

– А какие у него цели?! – спросил Ромул.

– Гонзо рассказывал Гонцу про будущую войну. Нам показывали фильмы про войну, помните?

Ребята кивнули.

– Ага… – продолжал Дрозд. – В фильмах все придумано. А война будет настоящая. И мы будем участвовать в этой войне, только не как солдаты. По-другому…

– Что ты вспомнил про себя? – решился спросить Рыжик.

– Пока немного. Это как видение. Большой город, каменные дома, широкие улицы, там много машин, вроде тех, что к нам приезжают, только там все улицы заполнены этими машинами. Очень много людей. Видел мужчину, мы с ним купались в озере… – На лицо набежала тень. – Это мой отец! Он называл мое имя, но было плохо слышно… – Он скрипнул зубами, чтобы не заплакать. – Я хочу вернуться домой!!!

Ребята замолчали. С улицы долетело рычание мотора. Приехал джип с охранниками. Они и так пропустили завтрак. Придется солгать, объяснив отлучку тем, что ухаживали за товарищем.

Рыжик тихо проговорил:

– Мне снились похожие сны. Я спросил у Мастера, он отвел в лазарет. Врач так долго и страшно смотрел в глаза, я чуть не отключился. Потом дал таблетки, синие такие, все прошло. Теперь нет снов.

– Теперь вы понимаете, почему Гонец пытался сбежать? – спросил Дрозд.

Ромул вздохнул, тоскливо посмотрел в окно. Дождь давно кончился, тучи скрылись за холмами, солнце высушило глину, оранжевые блики отражались в лужах.

– Помните фильм про чудовищ?

Рыжик кивнул, Дрозд неопределенно пожал плечами:

– Там, где монстры заселили землю…

– Ну, помним! – нетерпеливо перебил его Дрозд. Близилось время начала уроков. Скоро их хватятся.

– Мастер сказал, что там… – Ромул махнул рукой на юг, – все как в кино. В братстве мы в безопасности!

– Откуда приезжают охранники?! Куда уезжает сам Мастер время от времени? Сражаются с монстрами, как те люди из фильма?!

– Ты хочешь сказать… – неуверенно начал говорить Рыжик.

– Нам все лгут! – закончил фразу Дрозд. – Они все лгут, и Мастер, и охрана. Они врут нам! Никакой Вальхаллы не существует! Око Высшего – картинка на стене, а Мастер заставляет доносить некоторых членов братства, чтобы мы поверили, что Око настоящее! А чтобы мы не разбежались, нас держат за забором с колючей проволокой и по ночам выпускают мутантов!

Рыжик долго размышлял, прежде чем решился спросить:

– А почему ты поделился с нами своими догадками?

– Вас выбрал Гонец…

– Что значит – выбрал?! – спросил Ромул.

– Когда Гонец перестал читать речевку, он научился слышать правду…

– Понимаю! – поспешно сказал Рыжик. – Я чувствую, когда мне лгут… – Он замялся. – Я всегда чувствовал, что Мастер говорит неправду, но боялся признаться. Думал, вы про меня расскажете, и меня отдадут на растерзание мутантам.

Он хотел что-то добавить, но на улице послышался шумный гомон. Ребята возвращались с завтрака. Дрозд улегся на кровать, изображая тяжелобольного, предостерегающе поднес к губам палец:

– Никому ни слова! Поклянетесь?!

– Слово крови! – хором выдохнули оба мальчика, а Рыжик по привычке отметил, что только что он попал в кабалу седьмого пункта Закона, касающегося нарушения клятвы.

Ребята вбежали в барак, столпились возле кровати. На мальчика смотрели как на героя, он единственный осмелился атаковать Солдата! Поражение ему было обеспечено с самого начала, но братья оценили храбрый поступок по достоинству. Астра протянула бутерброд. Два ломтика свежего хлеба с зажатыми между ними куском сыра и листиком салата.

– Вот! Утащила из столовой!

– Спасибо!

Дрозд по-братски разделил бутерброд на три части. Он взбил подушку, уселся на кровати, с наслаждением впился зубами в хлеб. Не успев насладиться триумфом, он увидел крепкую фигуру Солдата. Руки задрожали, во рту появился металлический привкус. Ребята опасливо посторонились. Вопреки опасениям, Солдат проявил великодушие. Он хлопнул ладонью по плечу собрата, широко улыбнулся:

– Ты молодец, Дрозд! Попер на меня как настоящий мутант! Уважаю!

А дальше произошла совсем уж невероятная штука! Солдат положил на прикроватную тумбочку шоколадную конфету.

– Будь здоров, Дрозд! Слово крови!

Он вышел на улицу, двигаясь упруго и мягко, как умеют ходить по-настоящему сильные люди. Дрозд почувствовал себя почти счастливым. В памяти воскрес образ широкоплечего мужчины, его открытая улыбка, беззаботный смех. Стеклянные брызги будто застыли неподвижно, отпечатавшись в памяти, как замерший видеослайд. Отец. Он утаил от товарищей часть правды. Благодаря пропущенным утренним речевкам память услужливо извлекла из своих недр и новые факты. А еще братьям крови полагалась каждодневная «пятиминутка правды». Так называлась индивидуальная встреча с психологом. Они менялись – худой мужчина в голубом халате с вкрадчивым голосом и острым взглядом черных как смоль глаз и молодая женщина с зачесанными в тугой узел каштановыми волосами. Женщина вела себя дружелюбно, задавала много вопросов и постоянно улыбалась, а мужчина был строг, немногословен, ребята тушевались под его взором, выкладывая все, что на уме.

– Будь с ними осторожен! – сказал ему Гонец за два дня до побега. – Особенно с женщиной. Она с виду добрая, не заметишь, как проболтаешься!

Он научил друга ставить защиту на время «пятиминутки правды» – создавать мысленный образ стеклянной стены, разделяющей врача и пациента. Защита сработала блестяще – отменная интуиция Дрозда позволяла ему предугадывать опасные вопросы.

Дрозд уловил настроение Астры – девочка боялась. Она дважды уклонилась от речевки – заблокировала слух, но результаты превзошли самые смелые ожидания. Улучив минутку, она подбежала к нему на спортивных занятиях.