Дмитрий Захаров - В пяти шагах от Рая

– Готово! – послышалось за спиной.

Ермаков оторвался от тягостных воспоминаний, шагнул к столу и едва удержался, чтобы не издать восхищенное восклицание.

– Вы художник?!

– Вообще, я архитектор… – Она скромно опустила глаза.

Рисунок поражал точностью деталей, характер персонажа был схвачен безукоризненно. Сухощавое лицо, тонкие губы, прямой, с небольшой горбинкой нос. Глаза широко поставленные, взгляд уверенный, привыкший повелевать. Густые волосы бережно уложены, мускулистая шея предполагает спортивную подготовку.

– Ему лет сорок пять?

– От сорока до пятидесяти! Карандашом не передать цвет кожи. Он выглядел очень загорелым, будто только что вернулся с курорта.

– Хорошо! – Ермаков бережно убрал листок в папку. – Зульфия Рашидовна, теперь, пожалуйста, напишите всю информацию о вашей дочери. Год, число, месяц рождения, всех ее друзей, кого вы знаете, их координаты. Разумеется, номер школы, класс, фамилию учителей. Чем больше вспомните, тем лучше. Там же напишите ваши данные, номера телефонов для связи. Понятно?

Она послушно кивнула, взяла ручку. Слезы высохли, щеки покрылись легким румянцем. Майор отметил, что она довольно привлекательна и не так стара, как ему показалось с первого взгляда. Горе никого не красит… Он пошарил мышкой, ввел пароль для входа в базу данных МВД. Экран заискрился алой заставкой. Некоторого труда стоило разыскать раздел, связанный с исчезновением людей. Он неуклюже елозил беспроводной мышкой по столу, клацал левой клавишей. Дома у него не было компьютера, всякий раз, загружая необходимые для работы программы, он испытывал смешанное чувство досады и гордости за собственную косность.

– Вот… – Она протянула листок, исписанный аккуратным мелким почерком.

Ермаков привычным жестом нацепил очки, пробежал взглядом.

– Хорошо. Для получения информации мне потребуется два-три дня…

Она умоляюще вскинула на него свои удивительные глаза, майор поднял ладонь:

– Я могу понять ваши эмоции, Зульфия Рашидовна! У меня тоже взрослый сын. Если что-нибудь станет известно, я немедленно с вами свяжусь!

Уже стоя в дверях, она тихо проговорила:

– Спасибо вам, товарищ майор!

Он молча кивнул и погрузился в изучение информации сайта.

Ермаков откинулся на спинку кресла только к обеду. Мучительно хотелось курить, болела поясница, перед глазами плыли черные круги. Он потянулся, хрустнуло больное колено. Правильно в древности стариков отводили в лес! Пусть хоть зверюшки полакомятся! Он сунул руку в карман пиджака и тихо выругался. Забыл пакетик с конфетами в машине. Майор протер платочком стекла очков, у Зульфии (как он про себя называл утреннюю посетительницу) был четкий, но убористый почерк. Плюс полтора уже недостаточно, дальнозоркость – штука быстро прогрессирующая. Он набрал номер, ответили после второго гудка:

– Слушаю вас!

Ермаков представился, в женском голосе появились напряженные нотки.

– Чем могу помочь, господин майор?

Все господа в Париже! Он устал поправлять людей!

– Можете обращаться по имени-отчеству. Виктор Петрович!

– Слушаю вас, Виктор Петрович!

Уровень напряжения немного снизился. Обезличенный субъект всегда опаснее того, что носит человеческое имя!

– Вы – Анна Владимировна, школьный преподаватель Гульнары Савченко?

– Боже мой! Это такое несчастье! – Похоже, что учительница была огорчена искренне. – Гуля – чудесная девочка! Вы знали, что она обладала даром?!

– Дар?!

– Вам не рассказали?! Ее даже приглашали в Москву, на передачу, сейчас уже и не помню названия… Гуля отказалась, в тот период у нее болела мама, вы знаете ее маму, господин майор?

– Да. Я знаю Зульфию Рашидовну. – Он нетерпеливо щелкнул ногтем большого пальца по полировке стола. – Гульнара умела предсказывать будущее?

– В том числе и это! – горячо сказала учительница. – И представьте себе, она ни разу не использовала свой дар в корыстных целях!

– Объясните, пожалуйста!

Женщина грустно засмеялась:

– Они же дети! Сами понимаете, велик соблазн: благодаря паранормальным способностям получить хорошую отметку или вытребовать себе что-нибудь ценное!

– Да, конечно… Мать дала список ее друзей, но сами понимаете, педагог знает лучше, с кем чаще общаются дети!

– Записывайте!

Ермаков прижал смартфон плечом, пододвинул листок бумаги.

– Диктуйте!

Анна Владимировна назвала четыре имени, сопровождая каждого из учеников специфическим характеристиками, на которые способны лишь преподаватели с большим стажем, влюбленные в свою работу.

– Как вы считаете, господин майор, есть надежда, что Гуля… ну что она…

– Жива ли девочка?! – грубо сказал Ермаков. – На этот вопрос я не могу дать однозначного ответа. Если вам интересна моя интуиция, ответ – да. Я надеюсь на это!

– Спасибо, Виктор Петрович! Пожалуйста, звоните, если что-то вам понадобится!

Он нажал красную клавишу. Классный руководитель наградила его обращением по имени, после того как он подарил ей надежду. Баш на баш! Следующий час он провел в беседах с друзьями пропавшей девочки. Новое поколение заметно отличалось от сверстников его поры. Небитые дети. Грозный полицейский не вызывал у них парализующего страха, но и толку от опросов было не густо. У одного мальчика разыгралась буйная фантазия. Он сказал, что Гулю Савченко похитили как ценного экстрасенса, чтобы в дальнейшем из детей, наделенных сверхспособностями, формировать армию безжалостных солдат. Ермаков усмехнулся, но мальчик обиделся:

– Думаете, я придумал?! Гуля сама так сказала!

– Прямо так и сказала?

– Ага! Она говорила, что за ней давно машина следит! Типа военные или разведка!

Ермаков уже собрался попрощаться.

– Она не рассказывала, какой марки машина?

– У нее видение было! – бойко рассказывал мальчуган. – Черный джип, типа «крузак». Весь в тонировке, это круто, когда передние стекла в тонировке.

– «Тойота-лендкрузер»?!

– Ага… – не очень уверенно ответил мальчик.

– За какое время перед исчезновением Савченко она говорила тебе про машину?

– Не помню… – Мальчик замялся.

– Неделя, две? Или три дня?!

– Неделя! – засмеялся мальчуган. – Наверное, день. Или два…

Глупый вопрос! Дети воспринимают время в отличной от взрослых системе координат. Для подростка неделя – огромный срок, сродни вечности! Больше от него ничего не удалось добиться. Ермаков обвел телефон ценного свидетеля жирной рамкой, бегло нацарапал: «Ленд-крузер» – и поставил большой вопросительный знак. После чего набрал номер экспертного отдела.

– Здорово, Барсук!

Коля Барсуков работал экспертом еще до того, как Ермаков устроился в органы. Ему было уже за шестьдесят, но на пенсию он уходить не собирался. Бегал кросс в Рождественском парке, круглогодично плавал в Горячем ключе. Подтянутый мужчина спортивного телосложения, он выглядел никак не старше пятидесяти, периодически крутил романы с тридцатилетними дамочками.