Марина Болдова - В паутине иллюзий [litres]

– Вот почему… считала, что изменила мне…

– Да. Но это еще не все – вскоре у нее начался токсикоз…

– Он ее изнасиловал спящую?! И ты знала?! Ну, ты… – Игнат вскочил и поднял руку для удара.

– Сиди смирно, руками не размахивай! – Улицкая вновь направила на него оружие. – Не тебе меня судить! Все нормально было, они поженились, ждали ребенка. Марго по-прежнему тянула с меня деньги, она жить не могла без игры.

– Где ты брала столько денег?

– Не твое дело! Не лезь в чужой карман! Я одного понять не могу, как ты узнал, что Милу выписывают? Как тебе в голову пришло ее забрать к себе?

– Мне позвонила Марго, плакала… Что у вас произошло?

– Марго… вот дрянь! Теперь понимаю… Мила с весны уже с мужем не жила, я дала денег, его отвезли на лечение в Москву. Мы ей наконец сообщили, что он болен. Их развели по обоюдному желанию. Из роддома должна была ее забрать я! Позже. Она сбежала, узнав, что я хочу уговорить ее оставить ребенка, якобы у девочки наследственная болезнь. Главврач вынуждена была оформить ей выписку – Мила стала угрожать той разоблачением. Видимо, Марго ей рассказала, что я хочу ребенка отнять, она в курсе была! Почему предупредила?!

– Ты в ней убила не все хорошее!

– Я?! При чем здесь я?! Она – больная! Все вышло, как она задумала: Мила к тебе ушла, меня бояться стала. Ты опять влез в нашу жизнь! Что ты с ней собирался делать???

– Жить. Тебе не приходило в голову, что мы с ней могли быть счастливы?

– Ты – с ней?! А я? Где я в вашей жизни? Тещей должна была бы тебе стать? Нет… нет! – Улицкая сорвалась на крик.

– Что произошло у дома моего отца, Аркадия? Ты стреляла в меня, а убила дочь? – спросил Игнат, с презрением и жалостью глядя на женщину. Он понимал, что в любой момент та может нажать на спусковой крючок, даже не отдавая себе в этом отчета.

– Я! Но виноват в этом ты! Я бы ее увезла и из твоего дома, уговорила бы… Но нет. Марго ее успела предупредить, что я еду! Но сначала, когда я со службы поздно вечером, почти ночью даже, вернулась, мне сообщила, что Мила с тобой в доме твоего отца. Все рассчитала, дрянь – нужно ей было нас столкнуть! Знала, что за Милой поеду сразу. И сама в машину за мной села.

– Значит, Марго там была… а мне так и не призналась, – перебил Игнат.

– Была! Некогда было разбираться с ней, из машины гнать. Да и не пропустила бы она спектакль, предвидела скандальный финал! Хотя, возможно, и не такой… И я успела! У вашего дома уже машина с шашечками стояла, но, если бы ты не выбежал за Милой, все были бы живы! Я стрелять не хотела, лишь тебя припугнуть, чтобы не мешал! Дура Марго стукнула меня по руке… Твоя пуля, а попала в Милочку. И ты упал тут же! Подумала, с испугу! Позже поняла – пьяный поскользнулся на мокром мраморе. Хорошо головой стукнулся, сознание потерял! Вторая пуля досталась таксисту – свидетель не нужен… Подбежала к Милочке, взгляд застывший. Всю жизнь теперь перед глазами… – Улицкая замолчала.

– Как же тебе удалось меня подставить?

– А что мне оставалось? Марго в истерике, два трупа и ты с проломленной черепушкой. Пистолет тебе в руку вложила. Ствол левый, не мой табельный, отпечатки только твои. Марго срочно к Брехту отвезла – клиника через квартал, вкратце ситуацию обрисовала, что, мол, ты Милу убил на наших глазах, а тот вопрос задал – а ребенок где? А я и не вспомнила о нем сразу! Вернулась, картина прежняя. В такси заглянула – сумка дорожная на сиденье. Осмотрелась вокруг, вдали две фигуры к перекрестку двигаются, в руках одной что-то крупное. Догнала. Две бабы переноску с ребенком внутри тащат.

– Ты и их?

– Нет, конечно. В машину заставила сесть. Одну сразу узнала – Соловьева. Тогда она была директором дома малютки. Тут же план созрел – убедила ее подкинуть девчонку на крыльцо сторожки.

– И та согласилась?

– Еще бы. Она-то меня тоже узнала. Пересекались не раз. И знала, какие неприятности могу ей организовать! К тому же, как выяснилось, не видели они ничего. Слышать что-то слышали, за остановкой у завода на той стороне улицы прятались, полуночницы.

– Значит, нашли меня раненым, а «Скорую» не вызвали?

– Струсили обе! – Улицкая презрительно скривилась. – Думаешь, что это я перед тобой тут выложилась? А жить тебе осталось – минуты. Или секунды. Второй раз не промахнусь!

– Почему же Мила от меня сбежать решила? Марго предупредила, что ты едешь? Но могла меня разбудить, я бы…

– Так и не понял? Диск Брехта на ноутбуке прослушала тот самый. Я догадалась, когда уже особняк осматривали с опером – включен был компьютер, а рядом коробка от диска, надписанная Карлом, лежала.

Чистая душа Милочка моя… в ужас пришла, нас обоих обвинила махом, от обоих и бежала. Не знаю, правда, куда собралась? Коробку я припрятала сразу, незачем посторонним в наши дела нос совать!

Игнат смотрел на направленный на него ствол. Страха не было. Ненависти к безумной старухе тоже. Ему стало на миг жаль Марго и Милочку – с такой матерью врагов не надо. Он прислушался, вдруг показалось, что щелкнула собачка дверного замка…

Нюша боялась шелохнуться, хотя и понимала, что бабке и этому мужчине не до нее. Она все слышала. И видела, как напряжен он, как нервно размахивает оружием Аркадия Львовна, и лихорадочно соображала, что ей делать дальше. И позвонить не может – телефон оставила в машине, на панели. Теоретически можно открыть окно на втором этаже в комнате, позвать охранника или вообще кого-нибудь на помощь. Но он точно не услышит – в машине как в танке! А никого во дворе больше не было…

Ей показалось, щелкнул замок входной двери. Да, так и есть – в квартиру кто-то вошел! «Это же тот доктор! Друг бабки!» Она осторожно спустилась еще на пару ступеней…

– Аркашенька, что дверь-то не закрыла? – Карл Генрихович, отгоняя дурные предчувствия, шагнул из коридора в холл. – А, Игнат, ты уже здесь?

Он быстро осмотрелся – все было плохо. Гораздо хуже, чем он рисовал себе. Недооценил он Аркашу! И в голову не пришло, что та хранит дома оружие.

– Ну… о чем мы тут беседуем? – Он было двинулся к ней, но был остановлен взмахом пистолета.

– Еще одна мужская особь подтянулась, – презрительно процедила Улицкая, не глядя на него. – Стой на месте, Карл! Ты меня знаешь, рука не дрогнет!

– Ну что ты, Аркашенька… Меня-то за что?

– Так уж и не за что, а, Карлуша? Всю жизнь под ногами путаешься, лекарь чертов! Предатель! Про этого, – она кивнула на Игната, – почему не сказал? А-а… думал, забудет меня, а ты тут как тут с колечком? Ну и дурак, никогда тебя за мужика не держала. Так, мальчик на побегушках. Ненадежный ты…

– Зачем ты так… сколько раз помогал тебе…

– Ну да! Одной рукой помогал, второй вредил. Нашим – вашим, вот так и живешь, подлая твоя натура! И сейчас нечего на меня зыркать – не подействует твой гипноз, не надейся. Иммунитет у меня против тебя… стойкий, – хохотнула она и вновь кивнула на Игната. – Не хочешь труп, уговори его уехать. Чтобы духу его в городе не было! Не получит ничего!