Питер Чейни - Зловещее поручение [сборник]

– Почтальон наотрез отказывается сделать последний заход, – заметил Кирк.

– Он, как Ева Даренд, удрал от. нас! – воскликнул Ренкин. – Ничего, я его догоню!

Кирк засмеялся.

– Я знаю, где его можно будет найти… в следующую среду.

Для проверки своего предсказания Барри Кирк появился в кабинете мисс Морроу в одиннадцать часов следующей среды. Он успел купить огромный букет орхидей и с ним предстал перед заместителем окружного прокурора.

– Что это такое? – удивилась мисс Морроу.

– Пойдемте, – сказал Кирк. – В такой хороший день приятно посмотреть на отплывающие корабли. А цветы я отдам отъезжающему.

– Но я же остаюсь, – улыбнулась мисс Морроу.

– А мы сделаем вид, будто наоборот. Собирайтесь!

– Ладно.

Девушка оделась, и они отправились на улицу.

– Вы слышали что-нибудь о Чарли Чане с тех пор? – спросила она.

– Ни слова, – вздохнул Кирк, – Чарли не упускает шансов, мы найдем его уже на борту. Ставлю на это все, что у меня есть.

Они сели в машину и покатили в порт.

– Какое утро! – воскликнул Кирк. – И чего вы сидите в душном кабинете, леди, ведь весна на дворе!

– Похоже на то. Кстати, вы знаете, что прошлой ночью полковник Битхэм отплыл в Китай?

– Да. А что Ева Даренд?

– Завтра она отправляется в Англию. Дядя прислал ей телеграмму, в которой просит, чтобы она осталась с ним. Полковник проведет год в пустыне Гоби, а потом тоже вернется в Англию. В Девоншире уже будет весна… Весна любви.

Кирк с улыбкой кивнул.

– Великолепно. Но ждать целый год… слишком утомительно. Пропадает радость от возрождения природы.

Он затормозил возле здания порта. Еще один день прощаний и волнений. Сколько туристов!

Мисс Морроу и Кирк поднялись по трапу на палубу большого белого парохода.

– Постойте немного у борта, – попросил он, – и подержите орхидеи.

– Для чего?

– Я хочу поглядеть, как вы выглядите в этой роли. Я скоро.

А когда он вернулся, перед девушкой стоял Чарли Чан. Лицо детектива выражало удовольствие, которое он не мог скрыть.

– Вас необычайно приятно видеть, – говорил он мисс Морроу.

– Где же вы были все это время? – восклицала та. – Мы вас обыскались.

Он усмехнулся.

– Скрывался от соблазна.

– Но капитану Фланнери досталась вся слава, которую заслужили только вы. Это нечестно.

Чан пожал плечами.

– Во-первых, мой вклад в дело совершенно незначителен. А во-вторых, зачем мне чужой триумф? Могу я прибавить, что вы очаровательны?

– Кого она вам напоминает, Чарли, – вмешался Кирк, – когда стоит у борта с цветами?

– Невесту, – улыбнулся Чарли. – Новобрачную, готовящуюся провести медовый месяц с горячо любимым мужем.

– Точно, – откликнулся Кирк. – А ведь она репетирует.

– Впервые слышу, – засмеялась мисс Морроу.

– Мудрец сказал: «Даже самая прекрасная птица попадает в клетку», – заметил Чан. – Так что не пытайтесь убежать.

Девушка протянула ему небольшой сверток.

– Это для маленького Барри. С моими наилучшими пожеланиями и огромной любовью.

– Сердечно благодарю вас. Он будет гордиться вшим подарком. Только не дарите ему свою любовь, она нужнее его взрослому тезке. Китайцы – чуткие люди, и я не ошибся, правда?

Мисс Морроу весело расхохоталась.

– Боюсь, что вы всегда правы.

– В таком случае, сегодня для меня самый счастливый день, – улыбнулся Чарли.

– И для меня! – вскричал Кирк, извлекая из кармана конверт. – А это тоже для маленького Барри. Передайте ему, пожалуйста.

Чарли принял конверт, тяжелый от золота.

– Мое сердце навсегда останется с вами, – растроганно пробормотал он. – И сынишка мой будет счастлив поблагодарить вас, когда вы приедете к нам в Гонолулу в свадебное путешествие…

– К тому времени он научится говорить, – заметил Кирк. – С таким отцом, как вы…

Прозвучал последний удар гонга. Они попрощались с Чаном и сошли на берег. По трапу им навстречу бежали последние пассажиры.

Кирк наклонился и быстро поцеловал мисс Морроу.

– Ох, как вы смеете! – воскликнула она.

– Простите, но мне показалось, что и вам того же захотелось.

– Ошибаетесь, – произнесла она, но взгляд ее блестевших глаз говорил совсем другое.

Они махали Чану, тот в ответ посылал им воздушные поцелуи. Кирк счастливо улыбался.

– Если бы мне две недели назад сказали, что я буду с таким удовольствием целовать юриста… – Его слова прервал гудок парохода.

Судно медленно отвалило от причала. Чарли Чан стоял у борта и махал рукой.

– Алоха! – кричал он. – До новой встречи! – Его полное лицо сияло от радости.

Большой белый пароход лег на нужный курс и, прибавив обороты, двинулся к Гавайям.

Калейдоскопические картины ночной пирушки, смутно запечатлевшиеся где-то в глубине сознания, хаотически повисли между мной и потолком. На некоторых из этих весьма неясно вырисовывавшихся картин мелькали два лица. Одно из них определенно принадлежало Сэмми, а вот другое… Кому же принадлежало оно?.. Одно не подлежало сомнению: то была весьма и весьма привлекательная женщина. Но очертания ее прекрасного лица были слишком расплывчаты для того, чтобы я мог ее узнать… Впрочем, я не особенно и стремился это сделать, чувствуя себя весьма скверно после ночного гулянья. Мне вообще не хотелось ни о чем думать или что-либо делать.

Я вовсе не принадлежу к тому сорту людей, которые, будучи выбиты войной из привычной колеи, пытаются заглушить вином свою досаду, раздражение, скуку. Конечно, нет. Но человек, который, подобно мне, постоянно и притом в течение многих лет занят выслеживанием различных шаек гангстеров, бандитов, а теперь, в войну, и кое-кого посерьезней, такой человек, безусловно, имеет право на некоторую разрядку, на то, чтобы иногда ослабить постоянное напряжение своих сил и нервов. Иначе недолго вообще выбыть из строя.

Я лежал на спине и смотрел в потолок.

Непонятно почему, шея сзади ныла так, как будто я в течение целых суток перетаскивал железные балки. В глазах мелькали какие-то белесые пятна, а язык пересох, будто кто-то протер его наждачной бумагой. Чувствовал я себя преотвратительно.

Понемногу мои мысли сосредоточились на том, что так или иначе я должен подняться. После некоторых усилий это мне удалось, и, сидя на краю кровати, я взглянул на беспорядок, царивший в комнате.

Одежда моя валялась повсюду. Мягкая черная шляпа оказалась наброшенной на бронзовый бюст Наполеона, стоявший на камине.

В такой обстановке оставалось только одно, что можно предпринять. Собравшись с силами, я встал на ноги, разыскал брюки и ощупал левый карман. Дело в том, что я обладаю укоренившейся издавна привычкой. Как бы я ни был пьян, я всегда прихватываю с собой пинту виски на похмелье. И на этот раз фляжка была на месте, и притом полная. Немедля откупорив ее, я сделал несколько затяжных глотков. Это несколько передернуло мой бедный организм, но зато я почувствовал себя много лучше.