Ирина Комарова - Легкой жизни мне не обещали

Так как же, все-таки, объяснить наше появление и желание задавать вопросы? Не говорить же, что мы из частного детективного агентства? Или сказать? Но ведь Гоша прав, для расследования убийства Леры Тороповой нас никто не нанимал. Соврать, что наняли? А кто? Муж?

Шестой этаж оказался слишком близко – я не успела ничего придумать. Гошка помогать мне явно не собирался – демонстративно заложил руки за спину и отвернулся. Дескать, ты настояла, ты и действуй.

Ну и хорошо, буду действовать! Я решительно нажала на кнопку звонка. Дверь распахнулась почти сразу.

Ну, что вам сказать? Инвалидом этот парень не был, отнюдь. Не Шварцнегер, правда, но весьма спортивного вида молодой человек. И симпатичный. Его даже не портила прическа, которую я терпеть не могу у мужчин – густые светлые волосы он собрал на затылке в роскошный хвост. Я сразу вспомнила шиньон, который Маринка купила себе в прошлом году. Этот шиньон, несмотря на сумасшедшую цену, выглядел гораздо более жидко.

А еще, парень был высокий, на полголовы выше меня. Одним словом, если бы он был лет на пять старше, то почти совпал бы с моим идеалом мужчины. А вот Гоше парень наоборот, ни капельки не понравился – я поняла это по тому, что ворчание за моей спиной сменилось раздраженным сопением. Разумеется, я не сочла нужным обращать на это внимание. Мило улыбнулась и сказала:

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, – кивнул парень и шагнул назад, освобождая проход в узкий коридор. – Проходите. Правда, один из ваших уже был. Я ему все, что мог, рассказал.

– Но мы… – я хотела, было объяснить, что он ошибается, принимая нас с Гошей за сотрудников Сухарева, но получила чувствительный толчок кулаком в спину и тут же перестроилась: – Мы хотели бы задать вам еще несколько вопросов. Вы не возражаете?

– Пожалуйста, спрашивайте, мне не жалко, – он пожал плечами. – Да вы куртки-то снимайте, у нас тепло.

– Спасибо, – я быстро дернула молнию.

Хозяин не стал изображать из себя галантного кавалера, стоял, скрестив руки на груди, и смотрел в пространство над нашими головами, дожидаясь, когда мы с Гошей избавимся от верхней одежды. Хотя тапочек мне никто не предлагал, я сняла и сапоги. Здесь полы были чистые и я просто не могла войти в квартиру в уличной обуви. Гошка бросил на меня по настоящему злой взгляд и тоже расшнуровал свои армейские ботинки.

– Наверное, нам лучше на кухню, – парень слабо взмахнул рукой. И, словно очнувшись от глубокой задумчивости, спросил, почти гостеприимно: – А может, вы чая хотите?

– Чай, это прекрасно, – обрадовалась я. Гоша тоже гукнул что-то невнятно-одобрительное.

Из коридора вели три двери – одна на кухню, вторая была закрыта, а в третью, открытую, я успела, проходя, заглянуть. Небольшая светлая комната, не слишком шикарно обставленная. Узкий диван, письменный стол, кресло, на подоконнике небольшая переносная магнитола. Шкаф для одежды отсутствовал, но стоял частично смонтированный остов, а рядом, на полу, были аккуратно разложены дверцы, стенки, крепеж и прочие детали.

– Ремонтируете или новый шкаф купили? – спросила я.

– Купили, – парень даже не оглянулся на меня. – Подарок на Новый Год. Или на Рождество. Одним словом, родители привезли кучу досок, свалили здесь и укатили к сестре, в Питер. А я второй день собираю.

– И как собирается? – Гоша тоже заглянул в комнату и сразу подобрел.

– Паршиво, – скривился парень. – Русская работа, чего вы хотите?

– Вот-вот, – согласился Гоша. – Я, помню, тоже, секретер взял. Неделю собирал, изматерился весь, а потом, в результате, просто гвоздями сбил. Наш фирменный стиль – если мебель в разобранном виде продается, то собрать ее можно только с помощью кувалды и топора.

– Это точно, – парень выдвинул из-под стола пару табуретов. – Садитесь.

Пока он возился с чайником и заваркой, оживившийся Гоша рассказывал нам о своей борьбе со зловредным секретером. Парень слушал с интересом, и даже вставлял, к месту, короткие замечания.

Я молчала. Приходилось и нам покупать мебель, но ни разу проблем со сборкой не возникло. Просто, вместе с упакованными деталями, приезжали от магазина пара ребят, которые за полчаса, без мата, кувалды и гвоздей, все собирали и испарялись. За отдельную плату, разумеется, но если выбирать между недельным разгромом и разумной суммой…

– Варенье будете?

– А? – я вздрогнула, посмотрела на чашку, которая, оказывается, уже стояла передо мной и качнула головой: – Нет, спасибо большое, достаточно сахара.

Обхватила горячую чашку ладонями и на секунду зажмурилась от удовольствия. До чего же хорошо! Счастье – это когда тепло!

– А мне давай, – Гоша уже смотрел на парня, как на старого приятеля. – Слушай, а куска хлеба у тебя не найдется?

Ну, Гошка, ну нахал! Незатейливая такая, мужская логика: если уж забежали к другу чайком погреться, то почему бы и не перекусить заодно? Как это он не полез холодильник проверять, вдруг и там что-то вкусненькое найдется?

Впрочем, хозяин не удивился и не обиделся – достал из хлебницы начатый батон и даже поставил на стол масленку. Набор ножей – шесть штук с ручками из коричневой пластмассы висел на стене, расположившись полукругом на декоративной дощечке. И красиво, и удобно. Парень снял средний, с тонким лезвием и протянул Гоше.

– Здорово! – обрадовался мой напарник и, недолго думая, отхватил от батона вполне убедительный кусок. – Ритка, тебе бутерброд сделать?

– Спасибо, не надо, – я постаралась сказать это так, чтобы Гоша почувствовал мое недовольство. В конце концов, мы сюда зачем пришли – работать, или булки с маслом лопать?

Я уверена, что Гоша прекрасно все понял, но не посчитал нужным принимать мое мнение во внимание. На удивление ловко орудуя ножом, он начал накладывать (да-да, именно так, не намазывать, а накладывать) масло на хлеб. Мой выразительный взгляд, он проигнорировал. Что ж, напарник с самого начала не скрывал, что считает мою идею полным бредом. И сейчас он просто демонстрирует нежелание заниматься глупостями. Значит, глупостями займусь я.

– Простите, – я с удовольствием сделала первый, маленький глоток, – а как вас зовут?

– Савельков Андрей Викторович, – ответил парень, – восемьдесят шестого года рождения, живу и прописан здесь… – он замолчал, удивленно посмотрел на меня, перевел взгляд на Гошу: – А вы разве протокол писать не будете? Тот, что до вас был, каждое слово записывал.

Очевидно, я выглядела довольно беспомощно, потому что Гоша, позволил себе снисходительную ухмылку и только потом солидно кивнул головой:

– Да, тот товарищ уже все оформил, так что теперь, Андрей, мы можем говорить, не соблюдая формальности. Для простоты общения, – он протянул руку, – я Гоша, а она Рита.