Ирина Комарова - Легкой жизни мне не обещали

Я кивнула, а Гоша почему-то решил, что сейчас самое время продемонстрировать свое невежество:

– Как это, для вида? Экзамены же все равно сдавать. И сейчас сессия должна идти, – вспомнил он.

Андрей устало качнул головой:

– Она на платном отделении училась, а там эти вопросы просто решаются.

– А как вы узнали, что Лера встречается с Кисловым? – я решительно вернула вильнувший в сторону разговор к основной теме.

– Случайно, как же еще. Она, конечно, не особенно скрывалась, да и не умела она таиться – нужды никогда не было. Все равно всегда делала то, что хотела. Но когда появился этот тип… в общем, Лера с ним на глаза никому не лезла. Он, кажется, сегодня впервые с ней до самого дома дошел. А так, они всегда на углу прощались – там аптека маленькая, вся витринами перегороженная. Удобно, можно за витрину зайти, и никто тебя не видит. А я случайно, месяца два назад… мать велела горчичников купить. Потом проследил за ним, узнал, где живет, кто такой. Сволочь! Я ведь все про него выяснил, и как он на богатой женился, и что живет сейчас на ее деньги! Это ведь не Лера, это он прятался, боялся, что до жены дойдет. Я его с женой видел вместе, противно смотреть! Вьется вокруг нее, в глаза заглядывает, сумочку ее несет, в плечико целует и все на цыпочках! А с Лерой – как хозяин… – он одним глотком допил остывший чай и посмотрел мне в глаза: – Я должен был это прекратить. Я за Леру жизнь готов был отдать, а тут, какая-то шушера.

– Ты что же, сам себя ее ангелом хранителем назначил? – спросил Гоша. И снова это прозвучало у него вовсе не обидно, а с дружеским участием.

– Да, да, – обрадовано закивал Андрей, – именно так, ангелом хранителем! А что, если посмотреть, я всю жизнь им и был! Да к ней ни один окрестный хулиган близко подойти не смел, потому что все знали, со мной дело иметь придется! Я всегда рядом был – не то, что обидеть, огорчить ее никому не позволял! А тут этот гад! Что он мог ей дать, кроме неприятностей? Конечно, Леру надо было защитить. Сначала я просто встретил его вечером на улице, врезал пару раз хорошенько. Чтобы запомнил, куда ему соваться не следует. Не помогло. То ли он такой храбрый оказался, то ли просто не понял, не знаю. Я ведь ему не сказал, что за Леру бью.

– Почему?

– Не уверен был, что эта гнида молчать станет. А тогда Лера сразу догадается, что это я. Она и так на меня косилась, подозревала видно. В общем, простой способ не сработал. Тогда я написал письмо его жене, все очень подробно. На тот случай, если не поверит, предложил нанять сыщиков каких-нибудь, чтобы убедиться. Думал, примет меры быстренько, запрет своего муженька. Она видно, действительно, поводок подобрала – неделю его видно не было. А сегодня, пожалуйста, явился!

– И вы их увидели в окно? Когда они входили в подъезд, увидели?

– Вот в это самое, – он указал пальцем на стекло. – Пить захотел, зашел на кухню. Повернулся к окну и вижу, Лера по двору идет. А он следом, слюнями захлебывается! Я должен был это прекратить, неужели непонятно?

– Это понятно, – почти сочувственно кивнула я. – Вот только способ ваш мне не по душе. Слишком уж радикально.

– Что… что вы имеете… – в одно мгновение его лицо побледнело, а расслабленные, подрагивающие пальцы сжались в кулаки. – Я не понимаю!

Мне очень хотелось подмигнуть Гоше, получить еще один одобрительный кивок, но сейчас нельзя было даже на долю секунды отвлечься от Андрея, нельзя было терять зрительный контакт.

– Когда вы зашли на кухню, у вас в руках что-нибудь было?

Его губы беззвучно шевельнулись, лицо из бледного стало пепельно-серым.

– Вы были в комнате, собирали шкаф. Не голыми руками, очевидно, пользовались какими-то инструментами. Захотели пить, встали, пошли на кухню. Машинально взглянули в окно, увидели Леру с Кисловым. А в это время у вас в руках что-то было? – продолжая пристально смотреть Андрею в глаза, я коснулась кончиком пальца его правого кулака.

Он резко отдернул руку, спрятал ее под стол.

– Просто вижу эту картину, – безжалостно продолжила я. – Вы смотрите, как они входят в подъезд и идете… у вас есть в двери глазок?

Андрей медленно, словно против воли, кивнул.

– Наверное, вы подошли к глазку, не очень даже понимая, зачем. Возможно, это было чисто машинальное действие, возможно, вы всегда старались взглянуть на Леру, когда она возвращалась домой – сейчас это неважно. Неважно потому, что вы ее не увидели. Вы подождали немного, но она так и не появилась. Тогда вы приоткрыли дверь, прислушались… вышли на площадку, постояли, потом спустились на несколько ступеней, а Лера все не появлялась. На лестнице никого не было, вы сделали еще несколько шагов, потом еще. Вы спускались все ниже и, наверное, до вас стали доноситься какие-то звуки… Вы не поверили, не могли поверить, но теперь вам уже было необходимо дойти до конца и увидеть то, что происходит в подъезде, собственными глазами. Последний пролет – вы двигаетесь осторожно, бесшумно, все еще не веря, но уже все понимая… так что у вас было в руке, Андрей?

– Молоток, – Андрей смотрел сквозь меня пустым, невидящим взглядом – сейчас перед его глазами стоял темный подъезд и две фигуры, сплетенные в единое целое. Помолчал несколько секунд и продолжил, скрипучим, словно у него горло пересохло, голосом. – Они как раз… закончили. Я видел… как он… он ведь, как был, в куртке, в шапке, только брюки расстегнул. И Лера… Я словно умер в ту минуту. Я не знаю, я, наверное, смог бы ей простить все, все что угодно! И с кем угодно, даже с этим, с Кисловым! Но не так, только не так! В подъезде, не раздеваясь, прижатая к стенке… он расстегнул ей куртку, задрал кофточку, и юбка вся… на ней была такая коротенькая юбочка в складку. Я словно умер. Ничего не мог сделать, даже пошевелиться, даже закрыть глаза. Стоял и смотрел. А потом он ушел. Просто так, помахал ей рукой и ушел. Даже дверь не закрыл. А Лера начала поправлять одежду и подняла голову. И увидела меня. И она… она…

Голос у Андрея становился все тоньше, дрожали уже не только руки, дрожал он весь. По-прежнему, не глядя на Гошу, я протянула руку и он, умничка такая, тут же сунул мне свою чашку.

– Выпей, – сказала я, заботливо поднося чашку к губам Андрея.

Он послушно сделал пару глотков, но дрожать не перестал.

– Она сказала… ну зачем?! Почему она не могла промолчать?! – воскликнул он почти со слезами. – Я сам не знаю… Я ничего не помню. Она засмеялась, и я шагнул вперед, – Андрей качнулся и занес над головой руку со сжатым кулаком. – А потом увидел, что она лежит на полу. Я ушел. Я не мог оставаться рядом с ней.

Он уткнулся лицом в ладони и замолчал. Гоша шумно выдохнул – похоже, последние минут пять он сидел, не дыша и боясь пошевелиться. Я тоже немного расслабилась – позволила себе бросить на него короткий взгляд и даже слегка улыбнуться в ответ на выразительно поднятый большой палец. Посмотрела на Андрея и снова уставилась на Гошу, на этот раз – вопросительно.