Ирина Комарова - Легкой жизни мне не обещали

– Стоять! Руки вверх!

И получилось у него это настолько внушительно, что замер не только Андрей, я тоже затаила дыхание, глядя на большой темный пистолет в Гошкиной руке. Ну, все, игры для паренька закончились. Когда человек с такой пушкой говорит тебе: «стоять» и «руки вверх», то самое разумное, это выполнять его требования, как можно быстрее и как можно тщательнее. Именно так я рассуждала, поэтому и беззаботно шагнула вперед. У Андрея же, как выяснилось, были совсем другие мысли.

Он вовсе не был хорошо обучен и тренирован, но кое-что умел, это несомненно. А я, зазевавшись, облегчила ему дело. И тех немногих навыков, что у него были, Андрею хватило, хотя бы в качестве первого шага. Шага к свободе, как он, несомненно, считал. Он схватил меня за правую руку и, резко дернув, подтащил к себе, одновременно развернув так, чтобы я прикрывала его – классическая поза заложника. Заведенная за спину рука, которую этот бандит продолжал тянуть вверх, отозвалась такой болью, что слезы из глаз брызнули, но у меня была еще масса возможностей побороться: вторая рука, ноги, голова – да сейчас я этого сопляка… Я совсем упустила из виду, что у него тоже пока задействована только одна рука и вспомнила об этом только тогда, когда к моему горлу прижалось лезвие ножа. Ну что за дурацкая манера – развешивать ножи по стенкам! Тех секунд, что я, по дурости своей и нерасторопности, предоставила в его распоряжение, Андрею хватило, чтобы сдернуть один из экспонатов этой выставки. По моему ощущению – самый большой.

– Не дергайся! – рука у парня дрожала, и лезвие царапало мою кожу.

Надо же, как глупо! Я-то, допустим, не дергаюсь, но у этого молокососа так трясутся руки, что он меня по горлу просто случайно чиркнет! И даже не заметит, не поймет, что случилось.

Поймите меня правильно, мне вовсе было не страшно. Точнее, не столько страшно, сколько неприятно. А еще точнее – стыдно. Гошка, конечно, не даст меня зарезать, но как я, спрашивается, в его глазах буду выглядеть? Кошелка бестолковая, которая не только сама не смогла задержать преступника – а ведь я сидела гораздо удобнее, чем Гоша, практически между Андреем и выходом в коридор – но из-за собственной беспечности и безалаберности, максимально осложнила работу напарнику! Как хотите, но надо что-то делать, надо спасать репутацию!

– Я хочу уйти, – жестко сказал Андрей. Куда только его нервы девались? Если раньше я умом понимала, догадалась, что это он убил Леру, то теперь всей шкурой прочувствовала: этот – запросто. Стукнет женщину молотком по голове, резанет ножом по горлу, придушит, свернет голову… Способ не важен – главное, результат!

– Ритка, ты как, – с сомнением спросил Гоша, не обращая на его слова никакого внимания. – Помочь или сама справишься?

– Попробую, – прохрипела я.

Лезвие на моем горле шевельнулось, и я замерла.

– Я хочу уйти, – повторил Андрей. – Положи пистолет.

– Угу, сейчас, – Гоша и посмотрел на меня уже с тревогой: – Рита?

Я честно попробовала. Конечно, было бы гораздо комфортнее, если бы этот подонок не был вооружен, а попытался бы, допустим, всего лишь задушить меня. Я имею в виду, что задушить человека не так просто, особенно дилетанту. Для этого требуется время, которого Гошка, ясное дело, Андрею не дал бы. Нож делал ситуацию более критической. Разумеется, на этот случай мне тоже был известен комплекс приемов, и мы с Гошкой их даже отрабатывали в обстановке максимально приближенной к реальной и у меня, вроде, неплохо получалось… а сейчас я сумела только нелепо взбрыкнуть. Правда, мне здорово мешала боль в правой руке, которую этот садист вздернул еще выше, уже почти выворачивая из плечевого сустава, но это не оправдание.

– Извини, Риточка, но я все-таки, вмешаюсь, – вежливо сказал Гоша, делая шаг вперед.

– Только попробуй, – услышала я угрожающий выдох над своим ухом и, зажмурившись, рванулась в сторону. Нож чиркнул по шее, но правая рука освободилась. Я тут же отпрыгнула, врезалась в стенку и, не удержав равновесия, шлепнулась на пол. В то же мгновение, еще одно тяжелое тело рухнуло рядом, и напарник сказал буднично:

– Ты глаза-то открой. Уже можно.

«Уже можно! Как будто, раньше нельзя было! Просто мне не хочется. Мне бы сейчас, вообще, как в сказке, обернуться какой-нибудь букашкой, да заползти в щель поглубже, спрятаться от позора!»

– Ритка!

И почему мужчины всегда так быстро сердиться начинают? Я открыла глаза, преданно посмотрела на Гошу снизу вверх и попробовала улыбнуться. Не уверена, что у меня получилось.

– Надо же… глупость… какая… – говорить тоже получалось плохо и от этого я чувствовала себя еще более жалкой. Сделала пару глубоких вдохов и осторожно коснулась пальцами горла: – Гоша, что у… меня там? Сильно… порезал?

– Царапина, – напарник, поджав губы, разглядывал меня весьма неодобрительно. – Ритка, ты что это за цирк устроила? Я же видел тебя в спортзале – тебе, с этим Рембо недоделанным, и одной левой, на полминуты работы. Или меня решила проверить?

– Не такой уж он недоделанный, – я еще не отдышалась, и голос был сипловат, но слова проходили уже подряд, без перерывов. – По крайне мере, в горло мне вцепился вполне профессионально. И рука, – я осторожно пошевелила плечом и сморщилась от боли. – Вот сволочь!

– Ладно, ладно, считай, что я тебя пожалел, – сочувствия в его голосе не было и на пять копеек. – А теперь поднимайся, рано еще отдыхать устраиваться.

– Увы, – согласилась я и встала. Потерла руку и предложила: – Давай я подстрахую, пока ты этого террориста вязать будешь.

– Ты подстрахуешь, – буркнул Гоша. – Звони Сухареву, объясни ему все. Пусть приезжает.

– Гоша, это нечестно, – я достала из кармана мобильник и сжала его в руке. – Да, я растерялась, позволила захватить себя врасплох, но ясно же было, что ничего страшного не случится.

– Ничего страшного?! – оказывается, рявкать Гоша умел не только на преступников. – А если бы у него рука покрепче оказалась?! Или нож острее?! Да наше счастье, что этот придурок самый большой, самый тупой нож ухватил! Ничего страшного!

– Но я же не нарочно… – я осеклась. Не хватало еще повторять жалкие оправдания моих, точнее бывших моих, учеников. Не нарочно, нечаянно, случайно – сколько я этого наслушалась за четыре года работы! Гошка прав, я действительно виновата – поставила нас обоих в сложное положение. И даже думать не хочется о том, как могло обернуться дело, будь нашим противником не истеричный, хотя и нахватавшийся разных приемчиков мальчишка, а серьезный профессионал.

Гоша внимательно посмотрел на меня и шумно выдохнул.

– Ладно, Ритка, не расстраивайся. Это я не на тебя, это я на себя сорвался. Ты ведь еще новичок в наших делах, а я-то должен был контролировать ситуацию!