Ирина Комарова - Легкой жизни мне не обещали

Сестренка появилась минут через пятнадцать и занялась делом не менее важным, чем купание. Крем для тела, крем для рук, крем для шеи, крем для лица, специальный гель для век… лично у меня никогда не хватало терпения на такой подробный уход за собой. А кожа у меня, при этом, ничуть не хуже, чем у Марины. Сама она, правда, утверждает, что разница будет заметна лет через двадцать. Что ж, доживем – посмотрим. Если Маринка права, то тогда и я начну смазываться с ног до головы. Возможно, начну – ничего конкретно я не обещаю.

Впрочем, сегодня меня этот филиал косметического салона вполне устраивал, поскольку мне необходимо было сообщить сестрице сведения о Кристине. И любые разговоры имели смысл только до тех пор, пока она не добралась до постели. Дело в том, что Марина, хотя и любит порассуждать о хронической бессоннице (она считает, что это придает ей некий аристократический шик), на самом деле, засыпает мгновенно, едва ее голова касается подушки.

Итак, когда сестренка, еще замотанная в полотенце, устроилась перед зеркалом, я начала беседу:

– Маринка, что у тебя с телефоном? Я тебе целый день звоню, а ты ни мур-мур!

– У меня деньги кончились, я его и отключила, – безмятежно заявила она, плавно, строго по массажным линиям, втирая крем. – А зачем ты мне звонила?

– Сказать фамилию той девицы, о которой я просила тебя узнать! Мне это между прочим, срочно нужно, а из-за твоей безответственности…

– Не пыли, – перебила меня сестрица. – Узнала я про твою Гордееву-Вакуленко, много интересного мне про нее порассказывали.

– Да что ты, Мариночка? – ахнула я. – Как? Откуда ты узнала, что она Вакуленко?

– А, ничего особенного. Надежда Михайловна, вахтерша, уже лет пятнадцать в училище работает и все про всех знает. Вот я к ней и подсела с шоколадкой – чаю попить. Кстати, ты мне должна два «Баунти», она именно такие шоколадки больше всего любит. Не с орехами, не с изюмом, или с воздушным рисом, например. А именно с кокосом.

– Маринка, мне все равно, какой шоколад она любит. Мне интересно, как она определила, что именно о Кристине Вакуленко идет речь, и что тебе рассказала.

– Да мне тоже, в общем-то, все равно. Просто странно, откуда такая любовь к кокосам? Если бы она провела детство в Центральной Африке, тогда еще можно было бы понять.

– Ты что, думаешь, что в Центральной Африке «Баунти» на пальмах растут? Маринка, не томи, рассказывай, что ты узнала? А то ведь, у меня нервы не железные, я могу и по шее тебе дать!

– Вот она, людская неблагодарность, – подняла глаза к небу Маринка. – Я ради нее чихаю на историю зарубежной музыки, сижу, пью чай с этой старой грымзой, кормлю ее купленным на личные сбережения шоколадом…

– Маринка!

– Ой, ну ладно, ладно. Какие мы, однако, нервные. Тебе коротко, самую суть или все подробно?

– Конечно, подробно! Все детали, даже самые мелкие!

– Ну вот видишь, – укорила меня Маринка, открывая следующий тюбик с кремом и переходя к шее, – какая ты непоследовательная? Требуешь деталей, но не хочешь слушать, какой шоколад Надежда Михайловна любит. А вдруг тебе и эта информация когда-нибудь, в жизни пригодится?

Я схватила с тумбочки газету и замахнулась.

– Ладно, ладно, – засмеялась сестренка. – Не буду тебя больше мучить. Значит, с самого начала рассказывать? Сначала подкатилась я к вахтерше, обозначила год выпуска…

– Что значит – обозначила?

– Ну, Ритка, неужели непонятно? Она же шесть лет назад закончила? Вот я прикинула, кто еще в том году выпускался, из тех, кого я знаю, назвала ей несколько фамилий. А потом описала Кристину и стали мы вместе прикидывать, кто бы это могла быть. Хорошо, что имя у нее, все-таки, не из самых распространенных. Так что, когда мы собрали все вместе – имя Кристина, внешность, да еще девица должна быть с плохим характером и поведения сомнительного…

– А почему ты решила, что она должна быть с плохим характером? И насчет поведения?

– Элементарно, Ватсон. Была бы она дамочкой, приятной в общении, ты бы лично ей все свои вопросы задала, и ответы получила. И меня бы зря не дергала. А что касается поведения… ты же ею заинтересовалась почему-то? Значит с ней не все в порядке.

– Совершено необязательно, – не слишком убедительно сказала я. – Насчет характера спорить не буду, тут ты права. Но в поле нашего зрения Кристина Гордеева попала просто потому, что так сложились обстоятельства.

– Глупости. Обстоятельства складываются так, как мы им позволяем. Решающий фактор – это наш характер и наше поведение.

– А кирпич на голову? – не сдержалась я.

– Исключение, – небрежно дернула плечиком Марина. – Да и то, не всегда. Ели ты человек осторожный, ходишь аккуратно, по центру тротуара, то тебя никакой летающий кирпич не достанет. А на растяп безмозглых все время какая-нибудь дрянь сыплется. Так что, не морочь мне голову. Дальше слушать будешь?

– О чем ты спрашиваешь? Конечно, буду! Что ты узнала?

– Прежде всего, я узнала, что ваша фирма крайне неразборчива в выборе клиентов.

– Кристина нам не клиентка, – уточнила я, – она жена нашего клиента.

– Муж да жена, одна сатана, – отмахнулась Маринка. – В общем, вспомнила ее Надежда Михайловна, но ничего хорошего не сказала. Эта девица училась на народного хормейстера…

– Руководитель народного хора – это то же самое? – на всякий случай уточнила я.

– Это официальная формулировка, у них так в дипломах пишут. Так вот, уж до чего хормейстеры народ безалаберный, а Кристина и среди них отличалась. Один раз ее едва не исключили за прогулы, но она успела академ оформить. Потом была еще темная история, когда она устроила среди студентов что-то вроде финансовой пирамиды. А когда народ расчухал, что это простая обираловка, все ломанулись в учебную часть, жаловаться. Надежда Михайловна подробностей не знает, но тогда Кристину тоже чуть не выгнали. Она ужом вертелась: плакала, прощения просила у всех подряд. Деньги вернула, правда, не сразу. Постепенно выплачивала. Ну и с преподавателями поработала, с каждым лично. Кому в вечной любви и верности клялась, кому на горькую сиротскую долю жаловалась…

– Подожди, почему сиротскую? У нее родители есть, до сих пор оба живы.

– Есть, нет – какая разница? Ну соврала, подумаешь. Ее вообще на вранье часто ловили, даже по пустякам. Не могла удержаться. Придет на занятия в новом костюме – ее никто и не спрашивает, она сама начинает хвастаться, что костюм только что, на пароходе, из Парижа доставили. А девчонки присмотрятся – петельки для пуговиц вручную обметаны. Или рассказывает, какой у ее парня мерседес шикарный. Хотя у этого парня вообще своей машины нет – водит по доверенности отцовскую «копейку». Главное, знает, что общие знакомые есть, что выведут на чистую воду, а все равно, врет.