Ирина Комарова - Легкой жизни мне не обещали

– Ее за это бить не пробовали?

– Нет, зачем? Кого волнуют ее костюмы и ее ухажеры. Дружить с ней никто не дружил, это да. Но она в подружках и не нуждалась. У нее одна цель была – подцепить состоятельного мужика и выйти за него замуж. При таких жизненных устремлениях подружки только мешают. Вообще непонятно, почему она за училище держалась, зачем ей этот диплом нужен был? Работать по специальности она все равно не собиралась.

– Значит, в училище репутация у Кристины была не блестящая?

– Слабо сказано. Кроме всего прочего, были подозрения, что она подворовывает.

– Подозрения?

– В том-то и дело. Очень серьезные, обоснованные, но только подозрения. За руку ни разу не поймали – ловкая была девочка.

Я уже говорила, что при всей невозможности своего характера, сестренка моя умна и предприимчива? Пожалуйста, судите сами! Имея минимальную информацию, она столько смогла узнать. Другой вопрос – что мне это дает? Маринка, конечно, помогла составить общее представление о характере и моральном облике Кристины Гордеевой, бывшей Вакуленко, но к нашим текущим событиям это, увы, отношения не имеет никакого. То, что у Кристины не было подруг в училище, то, что она врала и даже, возможно, воровала, вовсе не означает, что она подложила взрывчатку в ящик стола своего мужа.

На утреннем совещании я изложила сведения, полученные Маринкой от вахтерши Надежды Михайловны. Мужчины внимательно меня выслушали и согласились, что все это, конечно, очень интересно, но только в качестве лирического отступления. А для нашего расследования – практического значения не имеет. Зато у шефа были новости настоящие.

Во-первых, ребята Стрешнева, просеивая строительный мусор в кабинете Гордеева, нашли связку ключей. Хотя они и сильно пострадали при взрыве, не вызывало сомнений, что это был полный комплект – от входной двери офиса, от кабинета и от стола Андрея Николаевича. Таким образом, снимался вопрос, как злоумышленник проник на место преступления.

Во-вторых, и это было самое главное, эксперты сумели снять отпечатки пальцев с покореженного портсигара. Мало того, они сумели их идентифицировать!

– На крышке портсигара определены отпечатки двоих, – сообщил Баринов. – Это Соколов Максим Геннадьевич и Векшин Николай Петрович. Векшин сидел дважды – первый раз по малолетству, в колонии для несовершеннолетних, за воровство. А второй раз, за разбойное нападение. Налетел на некоего бизнесмена, частного предпринимателя, и, по заявлению потерпевшего, облегчил его жизнь на пять тысяч долларов. Тот как раз ехал за партией товара, а на охране решил сэкономить. У Соколова послужной список скромнее – всего полгода колонии общего режима. Но, прошу обратить внимание, – шеф сделал паузу и поднял палец вверх, – по делу об ограблении, Соколов проходил свидетелем. Хотя были все основания считать его участие гораздо более активным. Но доказать ничего не смогли, очень уж хитер оказался.

– То есть, наш покойник, это либо Соколов, либо Векшин, – очень логично сделал вывод Гоша. – Остался пустяк, уточнить который из двух. Чьих отпечатков больше?

– Соколова. Мало того, внутри портсигара тоже есть пальчики Соколова. Так что, портсигар, скорее всего, принадлежит ему. Стрешнев направлял человека к нему домой, но там никого нет. И соседи говорят, – Сан Сергеич сделал еще одну многозначительную паузу, – что не видели Соколова уже несколько дней.

– А у Векшина были?

– Естественно. Николая Векшина тоже дома не застали. Поговорили с матерью. Про Соколова она говорит сквозь зубы. Все как обычно: мой сыночек – хороший, мухи не обидит, а вот друзья у него – сволочи, от них все беды. Обещала, что как только сын явится, сама его в милицию приведет.

– Векшин и Соколов, – Гошка откинулся на спинку стула и посмотрел в потолок. – И ни того, ни другого нет в наличии. Но я, все-таки, поставил бы на Соколова.

Конечно, я работала в “Шиповнике” не первый день и даже не первую неделю, но на подобных совещаниях еще не чувствовала себя достаточно уверенно. Потому и не стремилась открывать рот, а больше помалкивала, даже когда мне было что сказать.

– Ритка, ты что молчишь? Ты согласна, что это Соколов взорвался?

– Наверное, – уверенность напарника, конечно, подбадривала, но все равно, я ничего не могла утверждать так категорично. – Вот только, как его в кабинет Гордеева занесло?

– Разберемся, – шеф побарабанил пальцами по столу. – Это пока он у нас неопознанным трупом проходил, проблемы были. А теперь что – Ниночка фоторобот распечатает и начнем показывать всем подряд. Кто-нибудь, да опознает, даст ниточку. Может, сам господин Гордеев нам и…

Щелкнул селектор, и голос Нины весело пропел:

– Сан Сергеич, к вам Гордеев.

– Хм? – брови шефа выразительно изогнулись, а мы с Гошей переглянулись.

– Только помянули, а он уже здесь, – глубокомысленно заметил напарник. – По-моему, это хорошая примета.

– Хм, – снова сказал шеф и нажал клавишу селектора. – Проси.

Гордеев вошел в кабинет, мрачный, как туча. Он устроился в кресле, приняв любимую позу «морская звезда», но объявить, какая печаль привела его к нам, не торопился. Подождав пару минут и не услышав ничего, кроме сопения клиента, Баринов намекнул:

– Мы вас очень внимательно слушаем.

Гордеев посмотрел на него с упреком, но наконец открыл рот:

– У меня возникли некоторые проблемы.

Я машинально кивнула. Да, чего-чего, а проблем в жизни Андрея Николаевича, в последнее время, хватает. Как говорится: если у него год так начинается, то что же дальше-то будет?

– Это очень сложный вопрос, – Гордеев сделал многозначительную паузу. – И конфедициальный.

Он снова замолчал, ожидая реакции, но шеф не потрудился даже бровью шевельнуть. Дескать, один раз вам, как клиенту, уже были даны все необходимые заверения.

Гордеев посмотрел на Гошу, но и у него сочувствия не нашел. Я тоже, по мере сил, старалась сохранить полную невозмутимость. Клиент тяжело вздохнул, и продолжил:

– Понимаете, я долго думал, стоит ли вообще об этом говорить кому-нибудь. Скажете, это жадность? А если даже и так? Я заплатил большие деньги и просто так забыть об этом…

Он сделал еще одну паузу и посмотрел на Баринова, словно ожидая вопроса. Шеф молчал. Гордеев снова судорожно вздохнул и выдавил:

– Сегодня утром у меня был специалист. Он открыл сейф.

Шеф упорно молчал. Мы с Гошей, естественно, тоже.

– И я выяснил… оказалось, что из сейфа кое-что исчезло. Кое-что ценное.

– Исчезло после взрыва? – наконец соизволил проявить интерес шеф.

– Сейф сильно покорежило, открыть его было невозможно. Я же говорю, специалиста пришлось вызывать. Значит, до взрыва. А точнее… Я не ведь не каждый день его открываю, нужды нет. В последний раз это было за два дня до взрыва – все было на месте. А сегодня утром… В общем, мастер открыл сейф, а там ничего нет. То есть, бумаги, всякие, документы, лежат, а вот главное… – Гордеев прижал ладонь к щеке, словно у него внезапно разболелся зуб.