Т Миллер - Невероятное. История преступления, в которое никто не поверил

– Мне было трудно заснуть. Меня мучили кошмары. Я получила огромную травму, – сказала Лилли.

Она заявила судье, что, по ее мнению, О’Лири необходима помощь, и назвала его «запутавшимся человеческим существом». Но она также считала, что его нужно отправить за решетку до конца жизни. Это будет триумф правосудия, посвященный всем женщинам, пострадавшим от его жестокости.

Для О’Лири насилие стало своего рода работой – работой, которая ему нравилась.

– Я постепенно восстанавливаюсь, все восстанавливаются. Эти события, они изменили всех нас. Мы сейчас стараемся заново найти себя.

Далее слово было предоставлено Дорис, которой к тому времени исполнилось шестьдесят семь лет. Женщина описала ужасы, испытанные ею во время нападения. После него она установила сигнализацию и включала ее каждый раз, когда принимала душ. Она описала, как посещала больницу, чтобы сдать анализы и убедиться, что не заразилась ВИЧ.

– Каждый раз при ожидании результатов меня охватывало чувство беспокойства и тревоги. – Внешне она продолжала вести обычную жизнь. Но ей требовалась психологическая помощь. – Ни для кого не проходит такое без эмоциональных потрясений, – сказала она суду.

Ближе к концу своей речи Дорис повернулась к О’Лири и спросила напрямую, как он ее нашел. Почему он приехал в Орору? Были ли у него знакомые или родственники в ее районе, которых ей следовало опасаться? Следует ли ей опасаться их сейчас?

– Почему я оказалась такой уязвимой? – спросила она изнасиловавшего ее мужчину.

Первым со стороны защиты выступил сам Марк О’Лири.

– Я стою здесь, потому что заслуживаю находиться в тюрьме, – начал он. – Пожалуй, я знаю это лучше любого другого человека в зале. И давно знал. Я сексуальный насильник, и я не контролирую себя.

О’Лири сообщил суду, что он хочет извиниться. И объяснить свое поведение. Он описал, как страдает от неконтролируемых порывов, заставляющих его нападать на женщин. Он сражался с ними еще в детстве. У него была хорошая, любящая семья, счастливое детство.

– И все же меня привлекало то, что я презирал всю свою жизнь. Как вы видите, я не смог до конца побороть желание и проиграл. И в ходе борьбы потерял нечто большее, чем свою жизнь. Я испортил жизнь другим людям. Не знаю, что послужило причиной, – продолжил он.

О’Лири не стал цитировать Юнга. Не стал рассуждать о дуализме или почерпнутых из книг оккультных теориях. Он выражался простым языком.

– Звучит банально, но в каком-то смысле это действительно история доктора Джекила и мистера Хайда в реальности.

О’Лири сказал Макналти, что не ожидает жалости к себе. Но надеется, что люди поймут – если не его, то подобных ему.

– Многие назвали бы меня чудовищем. Но все гораздо сложнее.

О’Лири обратился к Дорис, чтобы ответить на ее вопрос. Он нашел ее имя на сайте социальной сети. Так вот просто. Ей не нужно никого бояться в своем районе.

– Ужасная реальность заключается в том, что для меня это была, знаете, просто подвернувшаяся возможность; да, отвратительная, и я это понимаю, но такова правда. Лично вы мне ничего плохого не сделали.

Все это время мать О’Лири сидела и внимательно слушала его. Она не сомневалась в виновности Марка. Но никогда не слышала о его тайных детских фантазиях. Он никогда не говорил ей, что в нем существуют два разных человека. Никогда не говорил, что преследует женщин.

Шери Шимамото сидела непосредственно за матерью О’Лири. Она заметила, что та держит в руках несколько листов бумаги – по всей видимости, наброски своей речи, в которых хочет отметить его положительные качества и попросить суд о снисхождении. Но от внимания Шимамото не укрылось, что во время речи О’Лири мать смяла эти бумаги и скатала их в шар.

Встав, чтобы обратиться к присутствующим, мать О’Лири сказала, что потрясена арестом своего старшего сына. Марк был счастливым ребенком – общительным, любящим игры, обожавшим животных.

– Получи я хоть какой-нибудь намек на то, что он страдает, мы бы сделали все возможное, чтобы помочь ему… Но, знаете, мы просто ничего не замечали.

Возможно, это как-то связано с его службой в армии. После увольнения он казался другим человеком, более темным и замкнутым. Ей кажется, что он психически нездоров, и она надеется, что ему окажут помощь в тюрьме.

Мать О’Лири поделилась с судом своими болезненными воспоминаниями. Она и сама в пятнадцать лет стала жертвой насилия. Это случилось на вечеринке в 1963 году. Никто не говорил о сексе. Никто не упоминал изнасилование. Она обсудила этот случай только с дочерью, но не с Майклом и Марком. Теперь она об этом жалеет. Возможно, они могли бы о многом поговорить. Она сказала жертвам, что понимает их страдания, и попросила проявить милосердие к ее сыну. О себе же она сказала следующее:

– Мне, как матери, говорят: «Вы не можете винить себя за это». Почему не могу? Я его мать. Я его воспитала. В любом случае я оказывала на него влияние если не своими поступками, то бездействием.

Потом к судье обратился Дуган, защитник О’Лири. По оценкам Дугана, Макналти мог приговорить О’Лири к минимальному заключению на срок в двадцать шесть лет. Он тоже попросил о снисхождении.

Настал черед выступить судье.

– Мистер О’Лири, позвольте сначала обратиться к вам, – начал Макналти. – Вы сказали, что вас с полным правом могут ненавидеть и называть чудовищем. Моя задача – не осуждать вас. Моя задача – осуждать ваши поступки.

Макналти признал, что обвинения против О’Лири таковы, что допускают самый широкий спектр наказаний. Он отметил отсутствие предыдущих судимостей, признание вины и раскаяние.

– Полагаю, что вы были искренни в своем заявлении, – сказал Макналти.

Потом судья предъявил доказательства против О’Лири. Выслеживание. Орудия изнасилования.

– Самые отвратительные из всех – это улики, созданные лично вами, – сказал он О’Лири. – Это фотографии насилуемых женщин. Я посмотрел на их лица и увидел гнев и страх, отчаяние и безнадежность. И я подумал: если отвратительно даже просто смотреть на них, как кто-то мог нажать на кнопку, чтобы сделать такие снимки?

Чтобы вынести соответствующий приговор, Макналти пришлось сравнить преступления О’Лири с другими, которые ему доводилось рассматривать прежде. До сих пор Макналти не видел ничего настолько омерзительного.

– Сэр, вы выслеживали своих будущих жертв, как если бы они были вашей добычей, а затем часами подчиняли их своей воле, заставляя выполнять неописуемые действия, – произнес он более низким и ровным голосом. – В данном случае ваши поступки – несомненное зло.

Звучит банально, но в каком-то смысле это действительно история доктора Джекила и мистера Хайда в реальности.