Александр Серый - Чертова дюжина

— Автомат на пол! — внятно и четко скомандовала девушка.

— Ма-ша?! — поперхнулся я.

— Живо!

Куда исчезла мягкость черт ее лица? Куда делись переливы ручейка в ее голосе? Куда подевалась робкая девочка!.. Передо мной сидела опытная женщина лет двадцати пяти — от напряжения заметные морщинки протянулись из уголков зло прищуренных глаз, скулы заострились, губы сжались.

— Маша! — просительно проговорил я, надеясь прогнать жуткий сон.

Она приподняла дуло и спустила курок. Пуля с визгом пробила перегородку над моей головой. Салон наполнился грохотом и запахом сгоревшего пороха. Я бросил автомат. К вертолету бежали боевики: полковник с двумя — от места, где держали пленников, другая пара — с противоположной стороны лесной подковы. Никуда эти двое не ходили: они пробрались краем леса в наш тыл, заранее рассчитывая на троянского коня в образе Машеньки! Меня подло провели…

— Будешь дергаться — следующая твоя! — жестко предупредила террористка.

И здесь Маша допустила ошибку. Она сконцентрировала все внимание на мне и Щедрине, забыв про третьего «члена экипажа». Аней руководила не смелость — конечно, нет! Обычное отчаяние загнанного в угол человека: понимала, через что предстоит пройти, окажись она вновь в лапах бандитов. Анечка вскочила, чисто по-женски отчаянно вцепилась в волосы заговорщицы и, что есть силы, резко дернула их на себя. Не ожидавшая ничего подобного Маша взвыла от боли и вскочила, инстинктивно потянувшись руками к своей голове. Всего на мгновение… Однако и мгновения порой достаточно, чтобы изменить в корне расстановку сил на поле брани: я выдернул «макаров», торчавший сзади у поясницы. Опомнившаяся лазутчица профессионально ударила Аню согнутым локтем в живот и высвободилась, возвращая пистолеты на направления стрельбы. Но теперь уже очнулся Илья и толкнул Машу плечом в бедро. Падая вбок, она успела выстрелить одновременно из двух стволов — пули ушли в борт вертолета. Зато все три мои достали шпионку. Встать она уже не смогла…

Все решали секунды. Я толкнул Аню под скамью и метнул гранату через пассажирскую дверь под ноги набегающей тройке с командиром во главе — и своевременно: они были совсем близко. Осколки влетели даже в салон. К счастью, нас не задели. Двойка, зашедшая с тыла, шарахнула по окошкам правого борта — посыпались стекла. Зазевавшийся Илья охнул и осел, схватившись руками за голову. Между пальцами потекла кровь.

Как же достать паразитов? Ага… Вспомнился баскетбольный бросок петард, исполненный недавно Евгением. Правда, наверху мне мог помешать винт, а вот внизу… Из-под брюха вертолета над землей! Я выдернул чеку из второй гранаты, свесился в проем двери, поймав на миг глазами залегших бойцов, и кинул подарок аккурат между их позициями. Бабахнуло! Через секунду мое тело благополучно свалилось в траву. Я перекатился, поливая очередями дымное облако. Автомат захлебнулся: кончились патроны. Для верности я расстрелял и пистолетную обойму…

В стане противника в живых осталось двое. На удивление, пилот не получил ни царапины, просидев привязанным к креслу все время перестрелки. Единственный материальный урон он причинил себе сам, обмочив брюки. Чего не скажешь про главаря, которому осколки распороли живот. Отдам должное: белобрысый не орал, а мужественно терпел, сцепив зубы. Крови натекло — мама родная!

Я присел рядом и расслабился.

— Перевязать?

— Я не жилец, — прокряхтел он.

— Как ее настоящее имя?

Он вопрос понял, но издал тихий стон и отвернулся.

— Умей проигрывать. Ты в самом деле полковник?

— Был…

Понятно. Продался!

— Это — настоящее.

— Что? — переспросил я и тут же понял — имя лазутчицы подлинное. — Красиво внедрили.

— Сама. Всегда… всё… сама…

Слова давались ему с трудом, но я не мучился угрызениями совести. Подошли Савельевы, опасливо поглядывая по сторонам. Я им слабо улыбнулся и махнул рукой в сторону вертолета — там раненый Илья и Аня, которой тоже, вероятно, нужна помощь.

— Рацию она на яхту пронесла? — догадался я. — Так сказать, на теле?

Белобрысый утвердительно прикрыл глаза.

— А Синицына втемную использовали?

Повторный взмах ресниц. Я осмотрелся… «Замечательной души человек» по всей видимости дал стрекача, когда началась заварушка. Оружия при нем я в лесу не приметил.

— Отчим бородатый, конечно, отбыл в столицу на белом мерседесе, да?

— Наверное… — На губах полковника запузырилась розовая пена. — Помоги, — простонал он. Глаза смотрели на пистолет, валяющийся возле меня.

— Добивать не приучен. Да и пустой он.

— Я сам… — Он скрюченными пальцами, измазанными кровью, выудил из нагрудного кармана патрон и протянул мне. Я не пошевелился. Рука безвольно упала на траву — патрон скатился с раскрытой ладони. — Снаряди…

При всей ненависти к мужику я невольно почувствовал что-то похожее на уважение, поднял «макаров» и зарядил, дослав патрон в патронник.

— Прощай! — Я поднялся и пошел к вертолету, не оборачиваясь. Пули в спину не опасался — не тот случай.

Выстрел устроил переполох. Эрнест Сергеевич воинственно спрыгнул на землю, поводя подобранным у кого-то из убитых автоматом. Из проема высунулась взволнованная Беата.

— Все в порядке! — успокоил я. — Щедрин?

— Живой… Кусок кожи сорвало вместе с волосами, — ответил писатель. — У Анны синяки и разбитое колено.

— Сами-то как?

— Нормально, — печально улыбнулась Беата.

— Что с Женей, Таней, капитаном?

Савельевы помрачнели.

— Таню бросили тяжело раненной в грудь, — произнесла жена писателя. Губы женщины затряслись. — Даже связывать не стали. Боцман убит… — Она заплакала.

— У Евгения, по-моему, прострелены обе ноги, но его примотали к березе. Остальные целы, их просто привязали к деревьям, — закончил за супругу Эрнест Сергеевич.

— Сказали — муравьям на обед, — прибавила сквозь слезы Беата.

— Пошли, — вздохнул я, обращаясь к Савельеву.

— Куда?

— К ним — куда еще!

— А я? — забеспокоилась Беата.

— Кто-то должен остаться с Ильей.

— Вдруг Синицын объявится? Я не умею стрелять… — Женщина провела ладонью по мокрым глазам.

— Илья подскажет…

Я потянул Эрнеста Сергеевича за рукав. Мы отошли метров на тридцать и услышали позади:

— Подождите! — Аня прихрамывая бежала к нам. — Я тоже…

Втроем мы вошли в лес. По дороге Савельев и Аня обрисовали мне события, случившиеся после ухода туристов в правый рукав штольни.

Группа удачно преодолела штольню и выбралась на плато, по описанию девушки, в двух километрах от спасшей меня расщелины. Мы прикинули — получилось, что я опередил товарищей на тридцать-сорок минут. Они позволили себе передохнуть еще полчасика в лесной чаще, чем сыграли на руку боевикам. Как и где те поднялись на поверхность — останется, наверное, загадкой. Да и не существенно это… В любом случае бандиты обнаружили следы стоянки и очень быстро настигли туристов. Нападение произошло стремительно. Первой же очередью срезали боцмана, прикрывавшего путешественников. Женя кинулся к убитому за автоматом. Разрывом гранаты ранило его и оказавшуюся поблизости Таню. Туристы рассыпались по кустам, но безоружных их быстро переловили. Два выстрела Пашиной берданки не спасли: разъяренные боевики жестоко избили недавнего грабителя. Затем быстро разобрались кто есть кто… Помог, разумеется, Синицын.