Валерий Пушной - Битые короли

Палия поздним вечером позвонила в дверь Латенина. Он уже лежал в постели. Широко раскинулся, дышал полной грудью. Лежал без майки в одних трусах.

Матрац был широким и мягким, никаких скрипов и шумов от него. В спальне — темно, за окном — луна. Кондиционер нагонял прохладный воздух, но стоило его выключить, как духота снова начинала давить.

Не хотелось двигаться, включать свет, топать к двери, открывать. Он никого не ждал и никого не хотел видеть. Какое-то неприятное предчувствие не давало покоя. Кто бы это мог ломиться в дверь? Какой еще незваный гость явился? Фаина позвонила бы сначала. Впрочем, от нее можно ждать чего угодно. Иногда бывает непредсказуемой.

А звонок надрывался. Гость за дверью точно знал, что он дома.

Артур нехотя встал, сунул ноги в тапки, дотянулся рукой до прикроватной тумбочки, включил бра над нею. И пошаркал по ковру в прихожую. Нашел на стене выключатель и наклонился к дверному глазку. Увидал Палия и удивился. Ну точно непредсказуемая.

Открыл дверь с намерением сделать выговор, но не успел. Она кинулась на шею и запечатала ему рот своими губами.

Полночи не давала заснуть.

Но даже после того, как он был окончательно измотан, ощущение беспокойства не покинуло. Не понимал, отчего у него было тяжело на сердце.

— Ты сегодня не в форме, — заметила Фаина, откинувшись на подушку.

— Да, что-то нудит, — согласился он.

— Сейчас я прибавлю тебе настроения. — Фаина легла ему на грудь и близко посмотрела в лицо: — Я приехала так поздно к тебе по двум причинам. Первую причину ты уже знаешь — это чтобы забраться в твою постель. А вторая причина — чтобы сообщить тебе, что я нашла спонсора с деньгами, какой согласен дать в долг сумму под твою стройку.

— Кто же он? — Латенин приподнял с подушки рыжую большую голову и сделал более оживленным лицо. — И где ты их только находишь?

— Это знакомый Дончарова. — Палия тряхнула волосами и села ему на живот. — Я его почти не знаю. Знаю только, что у него денег много. Встретился случайно, спрашивал у меня о том, как погиб Дончаров. Ну а я быстро сообразила, напросилась с ним в кафе и закинула удочку по твоему вопросу. Вот так. Он хочет встретиться с тобой. — Фаина улыбнулась и дала ему поцеловать свою грудь. — Ну что, как теперь твое настроение?

— Что ты о нем знаешь? — спросил Латенин. — Что это за человек и каким он занимается бизнесом?

— Это ты у него сам спросишь, — закрутила головой Фаина. — Я с ним на такие темы не говорила. Он хочет встретиться завтра утром, то есть уже сегодня утром, в кафе «Чудный мир».

Посмотрела на часы, которые висели на стене:

— Э, да уже осталось несколько часов, и поспать-то некогда.

Соскочила на пол, выключила свет и снова прыгнула в постель, всем телом прижалась к Артуру:

— Давай поспим немного.

Утром он сходил под душ, тщательно побрился, подобрал по вкусу рубашку и костюм. Хотел надеть галстук, но Фаина отсоветовала: на улице жарко, вдобавок галстук на этой встрече ничего не решал. Он согласился, и они вышли из квартиры.

Палия была в красном топе и белой короткой юбке. На нее оборачивались, и Артуру это льстило.

Они сели в машину Латенина и поехали в кафе. Приехали, когда кафе только открылось и, кроме них, других посетителей не было. Его удивил вид кафе. Лишь с большой натяжкой его можно было назвать кафе. Скорее это была забегаловка для тех, кто заскакивал на секунду. По-быстрому взять что попало, быстро проглотить как попало и быстро побежать дальше. Странный выбор у денежного мешка, каким его называла Фаина. Очень странный.

Латенин сел за стол, покрутил головой. Стены отделаны непонятно чем, с какими-то буграми, выщербинами, трещинами. Не скажешь, что под старину, и не назовешь современными. Трудно определить. В общем, что-то непонятное. На потолке что-то висячее, болтающееся. И между этими висюльками хаотично торчат лампочки. На полу то ли опилки, то ли какая-то крошка, сам черт не разберет. Столешницы и стулья, правда, более-менее, хотя ножки у них не ножки, а черт знает что и черт знает в чем. Униформа у двух официанток — чуднее не придумаешь. Сляпана черт-те из чего и черт-те как.

— Куда мы попали, Фаина? — вытаращил глаза Артур.

— В чудный мир, — весело засмеялась Палия, видимо, именно такой реакции ожидала от Латенина.

— Трущобы какие-то. Как раз для денежных мешков. Твой знакомый что, не мог лучше место выбрать? Могли бы по-человечески в моем ресторане посидеть.

— Богатые все с чудинкой, — успокоила Палия. — Когда не знают, куда девать деньги, ищут экзотику.

— Черт бы побрал такую экзотику, — проворчал Латенин.

Борзого еще не было. Фаина озадаченно посмотрела на часы:

— Задерживается что-то. Все денежные мешки всегда заняты так, что дальше некуда. У него денег куры не клюют. Пока его нет, давай позавтракаем.

Им быстро накрыли на стол.

Официантка с внешностью, подходящей для ее наряда и всего этого зала, прыгала между столами, как стрекоза, поднося блюда. Пышные взъерошенные волосы и свисающий над верхней губой нос сближали ее с образом Бабы-яги. Так и казалось, что вот сейчас она запрыгнет на метлу, взлетит над столами — и поминай как звали.

Вторая официантка также недалеко ушла со своей внешностью от первой.

По-видимому, хозяин заведения специально подбирал их, чтобы внешность соответствовала внутреннему содержанию этой забегаловки. И, в общем-то, преуспел в этом. Не учел только одного: хороший аппетит у посетителей от вида этих официанток не прибавится.

Заказывая блюда, Артур опасался, что увидит на тарелках тоже непонятно что. Но, кажется, пронесло. Кушанья были нормальные. Он попробовал и принялся за еду. Впрочем, только начал, как Фаина встрепенулась и показала на дверь. С улицы вошел незнакомый Артуру человек.

Борзой шел важной походкой, он был приодет Фаиной и с первого взгляда производил должное впечатление.

Палия следила за выражением лица Латенина — и по нему поняла, что Артур положительно воспринял внешний облик Борзого. Осталась довольной, не зря кудахтала над ним, придавая цивильный вид, вдалбливала в его башку манеры Дончарова в подобных случаях.

Борзой был серьезен, с новой аккуратной прической, в дорогом темном костюме, белой рубахе с галстуком, дорогих туфлях, походил на делового человека.

Фаина махнула ему рукой.

Он подошел:

— Шутов Александр Егорович! — назвал имя и протянул руку.

Палия в эту минуту вспомнила, что не знала, как звали Борзого на самом деле. Дончаров, наверное, знал — а может, и он не знал. Кличка до такой степени укоренилась, что другое имя представить было просто невозможно. Борзой да Борзой. Он, очевидно, и сам уже не помнил своего настоящего имени.