Валерий Пушной - Битые короли

— Не знаю.

— Что она говорила тебе? — задал новый вопрос оперативник.

Ксения хорошо запомнила весь диалог, но говорить ничего не желала, она хотела сначала осмыслить все, чтобы потом повернуть в свою пользу, только в данную минуту не знала, как для нее будет лучше, а потому пожала плечами:

— Не помню.

Вокруг стал собираться народ, высыпав из магазинов, из салона красоты, проходивший мимо. Окружил.

Остроносый опер продолжал спрашивать:

— Тебе известно, почему Роза ударила ее ножом?

Ксения не переносила запах табака, сама не курила, ее начинало тошнить от табачной вони, отворачивала лицо в сторону:

— Ума не приложу.

А опер не догадывался, почему она отворачивалась от него, думал, что просто хочет уйти от ответов, сердился и хмурился:

— Ты знаешь Розу? Откуда?

Она действительно уходила от ответов, чтобы не наговорить чего-нибудь лишнего. Правда, сказать о Розе ничего не могла, да и не собиралась упоминать о встрече с нею, чтобы не замазать себя историей с Карасем.

— Не знаю, — ответила.

Остроносый смотрел недоверчиво, она замечала это, но ей было безразлично то, о чем он думал. Запах табака добивал окончательно, она хотела посоветовать оперативнику, чтобы тот бросил курить и приобщился к запаху духов. Она приравнивала запах табака к запаху навоза, не понимала, почему в ее голове возникали такие сравнения, ведь это были совершенно разные запахи, но девушка ничего не могла с собою поделать.

Ксения отступила от оперативника и раздраженно посмотрела на Фаину, неподвижно лежавшую на ступенях рядом с Розой:

— Я огорошена тем, что тут произошло, ничего не понимаю.

Остроносый отошел от нее, спросил у напарника:

— Скорую вызвал? Как они? Говорить могут?

— Пока живы обе. Какие разговоры? Хорошо хоть дышат. Чего-то не поделили, видно. Скорая едет.

Остроносый повернулся к Ксении. Та негромко спросила:

— Я могу идти?

Опер достал сигареты, закурил:

— Мы вас вызовем. Вы еще понадобитесь.

— А вам надо бросать курить, — сказала Речерская и зашагала по лестнице.

Остроносый оперативник смотрел ей в спину, пока она не скрылась за дверями клуба, не понимая, почему ему надо бросать курить.

Ксения, войдя в клуб, сразу направилась в женский туалет. Тщательно вымыла руки, как будто совсем недавно прикасалась к чему-то гадкому. С удовольствием сейчас забралась бы под душ. Тут она окончательно расслабилась, и ее стала бить дрожь.

Сейчас она точно знала, что должна пойти к Ролежаеву, чтобы рассказать о происшествии, хотя, возможно, охрана клуба уже все доложила, ведь произошло это на крыльце, и толпа зевак собралась приличная.

Безусловно, Кеша и Фаина — это звенья одной цепи. Речерская задумалась. Кеша не остановится. Теперь надо ждать его самого. Но он — это не Фаина. Вероятность остаться в живых нулевая, если она не заставит его играть по своим правилам.

Пожалуй, сейчас, чтобы самой остаться в живых, она должна начать свою финальную игру. Ведь смерть уже дышала ей в лицо. Сегодня был счастливый случай, какой выпадает один раз в жизни.

Ее приговорили двое: Ролежаев и Кеша, и только разборки между ними мешают им быстро осуществить задуманное. Времени больше не было, время играло против нее. Это уже не карточная игра, это игра в жизнь и смерть. Никакая игра не бывает без риска, но иначе и не выиграть. В ее голове мгновенно созрел план.

Ксения вытерла руки и вышла из туалета. Коридорчик был пуст. Она толкнула дверь кабинета Ролежаева. Дверь подалась, и Ксения ступила через порог. Лев сидел за столом, когда она вошла. Сразу поднялся, выступил из-за стола к ней навстречу, протягивая руку:

— Что с тобой? На тебе лица нет.

Ксения нарочно сделала несколько нервных движений, чтобы создать видимость беспокойства, на лице изобразила испуг — и порадовалась, что ей это удалось:

— Ужасная новость, Лев. Просто не знаю, как начать.

По лицу Ролежаева пробежала мягкая улыбка, он попытался пошутить:

— Что такое? Пуговицу потеряла?

Но Ксения не изменила выражения лица, давая понять, что ей сейчас не до шуток:

— Только что около клуба меня чуть не убили!

Улыбка медленно сползла с лица Ролежаева:

— Что значит чуть не убили?

Речерская надавила на высокие нотки, чтобы быть убедительной:

— Спроси у охранников, они все видели! На меня она наставила пистолет, и только чудо спасло меня. Но еще страшнее то, что она сказала! Она сказала, что следующим будешь ты!

Лев стоял против Ксении, видел ее испуганное лицо, слышал сбивчивый голос, но пока ничего толком не понимал. Охрана еще не успела принести ему новость. Его вопросы хорошо читались по его лицу. Однако Ксения нарочно говорила запутанно, чтобы как можно больше нагнести ситуацию страха.

И только когда Ролежаев взял ее за плечи и встряхнул, как бы приводя в чувство, она повторила все так, чтобы он впитал ее сообщение. И он впитал его. А она сказала не то, что слышала от Фаины, но то, что хотела, чтобы услышал он. Ведь никто в данный момент не сможет опровергнуть ее слов. А они были весьма убедительными. Речерская начала свою финальную игру:

— Это была Фаина, — внятно произнесла девушка. — Она сказала, что какой-то Кеша приговорил меня к смерти и послал ее разделаться со мной, после чего убьет тебя!

Ксения даже не догадывалась, что именно так все и было. Правда, в разговоре с Фаиной Кеша не озвучивал своих планов убить Льва, но в голове у него эта мысль уже начинала точить мозг. Ксению же разъедало желание немедленно столкнуть лбами Ролежаева и Кешу, она хорошо представляла, как эти двое станут биться насмерть за собственные жизни.

— Я не понимаю, за что? Я ничего не понимаю! Поверь мне, Лев!

Ролежаев поверил ей, ибо он ждал именно таких действий от Кеши после разлада между ними.

Лев смотрел сейчас на Ксению и думал, что зря он не сдержал своего слова, не стоило цепляться за эту юбку, чтобы рисковать собственной жизнью. Но теперь вспять уже не повернешь. Терять лица он не мог. Для него это было равносильно тому, чтобы встать перед Кешей на колени. Чушь полная. Кеша много сделал для него, но не дорос до того, чтобы ставить ему условия.

Ролежаев отошел от Ксении и сбоку снова посмотрел на нее. Да, она была красивая, она нравилась ему, она развернула бурную деятельность в карточной комнате, у нее определенно были хорошие мозги. Естественно, ему не хотелось лишиться такой красавицы с такими мозгами, тем более что он давно присматривался к ней — с той самой минуты, как ее привел к нему в кабинет Саша Апро. Но чтобы из-за Ксении рисковать собственной жизнью — это было неприемлемо для него. Ролежаев был осторожен, именно это позволяло ему долгое время оставаться в тени и тихой сапой делать свои дела.