Сергей Жоголь - Имитатор

— А вдруг у него пистолет есть? Начнёт палить — сколько в толпе народу положить сможет! — забеспокоилась Надя.

— Раз он тебе ножом в лицо тыкал — значит, нет у него пушки, — рассудил Птицын. — Так бы он тебя ею пугнул. Решено, идём втроём: вы со Степаном Марковичем рядышком, а я в сторонке. Эх, жаль больше народу нельзя взять! Если Еленин узнает, что я всю свою группу вместо нашего немца какого-то Бутко ловить отправил, ох он мне устроит! Раз уж наш майор мне про Пашку Кастета забыть велел, а тут какой-то Бутко! По их с Фирсовым меркам — так, мелюзга.

Он поделился Сониной идеей с Кравцом — тот без всяких возражений согласился.

Сейчас, когда Птицын увидел Надю среди толпы, он почти пожалел, что решился на эту авантюру. Сегодня жена надела свой лучший пуховой платок, подкрасила глаза и подвела губы. В груди у Птицына кольнуло.

Уж не для этого ли она так принарядилась? Он кинул взгляд на другой конец рынка и увидел там Кравца. Тот что-то втолковывал бородатому мужичку в военной шапке без кокарды, торговавшему глиняной посудой и алюминиевыми ложками. Степан Маркович оживлённо жестикулировал и то и дело мотал головой. «Надеюсь, он не забыл, зачем мы сюда пришли? — занервничал Птицын. — А то войдёт в раж — и проспим мы Надюшкиного дезертира».

Надя прошлась вдоль рядов, заметила Кравца и как бы невзначай пошла в сторону пивнушки, возле которой Анатолий Бутко назначил ей встречу. Возле ларька у столиков скопилось несколько мужиков, которые разливали пиво из больших стеклянных банок в алюминиевые кружки и оживлённо разговаривали. «Что ж Степан-то творит? — изводился Птицын. — Он же даже не смотрит на неё — спиной ведь стоит».

Только сейчас Птицын заметил, как Кравец что-то взял у мужика в военной шапке и поднял перед собой. «Ай да Стёпа… ай да голова! Это же зеркало в рамке, — догадался Птицын. — Значит, мужик не только посудой торгует». Кравец держал перед глазами небольшое настенное зеркало и наблюдал за тем, что творится у него за спиной. Степан вроде как рассматривал товар, голова его покоилась, а всё, что творилось сзади, он вне всякого сомнения прекрасно видел. Птицын втянул голову в плечи и перешёл на другое место. Надя тем временем встала на видное место и огляделась. Всё верно. Она пришла на встречу поэтому ей таиться не нужно. Они встретились взглядами. Птицын задержал дыхание. Если с ней что-то случится… Он же себе этого не простит! Птицын отвёл взгляд, прошёлся вдоль прилавка с картошкой и вдруг услышал позади себя шум. Он обернулся. Какой-то дедок, торговавший старьём, вдруг заорал:

— Украли! Люди добрые, да что это делается? Часы золотые, от матери по наследству достались!

Средь рядков в сторону ворот мчался мальчишка лет десяти в неказистом рваном треухе и тулупчике, надетом прямо поверх давно не стиранной майки. Какая-то женщина взвизгнула, люди подались к месту происшествия, стали вытягивать шеи, что-то кричать. Птицын тоже распрямился, но сразу же обернулся и посмотрел туда, где только что была Надя. Женщина исчезла. Птицын рванулся в сторону ворот, тоже вытянул шею и почти сразу же увидел жену. Какой- то рослый мужчина держал её под руку и прямо-таки тащил в сторону главных ворот. Птицын, расталкивая зевак, побежал за ними. Кто-то схватил его за руку.

— А ну легче, Иваныч! Нормально всё. Там у выхода всегда затор, а я в заборе лазейку приметил. Ты за Надей ступай, только без лишнего шума, а я через лаз, как раз перед ними выйду. Вот и зажмём мы их с двух сторон. Никуда не денется. — Сказав это, Степан Маркович отделился от Птицына и исчез в толпе.

— Легко ему говорить: не его жену на пику посадить могут! Лишь бы всё получилось.

Птицын всмотрелся в шагавшую перед ним парочку. Он вспомнил этого мужика. Он стоял в пивнушке как раз спиной к нему. На мужчине были чёрный матросский бушлат и старые армейские сапоги. Шапку он натянул до бровей, серый шерстяной шарф закрывал всю нижнюю половину лица. «Уродство своё скрываешь, Бутко, — процедил Птицын сквозь зубы. — Ладно, скрывай, только теперь не уйти тебе».

Как и говорил Кравец, у входа преследуемая им парочка замедлила шаг. Вдвоём было непросто протолкнуться, Птицын же проскакивал меж людей бочком и почти настиг идущих впереди. Когда Надя и её спутник оказались на улице, мужчина ускорил шаг и потащил женщину в ближайшую подворотню. Птицын побежал, но парочка уже исчезла с его глаз. Он влетел в арку какого-то дома и увидел прижавшуюся к стенке Надю, лежавшего на земле мужчину в бушлате и нависшего над ним Стёпу Кравца.

Птицын подбежал к жене и схватил её за плечи:

— Всё в порядке, не ранена?

— Всё нормально. Теперь всё хорошо. — Женщина распахнула пальто, она тяжело дышала.

Птицын отпустил Надю и присел на одно колено возле лежавшего на животе мужчины. Он рванул его за одежду, перевернул и сдёрнул с лица шарф.

Первым, что увидел Птицын, были рыжие усы и небритый подбородок. Лицо мужчины было опухшим, но следов уродства у него не было. От него пахло пивом, глазки часто-часто моргали и смотрели то на одного оперативника, то на другого.

— Ты кто такой? — рявкнул Птицын, ухватив мужика за грудки.

— Васька… Васька я… Васька Бурак — это фамилия такая, — мужик запричитал. — Я здесь, на рынке, сторожем числюсь. Не бейте, мужики, я ведь ничего дурного не сделал!

— Так… — Птицын тряхнул мужика так, что он ударился головой о землю. — Откуда ты взялся, таракан ты рыжеусый, говори!

Мужик съёжился и заскулил:

— Так я что? Подошёл тут ко мне один — длинный такой, с рожей изувеченной — и говорит: «Хочешь деньжат немного срубить?» Я — само собой. Он и говорит, что граната рядом с ним разорвалась, лицо вот всё перекорёжило. Вернулся он домой, а в таком виде с женой встречаться боязно. Вдруг она как увидит, так и пошлёт его куда подальше? А лицо у него и в самом деле мерзкое — смотреть жутко! Дал мне тот длинный червонец и говорит: «Я тебе бабу свою покажу подойдёшь и скажешь: привет, мол, от Анатолия. Ты мне её в ближайший двор приведи, тут и я подтянусь. Во дворе темно и нелюдно; я лицо укутаю, поговорю с ней, что да как, ежели нормально всё, так и откроюсь. Как сделаешь — так я тебе ещё полтинничек накину за труды. Приведёшь во двор и жди. Ежели не захочет она с тобой идти или другая какая оказия выйдет, отдай ей вот это письмецо. — И рыжий мужик протянул Птицыну скомканный листок.

Тот распрямил записку и прочёл:

«Если читаешь это — значит, сдать меня решила. С этого дня ходи и оглядывайся. Теперь не капитан твой, а ты в моём списке первая».

Птицын ещё раз перечитал послание, потом скомкал бумагу и сунул её в карман. Когда они встретились глазами с женой, та отвернулась.