Марина Серова - Нокаут по наследству

Но вышло так, что Лариса все-таки уехала. И возвращаться не собирается.

Рассказ Андрея прервался в тот момент, когда возле столика появился наш замечательный официант Олег. Словно огромная летучая мышь, он сновал вокруг столика, мягко задевая то меня, то Кузнецова полами своего шикарного плаща. Перед Андреем появилось глиняное блюдо с мясом и овощным салатом, а передо мной нарисовались тарелка с блинами и маленькая чашка кофе.

— А хлеб?! — спросил Андрей.

Хлеб был доставлен через минуту. Попробовав принесенное пиво, Андрей принялся за еду, умудряясь в процессе вполне связно излагать то, о чем ему еще рассказала Клара Николаевна.

— Итак, Лариса уехала вместе с сыном, — продолжал он. — Больше в Россию она не возвращалась. Но с Кларой Николаевной отношения поддерживала. Они созванивались, и довольно часто. Соседка сказала, что сразу после отъезда Лариса звонила ей чуть ли не каждый день. Видимо, скучала, переживала, нервничала. Она долго не могла адаптироваться на новом месте. Но та ее подруга обещание исполнила и помогала Ларисе обживаться в другой стране. Взяла ее к себе в фирму, многому научила. А потом сделала своим заместителем. Не знаю, что там случилось, Лариса бывшей соседке не рассказала, но вышло так, что она стала владелицей этой фирмы.

— Фирма так и занималась организацией экскурсий? — спросила я.

— Именно так. Лариса неплохо поднялась в карьерном плане. У сына же все сложилось не так радужно.

— Он не прижился, — поняла я.

— Он бы и тут не прижился, — заметил Андрей. — У него был сложный характер еще с детских лет. По словам Клары Николаевны, Лариса часто жаловалась на то, что Игнатьев и Вадим не могут договориться. Спорили даже по мелочам. При этом зачинщиком выступал именно пацан, а не дядя Боря. Перед самым переездом в другую страну между ними случился жуткий скандал. Громкая была ссора, слышал весь подъезд. Клара Николаевна собиралась вызвать полицию, боялась, что случится что-то страшное. Вадим, по ее мнению, был способен на все. Но перед тем как вызвать ментов, она решила сообщить о своих намерениях соседям. Дверь ей открыл Игнатьев, лицо у него было совершенно белым. Она так и сказала, прикинь. Он же попросил ее успокоиться. Мол, все решили своими силами, никто никого не убивает. Вскоре после этого Лариса и уехала. А теперь угадай, в какую страну?

— Я не знаю, Андрей.

— Не поверишь. В Румынию!

Это совпадение меня действительно поразило.

— И занесло же нас в румынскую забегаловку… А дальше что?

Телефон Кузнецова завибрировал. Он недовольно взглянул на экран.

— Каждый раз думаю, что придет что-то ценное, но получаю только рекламу… Так, что у нас дальше? А дальше Клара Николаевна рассказала про Вадима. Про взрослого уже. Опять же, все со слов Ларисы. Парень, как ты помнишь, на момент переезда в другую страну был совсем взрослым. Самое время пробовать новое, учиться, определяться и все такое. Но сама прикинь, как ему было трудно в этот период своей жизни оказаться в стране, языка которой он не знает. Никаких друзей рядом, только подруга матери. Вот он и покатился не в ту сторону.

— Занялся чем-то незаконным, что ли? — не поняла я.

— Возможно, — кивнул Андрей. — Я бы не исключал. Он стал пробовать себя везде. Везде, понимаешь? Работал грузчиком, пахал на стройке, пытался что-то там мутить в интернете. Но нигде надолго не задерживался. С людьми сходился трудно. В общем, нигде себя не нашел. Тогда он принял решение уехать из Румынии в другую страну. Это все, что могу рассказать. Клара Николаевна больше ничего не знает. Финита. Твое здоровье.

Он отсалютовал мне стаканом пива, я же в ответ подняла кубок с остатками вина.

— Ты закончил на самом интересном месте, — заметила я, возвращая вино на стол. — Вадим уехал из Румынии. Ладно. А куда? И что с ним сейчас? Об этом ничего не известно?

— Ни-че-го. Дорогуша Клара Николаевна больше ничего не знает. Я те же вопросы ей задавал. Тщетно. Она не в курсе. Они с Ларисой давно связь не поддерживали.

— Как давно?

— В последний раз общались по печальному поводу. Клара Николаевна сообщила Ларисе о смерти Игнатьева. После этого Лариса больше ей не звонила.

Послышалась негромкая музыка. Я прислушалась. Это был фолк. Красивая мелодия разбавлялась хрипловатым голосом певца, который явно когда-то работал акыном и наверняка пел о том, что сидит на берегу какого-то ручья, ловит рыбу, имеет безответную любовь, а вскоре и вовсе помрет от холода и голода. Почему я решила, что он поет именно об этом? Да потому что народные песни, как правило, имеют одну и ту же тематику.

Андрей решил доесть остатки ужина, а я попыталась вычленить из только что услышанного четкие факты.

Значит, так. Лариса рассталась с Игнатьевым и уехала вместе с сыном в другую страну. Обратно не возвращалась. Сын, судя по всему, тоже. Но ей известно, что Игнатьев умер.

— Андрей, — обратилась я к Кузнецову, — а Клара Николаевна случайно не говорила о том, что Лариса собиралась приехать на похороны?

— Не говорила.

— Значит, и не приезжала.

— Не знаю.

Не приезжала, выходит, бывшая гражданская жена Игнатьева к нему на похороны. Но знает о его смерти.

— Андрей, ну хоть что-то про Вадима сейчас известно? Клара Николаевна…

— Твоя Клара Николаевна четко дала понять, что в ее памяти случаются провалы, либо она не считает нужным чем-то с нами делиться, либо реально не знает, что там с бывшей соседкой сейчас. И про сына Ларисы она не упоминала. Я же все рассказал, Тань. Предельно ясно. Если бы я почувствовал, что из нашей «ключницы» можно вытянуть что-то еще, я бы, поверь, выбил из нее всю информацию. Но я ничего не почувствовал. Она поведала обо всем.

В сумеречных чертогах столичных вурдалаков мы могли бы сидеть долго, но позволить себе этого не могли. Нашему официанту Олегу были отвалены щедрые чаевые, и платил за нас обоих Андрей. Олег, мельком взглянув на сумму, которая ему обломилась, вежливо улыбнулся и пошел провожать нас к выходу, но в ресторане не остался, шагнул следом в жаркую ночь.

Я осмотрелась в поисках знака, разрешающего курение. Олег это заметил и подсказал, что за углом как раз находится закуток, где стоит специальная урна для курильщиков.

— Ходим сюда с ребятами, — сказал он. — Прячемся от общественности.

— Да, загнали нас в угол, — согласилась я. — Не смущает, что на вас обращают внимание?

Олега действительно разглядывали. Его костюм никак не вязался с сигаретой, которую он держал в руке. «Кровь» на губах при уличном освещении выглядела очень зловеще, совсем не так, как было в зале ресторана.

— Привык, — пожал он плечами. — Это же работа. Домой я в таком виде не пойду.

— И как там, в Румынии? — поинтересовалась я. — Расскажите про вашу стажировку.