Марина Серова - Нокаут по наследству

Стоявший перед нами официант выглядел так, словно вынырнул из прошлого. Черные волосы, черные глаза.

— Извините, — улыбнулся он. — Мне показалось, что вы передумали здесь оставаться. Могу я узнать причину?

Может быть, дело было в плохом освещении, но я не сразу заметила стекающую из уголка его рта струйку крови. А еще у него были острые клыки.

Андрей тоже приметил эти мелочи и встал лицом к официанту, закрыв меня собой.

— Изыди, — предупредил он и добавил: — Чувак, у вас же все занято.

— Это правда, народа много. У нас ажиотаж каждый день, — произнес официант. — Но мы непременно найдем для вас уютный уголок. Если не передумали, то прошу вас.

Он вытянул руку в сторону столиков. Андрей медленно спустился по ступенькам в зал и последовал за официантом. Я послушно пошла за ними.

— Сюда, сюда, — указал нам официант.

Он расчищал нам дорогу. Без него мы бы точно споткнулись по триста раз каждый.

— Вот здесь вам будет удобно.

«Вампир» привел нас к столику на двоих. Столик совершенно не просматривался от входной двери. Как и камин, который находился недалеко. Однако никакого жара от него я не почувствовала. Камин был имитацией, выполненной весьма искусно.

Мы сели за стол. Официант выдернул откуда-то две черные картонки с множеством белых буковок.

— Сегодня вечером я буду в вашем распоряжении, — сказал он. — Но сначала дам вам время осмотреться и выбрать что-то на ужин.

Андрей взглянул в меню.

— «Каменные облака», — прочитал он. — Это что такое?

— Картофельное пюре с соусом из белых грибов, — пояснил официант.

— А вот название — «Пчела в ажуре»… — продолжал Андрей.

— Блины с кисло-сладким соусом. Весьма интересный вкус.

— А при чем тут пчела?

— Тут и ажур ни при чем, — бесстрастно произнес официант. — Но интригует, правда?

— А «Зимняя Проповедь», полагаю, означает что-то овощное? — поднял на него взгляд Андрей. — Что это? Капустный салат? Сосиска в тесте? Рыба какая-нибудь?

— Капустный салат называется «Последняя Надежда». «Зимняя Проповедь» — это мясо под сметанным соусом.

И официант, забывшись, кончиком пальца почесал струю «крови», которая поблескивала в свете старинных светильников. Возле губ тут же образовалось красное пятно.

— У вас кровь размазалась, — объявила я и полезла в сумку за пудреницей. — Не трогайте, а то еще сильнее измажетесь.

Официант тихо выругался.

— Трудная у вас, упырей, работа, да? — развеселился Андрей.

— Всякое бывает, — признался парень. — Одежда… еще куда ни шло. Но накладные клыки и следы «крови» на губах — это уже прихоть начальства. Но я не жалуюсь. Нет, не жалуюсь. Заведение-то процветает. А мне здесь нравится.

— Вы нам ничего не рассказывали, — оборвала я его. — Про фальшивые клыки и бутафорскую кровь ничего не говорили. А я и не догадалась. Думала, что все настоящее. И не переживайте, мы плохие отзывы в интернете тоже не оставляем. И мы не тайные клиенты. Наоборот, мы в восхищении.

— Вино в бочках, чтобы люди видели, откуда им бухло наливают, — тоже прихоть начальства? — спросил Андрей. — Вино-то хоть настоящее?

— Другого не держим, — ответил парень. — Самое настоящее, из Трансильвании. Поставляется прямиком оттуда. Каждый сотрудник «Подземелья», проработавший здесь больше года, отправляется на стажировку в старинный румынский городок Сигишоара. Влад Цепеш, известный всему миру как Князь Дракула, родился именно в этом городе. Я вот недавно оттуда вернулся. Теперь могу с уверенностью сказать, что вино мы не разбавляем и не подделываем.

— А где же вы там жили? — вдруг спросил Андрей.

— В отеле «Вилла Франка», — обрадовался вниманию официант. — Бывали там?

— Куда мне, — отмахнулся Андрей. — Просто подумал, что город-то древний, вампирская колыбель. Наверное, там классно.

— Там очень красиво, — согласился с ним парень. — На стене фотографии, вдруг вы не заметили? Под каждым светильником, чтобы лучше было видно. Любой из сотрудников, кто бывал в Румынии, на память сфоткался в местном винном погребе. Моя фотография тоже есть, но она висит у самого входа. На нее никто не обращает внимания.

— Я бы обратила, — улыбнулась я.

— Я выбрал, — заявил Андрей, протянув парню меню. — Я в ваших названиях запутался, а шрифт, которым описаны ингредиенты, вообще не разобрал. Зрение у меня, сами видите, не предназначено для такого. Значит, так. Кусок «Зимней Проповеди» и овощи. И хлеб. Как он у вас называется? Типа «Останки Жены Старого Пекаря»?

— Он называется «хлеб», — ответил официант.

— Вот пару кусочков, пожалуйста, — продолжал разоряться Кузнецов. — И пиво светлое. Подозреваю, есть из чего выбрать? Нет, темное. Нет, светлое! Все, решил. Светлое. А темное у вас ведь тоже есть, да? Для вина не то настроение. Без обид?

Официант кивнул.

— Есть четырнадцать сортов пива. Они идут под номерами.

— А мне чашку кофе и «Пчелу в ажуре», — попросила я.

Парень собрал наши меню.

— Сейчас отнесу ваш заказ повару. Минутку.

И правда, ровно через минуту он появился около нашего столика с двумя кубками в руках. В каждом было красное вино, казавшееся в полумраке черным.

— Чисто кровь, — охнул Кузнецов. — Даже страшно пить. Не буду спрашивать, сколько людей отдали свою жизнь за один кубок. А зачем вы это принесли? Мы, кажется, не заказывали.

— Бокал красного вина каждый посетитель получает бесплатно, — ответил официант. — Это домашнее румынское вино, попробуйте. Ваш заказ скоро принесут. Если понадоблюсь, то спросите Олега. Обратитесь в бар, он вон там. Бармен мне все передаст.

И он удалился. Вот прямо взял и исчез, не дожидаясь нашей реакции.

— Так, — я взяла кубок в руки, — твое здоровье?

— За знакомство, Тань.

Кузнецов сделал глоток, но букет, аромат и послевкусие напитка не оценил.

— Может, оно и самое прекрасное, но я с вином не очень дружу, — признался он. — А пока нам готовят вампирское мясо с овощами, которые стопудово выращены на каком-нибудь древнем румынском погосте, я предлагаю обсудить наш визит к Кларе Николаевне.

И он рассказал, о чем они говорили, когда я вошла в комнату. Оказывается, вид обнаруженных Андреем женских вещей заставил соседку Игнатьева кое-чем поделиться. Эти вещи всколыхнули ее воспоминания, развязав скрытной женщине язык. Она рассказала Андрею о том, что произошло в жизни Ларисы после того, как она рассталась со своим гражданским мужем.

Лариса, прихватив сына, попросту покинула страну. По словам соседки Игнатьева, случилось это не в одночасье. Лариса несколько раз до этого рассказывала Кларе Николаевне о том, что у нее есть подруга, которая уже несколько лет живет за границей. Подруга вышла замуж за иностранца еще в Москве, а потом укатила с ним. Далее последовал развод, и подруга, решившая осесть в чужой стране, основала там небольшой бизнес — она устраивала русским туристам экскурсии по памятным местам. Ларису она давно звала к себе, обещая ей поддержку в любом проявлении. Та боялась таких глобальных перемен и ехать не хотела. Ее сын Вадим к тому времени уже не был тем самым мальчиком, которого мы видели на фото. Он вырос и окончил школу. Лариса переживала за сына и за себя. Вадим мог не прижиться на новом месте, да и она не знала, что там ее ждет. Понимала, что обещания помочь подруга может не сдержать. На словах-то оно всегда легче.