Галина Романова - Позови ее по имени [litres]

Подтекст был слишком очевиден, и она покраснела.

Их отношения с Зайцевым тоже подпадали под определение запретных. Он все понял как надо. Зло ухмыльнулся и произнес вслух:

– Хочешь сказать, что этот мужчина, который увез ее на машине со двора, мог быть женат?

– Он мог быть женат. Мог быть в бегах. Мог просто не афишировать себя по ряду других преступных причин. – Даша перевела с Зайцева на Володю тревожный взгляд. – Ведь он не просто увез ее. Он увез ее убивать!..

К концу следующего дня ответы на запросы, которые они с Володей разослали куда только можно, посыпались со всех сторон.

Первое: никаких серьезных автоугонов прошлым летом совершено не было. Время отпусков. Происшествий со взломами автомобилей, подобных тем, что совершались в ее дворе, зарегистрировано также не было.

– У нас их тоже никто не регистрировал, между прочим. Участковый походил по квартирам, поговорил с жильцами, и все, – отозвалась Даша ворчливо, читая ответ на запрос. – Я лично знаю об этом только потому, что мою машину также вскрыли.

– Значит, мы снова останавливаемся на версии, что все это было сделано для отвода глаз из-за твоих ключей? Если бы только твою машину вскрыли, ты бы сразу насторожилась. А так отмахнулась, и все. Нужны были ключи от квартиры твоей матери, Даша. Других вариантов у меня нет. – Володя так волновался, что его веснушчатое лицо делалось белым. – Давай уже придерживаться этой версии!

– Хорошо, – нехотя соглашалась Даша. – Принято… Кто и зачем? Правильнее: зачем и кто? Мотив! Я не вижу мотива для убийства моей матери, Володя.

– А мотив для убийства Смысловой тебе понятен?

– Более или менее. – Даша подняла на него взгляд от бумаг, наваленных на ее столе. – Она знала мотив. Она знала все, Володя! Она знала убийцу моей матери. Это кто-то из ее прошлого. Что тебе удалось о них узнать?

Членов банды было пятеро. Трое из них в настоящий момент отбывали сроки заключения за другие преступления.

– Скокарев – осужден по статье… – зачитывал Володя справку. – Сидит уже четыре года, освободиться должен через пару лет, если ничего не изменится. Водин – год, как на зоне. Сидеть еще четыре года. Товарковский три года назад осужден по особо тяжкой статье на двенадцать лет.

– Кто остается? Филиппов и Сидоров?

– Филиппов освободился два года назад. И с тех пор в поле зрения органов правопорядка не попадал.

– Встал на путь исправления? – криво ухмыльнулась Даша. – А что, если это он увез Таю со двора? Что, если он убил ее?

– Любил, а потом убил, – вздохнул Володя. – Все может быть. Неплохо бы его допросить. И алиби его поинтересоваться на момент убийства его бывшей возлюбленной. Только вот по месту прописки его нет. Я узнавал у участкового.

– Молодец, – вырвалось у Даши. Она приложила руки к груди, когда Володя глянул на нее с подозрением. – Нет, в самом деле, молодец. Столько всего успел!

А она вот только успевает по Зайцеву скучать, подумала тут же. И мысленные диалоги с ним вести.

«Такое все это пустое!» – разозлилась она на себя.

– Так вот, никаких транспортных средств – ни машины, ни мотоцикла на Филиппова не оформлено, по месту регистрации не проживает. Уже давно. Где он может быть, никто не знает.

– А его мать?

– А его мать зарегистрирована по тому же адресу. И тоже там не проживает.

– Ничего себе! – воскликнула Даша. – А где же… Где же их теперь искать? И в розыск не объявишь, оснований нет.

– Оснований нет, – согласился Володя. – Зато есть бывший подельник.

– Сидоров?

– Сидоров, – самодовольно улыбнулся Володя и ткнул пальцем в стопку бумаг. – Он, оказывается, вышел по тому давнему делу по УДО и с тех пор не нарушал закон. Во всяком случае, так утверждает.

– И? – Даша уже встала, схватилась за сумку и шагнула к одежному шкафу. – И прямо вот сейчас готов с нами встретиться? Ты ведь это хотел сказать?

– У-у, – протянул Володя и тоже, встав из-за стола, пошел за курткой. – С тобой, майор, совсем неинтересно. Угадала, угадала, как всегда.

Даша надела кожаную куртку, с визгом застегнула молнию, повыше подняла воротник, она забыла сегодня шарф.

Володя распахнул дверь кабинета и галантно вытянул руку, пропуская ее вперед.

Она сделала широкий шаг и тут же уткнулась лбом в плечо Зайцева.

– Та-ак… – протянул тот недобро, хмуро глянул на обоих. – Разгар рабочего дня, а они обедать собрались?

Даша глянула на часы. В самом деле, время обеда. Они настолько заработались, что забыли. А кусок горячей пиццы она бы сейчас проглотила.

Шумно сглотнув, она козырнула:

– Никак нет, товарищ полковник. Едем к бывшему подельнику Филиппова. Он согласился побеседовать.

– А сам Филиппов – нет?

– Место жительства Филиппова установить пока не удалось. По месту регистрации давно не проживает. – Зайцев собрался что-то спросить, но она опередила: – Его мать также по месту прописки не проживает. Никаких транспортных средств за ним не числится.

– Понятно. Надеетесь, его бывший подельник прояснит ситуацию? Попытайтесь. – Зайцев странно глянул. – А что по делу убитой школьницы?

Из них словно выпустили воздух. Взгляды уткнулись в пол.

– Пока никаких результатов, товарищ полковник, – доложила Даша как старшая по званию. – Установить личность парня, которому погибшая звонила с автобусной остановки незадолго до гибели, пока не удалось. Ведется опрос собственников гаражей. Возможно…

Зайцев отступил на шаг, выпуская их из кабинета. Сплел пальцы и сложил руки на животе. Осмотрел их по очереди.

– Пока… Не удалось… Ведется опрос… Майор! – повысил он голос. – Не кажется ли вам, что в последнее время раскрываемость у вашего отдела близится к нулевой отметке? С меня наверху спрашивают каждый день по убитой школьнице! Каждый! День!

– Товарищ полковник, – неуверенно начала она, переглянувшись с Володей. – Мы работаем. Но… Но контингент опрашиваемых – сплошь несовершеннолетние. Чуть что, прячутся за спины родителей и адвокатов. И солидарность у них стопроцентная. Мы уже с капитаном по третьему разу опросили каждого. Держатся одной линии – не знаем, не видели, не слышали.

И это была правда. Они с Володей потеряли всякую надежду узнать у них хоть что-то.

Байкер Герасимов Геннадий находился на подписке, но у него было стопроцентное алиби. Подтянуть его к убийству не было никаких шансов.

Гриша, которого она пыталась по ошибке привлечь, отказывался с ней вообще общаться. И даже не отвечал на ее звонки.

Дело по убийству Инги Самохиной грозило лечь на полку, оставшись нераскрытым.

Петр Сидоров ремонтировал ролики младшему сыну Сереге. Ремонтировал уже третий день. Конструкция была пластиковой, хлипкой, каждый фрагмент приходилось сажать на клей. Клей был замечательным, супернадежным, но его надо было выдержать минимум часов двенадцать.