Моника Кристенсен - Убийца из прошлого

– Видел, как кто-то там ходил. Вчера вечером. Кто – не знаю. С такого расстояния не разглядишь.

Приподнятое настроение, которое было у всех после вчерашнего ужина, портилось прямо на глазах. Хенрик Сигернес решил во что бы то ни стало спасти положение. Сразу после завтрака он пошёл в офис, где сидел начальник научной станции «Кингс Бей». Тот переживал из-за скоропортящихся товаров, которые лежали в Лонгиере, и историка слушал вполуха. Чтобы отделаться, он предложил устроить ветеранам экскурсию по местным исследовательским станциям с подъёмом на гору Цеппелин, где норвежский Полярный институт проводит замеры загрязнённости воздуха.

– И как они поднимутся по крутому горному склону? Половина и по ровной земле еле ходит. – Хенрик Сигернес был озадачен.

– Что вы! Это и не потребуется. Поедут по канатной дороге. Это не быстро. И противопоказано людям с боязнью высоты. Но вы ведь и хотите, чтобы они отвлеклись?

Как всякий бывалый зимовщик, к опасениям гостей с Большой земли начальник станции относился с полным пренебрежением. Какую-либо непредсказуемую неприятность он считал маловероятной.

Техник Полярного института, которому было поручено перевезти гостей в кабине канатной дороги, настроен был не так оптимистично.

– Вечность будем подниматься. Мне же придётся каждый раз кататься вверх-вниз. А кабина одна, и совсем крохотная. За раз берёт всего четырёх человек. Включая меня.

Себастьян и Эмма поднимались последними, но потом к ним присоединился Кнут. В губернаторском домике делать ему больше было нечего. Лонгиерские пилоты готовы были в любой момент лететь, оставалось только дождаться, когда туман в Ню-Олесунне хоть немного рассеется.

Гора Цеппелин, что к югу от Ню-Олесунна, не очень высокая, чуть больше пятисот метров, но из-за близости кажется выше. Её обрывистые склоны служили источником вечного беспокойства для всех начальников станций. Те по очереди пытались удержать зимовщиков от покорения вершины на снегоходе. Как правило, хватало рассказа о том, что никакой площадки для разворота наверху нет, а платформа, на которой возведена небольшая исследовательская станция, просто висит в воздухе – крепится к горе стальным тросом.

Канатная дорога была рассчитана на техников, в обязанности которых входило ежедневное обслуживание приборов на маленькой станции. Но в плохую погоду даже им приходилось усилием воли отгонять тревогу. Если ветер разгуливался всерьёз, на середине пути кабину могло здорово потряхивать и даже заклинить.

Кнут стоял у самых перил и смотрел на эту, почти нереальную, красоту. Туман поднимался примерно на четыреста метров, поэтому во время подъёма увеличение высоты не ощущалось. Но вершина Цеппелина лежала выше облаков, и солнце здесь светило с невероятной яркостью.

– Ну разве не красиво? – К нему протиснулась Эмма.

– Что да, то да. Но я не могу не думать о том, на какой вес рассчитана эта платформа. Может, не стоит нам всем одновременно тут стоять и любоваться? – Кнут огляделся. – А где Себастьян?

– Всё ещё в приборной, слушает объяснения шведского исследователя. Только они с историком и могут это выдержать. Там ведь так тесно. – Она подошла ближе к перилам и посмотрела вниз. – Ох, кажется, у меня голова сейчас закружится. Кнут, ты видел? Там же обрыв. Ты разве высоты не боишься? Может, тебе лучше…

– Лучше береги себя. Ты очень низко свешиваешься.

Швед наконец закончил рассказ, и трое последних участников вышли на платформу. От каждого шага пол под ними вздрагивал.

– Кто-нибудь должен зайти внутрь! – крикнул техник Полярного института. Но уходить никому не хотелось. Началось столпотворение, от множества одновременно переступавших ног пол заколыхался.

– Всем слушать сюда! Кто-то должен сойти с платформы…

Хенрик Сигернес повернулся к Кнуту.

– Давно я тебя не видел. Рано вчера лёг? – Посмотрел на кого-то у полицейского за спиной. – Удивительно, как народ в таком крохотном городке ещё и прятаться умудряется. Сколько нас тут всего? Даже включая тех, кто здесь всё время живёт, вряд ли больше сорока.

– Я вчера зашёл в гости к старому знакомому. Пробыл у него допоздна. А можно я тебя немножко расспрошу о прошлом наших ветеранов? Мне переслали список пассажиров «Мунина» в сорок первом…

Больше он сказать ничего не успел: историка оттеснили в сторону, и тот затерялся среди ветеранов, столпившихся у перил и глазевших на клочья тумана внизу.

– Кнут, что это было? – Крепко сжимая руку Эммы, к нему пробился Себастьян. Она была бледна и перепугана.

Кнут стал беспокойно оглядываться.

– Иди к технику и скажи, чтобы готовился к спуску. Попробую отогнать народ от перил.

По размеру платформа была не больше десяти квадратных метров. Люди двигались, теснились в поисках лучшей точки обзора. Наконец Кнут заметил в толпе Хенрика Сигернеса. Тот стоял у перил и с кем-то беседовал, а с кем, Кнут разглядеть не мог. Эмма была на пути к нему и почти дошла. Её вдруг что-то удивило – но тут прямо перед Кнутом кто-то прошёл, он ощутил толчок в спину – и потерял их из виду. А потом Эмма закричала.

Никогда раньше он таких промахов не допускал. Не могло с ним такого быть. Он чуть не убил неправильного человека. Или правильного? В любом случае за перила свешивался не офицер, как он подумал, а историк из Тромсё. Они были так похожи – молодые ребята, среднего роста, светловолосые. Сплошное недоразумение.

Подвернулась возможность. В толпе он медленно пробирался вперёд. Туда, где стояли рядом англичанка и офицер. Но через несколько минут они отошли ещё дальше. Он двинулся следом. Наконец он встал за ними почти вплотную. Зацепился за что-то одной ногой, схватился за её голубую куртку и потянул к большому зазору в перилах. Но потерял равновесие и толкнул в спину офицера.

Мужчину бросило к краю, он стал искать, за что схватиться. Теряя равновесие, пытался соскользнувшей ногой нашарить в воздухе опору. Историк схватил его за руку и держал, пока на помощь не пришли остальные.

Стояли они так тесно, что сначала все решили, будто падает Эмма. А потом заметили Хенрика Сигернеса. Кто-то встал рядом с ним на колени, другие помогали историку перебраться в безопасную часть платформы.

Потом до всех дошло, что это он спас Хенрика Сигернеса. Ему на плечи накинули плед и первой же кабиной отправили вниз, вместе с историком, англичанкой и её мужем. У выхода их уже ждала машина. Он понимал, что наделал.

Уже второй раз за день Кнут звонил в полицейский участок Лонгиера. У Тома Андреассена была плохая новость: вертолёты не прилетят.

– Кнут, они пытались. Вылетели в вашу сторону вдоль побережья. Но у бухты Сарстанген им пришлось развернуться. Видимость такая плохая, что даже береговую линию не различить. Извини.