Моника Кристенсен - Голландская могила

Дорога на Сефстрёмбреен оказалась сложнее, чем Кнут предполагал. Прежнюю колею от снегохода замело снегом, и она почти исчезла. Желая как можно быстрее добраться до Конгсбреена, Кнут совершил несколько ошибок. Время от времени из-за трещин во льду он был вынужден пускаться в объезд. Иногда гусеницы снегохода буксовали в снегу так, что ему приходилось останавливаться. Он вспотел так сильно, что даже во рту ощущал привкус пота. Но Кнут понимал, что в тридцатиградусный мороз рисковать не стоит, поэтому, даже откапывая снегоход, комбинезон снимать не стал.

Когда он добрался до вершины ледника, в лицо ему ударил пронизывающий ветер. Других следов от снегоходов здесь не было. Он притормозил. Натянул капюшон и стянул у лица завязки, так что неприкрытыми остались лишь очки и нос. Потом Кнут проверил, не пора ли дозаправиться, и к собственному удивлению понял, что уже одиннадцать вечера. С того момента, как он выехал из гаража, прошло целых четыре часа!

– За три с половиной часа от Лонгиера до Ню-Олесунна? Сказки всё это! – он улыбнулся, вспомнив крутые рассказы Хуго Халворсена. Видать, паренёк любит прихвастнуть.

На вершине ледника он остановился, чтобы свериться с картой, и обнаружил, что до перевала оставалось совсем немного. Возьми он чуть левее – и доедет до ретрансляционной станции, которая усиливает сигнал и пересылает его в Ню-Олесунн и Лонгиер. Конечно, это большой крюк, но зато он немного согреется и перекусит в тепле.

С юго-западной стороны ретрансляционную станцию почти полностью занесло снегом, с севера вырос огромный сугроб. Между сугробом и стеной имелся закуток, где можно было спокойно посидеть и отдохнуть от ветра. Кнут взглянул наверх. Звёзды едва мерцали за стремительно проносящимися по небу облаками. «Жди плохой погоды, это уж точно!»

После рёва мотора тишина казалась особенно умиротворяющей, а кофе и еда были как раз кстати. Но долго рассиживаться Кнуту не хотелось – ночевать на перевале нельзя: во-первых, ретрансляционная станция слишком маленькая, а во-вторых, она была заперта.

По его расчётам, спуск на Конгс-фьорд у горы Оссиан Сарсфьелле займёт несколько часов. Кнут раздумывал, где бы заночевать, когда он доберётся до полуострова Блумстрандойя. Кажется, там есть зимовка под названием «Гориллий дом». Вероятно, ближе неё ничего нет… Вот только с такой скоростью он доедет туда лишь на следующее утро.

Он быстро сложил подстилку и еду и убрал их в сумку, а затем, подсвечивая карманным фонариком, ещё раз взглянул на карту. Несмотря на то что он сделал большой крюк, Кнут планировал сначала вернуться к своему следу, а оттуда продолжать путь на юго-запад. Он собирался доехать от горы Конгсфьелле до горы Дроннингфьелле, а дальше двигаться по хребту Претендеррюгген. Губернатор об этом маршруте отзывался как-то невнятно. Где именно находится спуск к Конгс-фьорду, Кнут не знал, но надеялся, что когда доберётся до Коллетхёгды, то поймёт, какой дорогой двигаться. Снегоход несколько раз чихнул, но, к счастью, завёлся. В такой мороз нужно бы поосторожней с долгими остановками. Если снегоход вдруг заглохнет, то потом его уже не заведёшь. А застрянь он здесь, посреди льдов – ждать подмоги придётся долго.

Внезапно он понял, что о его путешествии по Конгс-фьорду знают лишь немногие. Он подумал об Эмме Роуз. Интересно, сообщила ли она обо всём инспектору? Как жаль, что ему самому не удалось переговорить с Себастьяном Роузом перед отъездом. Может, он и правда сглупил?

Но он отбросил мрачные мысли. Чепуха. Губернатору известно, где он. И Анне Лизе, и Хьеллю. И если Кнут не доберётся до Ню-Олесунна и не даст о себе знать, то кто-нибудь из них наверняка начнёт спасательную операцию на следующий же день.

Он только сейчас ощутил безмерную усталость. Надо будет сосредоточиться и постараться не рисковать. Следующий час он мчался вперёд без остановок, оставляя позади длинный прямой след. В окружавших его льдах он не заметил ни единой трещины.

Когда он доехал до горного массива Претендер-массиве, усталость как рукой сняло. Отвесные горы упирались, казалось, в самое небо. У подножия лежал снег, а на склонах лёд и камни чертили причудливые узоры. Было в этом зрелище что-то колдовское и загадочное – эта природная крепость словно пыталась защитить землю от человека. Набегавшие на луну облака отбрасывали на снег чёрно-серебристые тени, будто бегающие друг с другом наперегонки. Кнут проехал мимо снежных дюн у подножия горы как во сне, будто паря в прозрачном воздухе полярной ночи.

Вскоре он понял, что вот-вот заснёт прямо на снегоходе. Он заехал слишком далеко, и сейчас прямо перед ним вырастала Коллетхёгда. Кнут остановился, но двигатель глушить не стал.

Обычный маршрут в Ню-Олесунн проходил по противоположной стороне ледника, намного южнее. Но губернатор ведь говорил, что на Конгс-фьорде есть съезд на лёд прямо до северного конца Кронебреена? Во всяком случае, когда Кнут указал на это направление на карте, губернатор возражать не стал.

Толку от карты было мало. Кнут поднял защитные очки, которые снова запотели, как только он заглушил двигатель. Он достал из кармана комбинезона свои обычные очки, зажёг фонарик и склонился низко над картой.

Выбор был невелик: либо ехать по леднику на юг, а потом съехать на обычную трассу до Ню-Олесунна, либо двигаться на север и по пути искать безопасный съезд. Кнуту стало страшно. За шиворот словно плеснули холодной воды. Как же ему сейчас захотелось оказаться в избушке – растопить печку, разложить спальный мешок и заснуть. Впрочем, стоять на ветру смысла не было, так что Кнут уселся на снегоход и приготовился к последнему рывку. Он решил двигаться на север.

Ледниковые трещины появились внезапно. Сани вдруг просели, а под лыжей снегохода появилась ещё одна узкая чёрная расщелина. Кнут нажал на газ и прибавил скорости. Но как он ни старался – его лишь затягивало вниз, в трещину. Нет, нужно во что бы то ни стало выбраться отсюда.

Одна за другой под ним рушились снежные перемычки. Трещины, сначала не шире десятка сантиметров, начали увеличиваться. Кнут прибавил скорость – снегоход и сани болтало из стороны в сторону, но если он хочет выбраться живым, то придётся потерпеть. Однако сани мешали ему. Если они застрянут, то утянут следом и снегоход.

Кнут привстал и теперь вёл снегоход стоя, от скорости у него перехватывало дыхание. Трещина тянулась к северо-востоку, и у неё, казалось, вообще не было конца. Но вокруг всё выглядело ещё хуже. Ветер, задувавший с северной стороны Коллетхёгды, надувал снежные дюны, тянущиеся до края ледника. Кнуту не оставалось ничего иного, как ехать по снежным перемычкам там, где они казались наиболее безопасными.