Моника Кристенсен - Голландская могила

Впереди, всего в нескольких метрах, он увидел на льду нечто, напоминающее огромное чёрное пятно. В первый момент он решил, что это большой валун, но вскоре понял, что перед ним пропасть, один из тех вертикальных тоннелей, которые иногда образовываются во время таяния ледников. Эта пропасть, к которой тянулись большие трещины, неотвратимо надвигалась на него. Он понимал, что нужно немедленно остановить снегоход. Или же надавить на газ и попытаться перепрыгнуть пропасть. Оба варианта были смертельно опасными.

Кнут ощутил дикий, до этого неведомый ему страх и надавил на тормоз. Снегоход тут же бросило в сторону. Одновременно Кнут попытался объехать пропасть, но было уже слишком поздно. Снегоход развернуло, и Кнуту на миг показалось, что ему удалось остановиться, однако сани зацепились за край пропасти. Он не успел спрыгнуть со снегохода, а тот повалился набок и, царапая лёд, исчез в тёмном зеве.

Себастьян Роуз открыл дверь в номер. В голове шумело – за ужином он явно выпил лишнего. Но ресторан, расположенный в одном из старейших домов Дублина, оказался таким уютным, что он не смог удержаться: низкие потолки, массивные балки, огромный камин, белые накрахмаленные скатерти и милая официантка со звучным ирландским акцентом и чересчур глубоким декольте. Он не помнил, когда в последний раз так от души веселился.

Но зайдя в номер и увидев разбросанные возле тумбочки записи, он вдруг вспомнил о Кнуте, который в одиночку собрался на снегоходе доехать до Ню-Олесунна. Инспектора вновь охватило мучительное беспокойство. Ему внезапно очень захотелось позвонить Эмме, но он прекрасно понимал, что сейчас, в полвторого ночи, только зря разбудит её. Кроме того, она наверняка поймёт, что он, мягко говоря, не совсем трезв. Но больше всего ему, конечно, не хотелось её пугать.

Он плюхнулся на край кровати и снял ботинки. Неужели ничего нельзя сделать? Конечно, обзвонить всех можно и завтра с утра. Но Роузу хотелось что-нибудь предпринять прямо сейчас. Немедленно. От страха и напряжения у него начал болеть живот.

Внезапно он вспомнил, что кое-кто, скорее всего, до сих пор не спит. Он потянулся за мобильником и набрал номер Пола Юхансена, стюарда из Ню-Олесунна.

– Алло! – голос звучал бодро. – Это вы? А почему так поздно? Что случилось?

Себастьян Роуз чувствовал себя немного неловко, поскольку было уже два часа ночи.

– Да. Не знаю… Понимаете, это сложно объяснить, но…. Я вас не отвлекаю? – он немного смутился. А вдруг Кнут уже целым и невредимым добрался до Ню-Олесунна?

– Да нет, не отвлекаете. Плотник как раз уходит. – Роуз слышал где-то вдалеке возмущённые возгласы. Но стюард был непреклонен: – Уходит-уходит. Он уже и так коньяка выпил больше положенного. Итак, что вас интересует?

Инспектор вкратце передал суть того, что Кнут сказал по телефону Эмме.

– Вот чёрт! – Стюард рассказал инспектору, как они ездили в Лонгиер и что видели механик с плотником в ту мартовскую ночь, а также о выводах, которые из всего этого сделал Кнут.

Они замолчали, каждый по-своему обдумывая ситуацию. В конце концов стюард сказал:

– Он давно бы уже должен быть здесь… Я сейчас возьму снегоход и поеду на Конгсвеген его встречать. Кнут совсем не знает местность – раньше он никогда этой дорогой не ездил. Возможно, он добрался до Йенсебю и заночевал там. Будем надеяться, что так оно и есть.

Они договорились, что стюард перезвонит инспектору, как только найдёт Кнута – в любое время. Стюард был достаточно опытным и знал, что отправляться в такое путешествие ночью, никого не поставив в известность, нельзя, и не важно, ездил ли ты прежде по этому маршруту. Поэтому он разбудил начальника «Кингс Бей» и ввёл его в курс дела. Начальник сразу же оценил всю серьёзность ситуации. Он оделся и направился к жёлтому деревянному дому, где на втором этаже жил стюард.

– Коротковолновая рация тебе не поможет, – сказал он, – у тебя просто времени не будет, чтобы установить антенны. Но ты должен пообещать, что будешь придерживаться знакомого маршрута. Если вдруг поймёшь, что сбился с пути, прекращай поиски. Пообещай, что в этом случае вернёшься назад – тогда мы свяжемся с управлением губернатора в Лонгиере. Странно всё это, вот что я скажу. Надеюсь, скоро всё прояснится.

Через полчаса стюард уже был готов отправиться в путь. За это время начальник «Кингс Бей» заправил снегоход и залил бензин в дополнительную канистру, которую закрепил за сиденьем, после чего стюард двинулся на поиски. Было уже больше трёх часов ночи, и Кнут уже давно должен был добраться до Ню-Олесунна. Если только вообще собирался сюда.

Примерно через час стюард уже ехал вдоль южного склона ледника, но свежий след снегохода обнаружил, лишь добравшись до ретрансляционной станции у перевала Конгсвегганген. На дорогу у стюарда ушёл целый час, хотя ехал он быстро. Дувший здесь, на леднике, ветер почти смёл все следы, поэтому стюард решил не задерживаться. Он дозаправился, развернул снегоход и поехал по следам, оставленным, как он надеялся, Кнутом.

Что же Кнут задумал? Почему он поехал именно этой дорогой?

Пейзаж возле гор Претендерфьелле был очень живописным, но ездить здесь крайне сложно. Почему же Кнут не поехал в Ню-Олесунн обычным маршрутом? Ведь для этого достаточно было сделать крюк.

Судя по следам от сапог рядом с колеёй снегохода, у Коллетхёгды Кнут, вероятнее всего, ненадолго остановился. От ветра Пол зажмурился, но попытался ехать дальше по его колее. Его охватил дикий ужас. «Нет. Не может быть». Но глаза его не обманули – Кнут действительно развернул снегоход и поехал на север, к смертельно опасному участку, покрытому трещинами. Как раз посередине ледника Кронебреен.

В шесть часов утра Пол вернулся обратно в Ню-Олесунн. Начальник «Кингс Бей» спал прямо в кресле. Но когда стюард, не сняв ни комбинезона, ни сапог, вошёл в дом, начальник быстро вскочил, мигом стряхнув с себя сон.

– Ну что, ты нашёл его?

– Звоните в управление губернатора, – распорядился стюард, стараясь сдерживать чувства. – Объявляйте тревогу. Пусть сразу же отправят спасательный вертолёт. Кнут Фьель упал в расщелину в леднике Кронебреен.

Падая в пропасть, снегоход перевернулся, и Кнута выбросило с сиденья. Он совершенно забыл, как падал. Единственное, что врезалось ему в память, – это верёвка, привязанная к рычагу автоматического выключения, которая натянулась и слегка удержала его от падения. Но потом рычаг выпал, звук мотора внезапно затих, а Кнут продолжал падать.

Это длилось всего лишь несколько секунд, но Кнут помнил, как он судорожно махал руками, пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь, что могло бы остановить его падение в ледяной колодец. В следующий момент он, засыпанный снегом, уже лежал лицом вниз в образовавшемся на стенке уступе. Он начал барахтаться и попытался подняться, но понял вдруг, что обе его ноги висят в воздухе.