Елена Михалкова - Прежде чем иволга пропоет

Долю секунды Кирилл едва удерживался, чтобы не выбить из-под его ног чурбан. Остановила только мысль, что тогда последними словами Илюшина будет «мелкий пачкун». Нет, он не доставит ему такого удовольствия и не прикончит его сейчас.

– А потом мы узнали об исчезнувших женщинах, – спокойно продолжал Макар. – Когда я понял, что ни Анастасия, ни Татьяна не добрались до дома, стало ясно, что убийца ходит где-то рядом.

Кирилл ощутил разочарование. Точно ил, всколыхнувшийся со дна от брошенных Илюшиным слов, оно замутило прозрачную радость, наполнявшую его до краев. На какую примитивную уловку сыщик пытается его купить!

– Ну да, конечно. – Он скривил губы. – И поэтому ты мирно дожидался, когда я приду за тобой, вместо того чтобы сдать меня полиции. А заодно решил…

– С чего вы взяли, что я хочу сдать вас полиции? – перебил Илюшин.

Кирилл осекся.

– И вы еще будете рассказывать мне о нашем глубоком… как вы сказали – сходстве? Духовном родстве? – Макар пренебрежительно рассмеялся. Кирилл с неприятным удивлением осознал, что совсем недавно считал его мягким безобидным человеком. – Вы всерьез полагаете, что меня заботит судьба этих женщин или каких-нибудь других? Да хоть всех передушите. Есть лишь два человека, которые мне дороги, и одного из них вы сами сплавили подальше от места военных действий. Очень любезно с вашей стороны. Серега мог наворотить глупостей, а теперь он при деле.

Кирилл хотел возразить, что Бабкин, может быть, уже мертв, но неожиданно для себя по-мальчишески выпалил:

– Чем докажешь? Если ты знал, что это я здесь охотился , почему ты ничего не предпринял?

– Предпринял.

Кирилл театрально округлил глаза.

– Да неужели? И что именно?

– Я выпил то, что было в чайнике, – сказал Илюшин.

В хижине Чухрая не оказалось. Татьяна встала в нерешительности: она только сейчас поняла, какие большие надежды возлагала на лодочника.

«Сама справлюсь».

В конце концов, кто-нибудь отыщется на базе: или Тимур, или Валентина Юхимовна. Главное – там есть связь. Татьяна оставила девушке телефон, но вдруг Мышь не дозвонится или ей не поверят…

Она начала подниматься по склону, испытывая горячую признательность по отношению к собственному телу. Оно быстро двигалось, в нем ничего не болело; силы восстанавливались с каждой минутой, проведенной на свободе.

Значит, все-таки убийца – Кирилл. Если бы у нее было хоть какое-то оружие! А без него самое разумное, что можно сделать, – это вызвать подмогу.

Ей послышался какой-то звук.

Татьяна обернулась, и с губ ее сорвался тихий вскрик.

По дальнему склону с огромной скоростью двигался человек – она подумала «двигался», а не «бежал», потому что в его действиях было что-то механическое. Мысленно проследив взглядом его траекторию, она ахнула от изумления. На песчаном участке склона, в мешанине корней, шевелились и дергались две маленькие фигурки.

«Что там происходит?»

Взгляд ее переместился к деревьям. Наверху, между двух сосен стояла, наклонившись, темно-синяя машина, принадлежавшая кому-то из отдыхающих. Солнце сверкало на чисто вымытом капоте, на стеклах. В первый момент Татьяна решила, что владелец тачки решил полюбоваться прекрасным видом, не выходя наружу.

«Он что, с ума сошел? – ужаснулась Татьяна. – А если оползень?»

В эту секунду темно-синяя машина сдвинулась с места, и сквозь переднее стекло на Татьяну глянула веселая черная пустота.

Кажется, она закричала. И побежала, отчетливо понимая, что не успеет ничего сделать. Поднимая клубы пыли, машина ползла вниз, набирая скорость. От фигурок, беспомощно барахтающихся на песке, как котята в ведре с водой, ее отделяло не больше двадцати метров.

Татьяна споткнулась, полетела лицом в траву. Дети каким-то образом запутались в корнях, или один запутался, а второй не мог его оставить…

Еще секунду назад ее единственная надежда была на мужчину, бежавшего к ним. Но теперь она исчезла. Он не успевал им помочь.

Машина и человек поменялись ролями. Она выглядела чудовищем в металлической броне, но, несомненно, живым; он – роботом в оболочке из плоти.

Двадцать метров до фигурок.

Десять.

Пять.

Татьяна запечатала ладонью рот.

Мужчина бежал, не снижая скорости.

Что он собирается сделать? Закрыть их, чтобы раздавило всех троих?

Зачем?!

Она вскочила, заорала ему вслед:

– НЕ НАДО!

Но ее хриплый крик был заглушен звуком удара, с которым человек врезался в бок машины.

Он с самого начала собирался поступить именно так, поняла Татьяна, он же робот, он все рассчитал.

Чудовище вздрогнуло. Огромный тупой нос начал с усилием отворачивать в сторону. Акула, которую отталкивали от добычи, упрямо пыталась двигаться по прежней траектории, но теперь ей мешали.

Мужчина застыл, навалившись на автомобиль. Татьяна видела, как переднее колесо оторвалось от склона, медленно крутясь в воздухе. Яростно блеснули диски.

Тишина придавала происходящему оттенок ирреальности.

Она заковыляла вперед. За спиной послышался быстрый топот, и мимо, едва не задев ее, промчалась Мышь. Татьяна машинально отметила, что она босиком. Там, где женщина увязала в песке, легкая девчонка пронеслась, будто по беговой дорожке.

В кулаке она сжимала осколок зеркала. Он вспыхивал на солнце, словно посылая морзянкой сигнал «SOS». Когда Мышь упала на колени возле фигурок, Татьяна догадалась: это не зеркало, а нож.

Тишину нарушил яростный крик. В отличие от мужчины, девчонка верещала – зло, остервенело. Ее вопль подхлестнул Татьяну, она рванула вперед, забыв про боль. Но девушка уже оттаскивала детей в сторону.

Она что-то пронзительно крикнула – Татьяна не разобрала слов, – и мужчина отступил назад.

Машина тяжело осела на склон и покатилась вниз, подпрыгивая на корнях. Разогнавшись, вылетела на берег, со скрежетом ударилась бампером о валун и с плеском съехала в воду. Накренилась – и медленно начала погружаться.

Дети плакали, вцепившись в девушку. Мужчина сначала сел на песок, потом лег.

Татьяна почувствовала, что сжимает что-то в правой руке. Подняла ее к глазам, рассмотрела с удивлением, будто это чужая часть тела. Ладонь была обмотана шнуром. Она зачем-то взяла из коттеджа Мыши шнур, которым та была связана.

«Зачем-то», – повторила про себя Татьяна.

Если последние дни чему-то и научили ее, так это тому, что у любой случайности есть какое-то предназначение, надо только понять, в чем оно заключается.

«Я выпил то, что в чайнике», – сказал Макар со странной усмешкой.

Кирилл застыл, глядя без выражения. Пискнул таймер на запястье. В эту секунду он должен был выбить из-под жертвы подставку. Но Кирилл не мог. В его памяти раз за разом проигрывалась короткая сцена: он своими руками подносит чашку к губам сыщика, размышляя об изяществе этой минуты…