Елена Михалкова - Прежде чем иволга пропоет

– А Тимур?

Макар усмехнулся.

– Отчего ты исключаешь повариху? Валентина Юхимовна – тот еще фрукт! Видел, как она косилась на подружку Кирилла? У нее достаточно сил, чтобы задушить или прирезать человека, ей прекрасно знакомы окрестности…

– Юхимовна постоянно на виду, – отрезал Бабкин. – Вернись к Тимуру.

– Я выбирал между ним и Кириллом. У меня была гипотеза, что все происходящее – дело рук Беспаловой, и я рад, что она оказалась ошибочной. Что ты смотришь? Убила Настю – и исчезла.

– Зачем?

– Это другой вопрос. Тимур мог убить из-за клада или боясь разоблачения перед Чухраем – в общем, из страха или от жадности. Но в тот день, когда исчезла Татьяна, он был на виду у всего лагеря. Помнишь, он забыл плотно закрыть дверь морозильника с мясом? Наросла шуба в палец толщиной. Валентина Юхимовна кричала на Тимура, как старый капрал на новобранца, заставила размораживать камеру и мыть каждую полку. Если бы он хоть на пять минут скрылся с глаз, она бы его самого в этот морозильник закатала. Кроме того, он маленького роста. Зарезать жертву это ему не помешало бы. А задушить – да.

– У него еще и пальцы в порезах, – подумал вслух Сергей. – Не умеет он с ножами. Мясо разделывает бездарно, опять же.

– Вот именно.

Они помолчали.

– Ладно. Ты решил, что это Кирилл, – мрачно сказал Сергей. – И пришел к выводу, что ты – следующая жертва. С чего бы?

– Я его видел. – Макар невозмутимо долил себе чай.

Бабкин уставился на него.

– Кирилл приходил в тот вечер, когда мы вернулись из похода, – продолжал Илюшин. – Стоял у нас под окнами и очень старался, чтобы я его не заметил. Воспитание не позволило мне показать, что он раскрыт, так что я ему подыграл. Мне было очень интересно, что он хочет… Но тогда у меня не было никаких идей. Ну, кроме одной, – скромно добавил он, – что сердце его навсегда отдано мне. Поэтому я не стал тебе ничего говорить, чтобы не компрометировать юношу. Да, и еще кое-что…

Он замолчал, сосредоточенно размешивая содержимое чашки. Бабкин хорошо знал, что Илюшин не любит чай с сахаром.

– Ну! – не выдержал он.

– Ты о чем-то беспокоился. Постоянно, а самое главное – не отдавая себе в этом отчета. Я поначалу предположил, что это как-то связано с детьми, поскольку с ними явно было не все в порядке…

– Слушай, ты постоянно упоминаешь о них. Объясни уже!

– Чуть позже. Ты крутил носом, осматривался, высовывался на крыльцо… Вел себя как сторожевой пес при сменившемся ветре. Я не сразу сопоставил все эти мелочи. Окончательная картина сложилась у меня только вчера вечером. Таким образом, я исходил из трех вводных. Первая – он придет именно за мной. Вторая – тебя он нейтрализует, но не убьет. Третья – его план задействует всех обитателей лагеря, чтобы никто не мог ему помешать.

– Меня-то с чего он должен был оставить в живых?

– А ему не из чего было тебя убивать. – Илюшин с беззаботным видом закинул руки за голову.

Сергей непонимающе нахмурился.

– Как это – не из чего?

Макар засмеялся.

– Сережа, ты очень здоровый лось. Нас двое, то есть шансов подкрасться к тебе незамеченным, чтобы задушить, у него практически не было. Он же не ниндзя!

Во взгляде Бабкина, брошенном на Илюшина, не было и намека на симпатию.

– Да пристрелить – чего уж проще! – рявкнул он. – Или ты думаешь, меня пули не берут?

Макар отрицательно покачал головой.

– Не проще. Неужели ты не заметил, какой он трепетный? Крови боится, грязи боится… От дохлой птицы его всего перекосило. Руки протирает спиртовыми салфетками… Я бы не удивился, если бы узнал, что у него обсессивно-компульсивное расстройство в слабой форме. Поэтому, кстати, когда я понял, что убийца все-таки Кирилл, у меня не осталось сомнений, что он не режет свои жертвы, а душит. Процентов пять я оставлял на экзотические способы умерщвления.

– На ядовитую змею в кармане?

– Он не умеет обращаться ни с детьми, ни с животными, – серьезно возразил Илюшин. – Вообще довольно занятный тип! Обаятельный, предельно рациональный, инфантильный…

– Про психологический портрет этого урода ты мне сейчас не задвигай, будь добр!

– Ладно, не буду. Я рассудил так: он должен бескровно вывести тебя из игры. Для этого подходили дети, но дойдя до этой мысли, я застопорился: не мог сообразить, что именно он придумает. У меня было восемь вариантов, не пересекающихся друг с другом. Но какой из них выберет Кирилл? Гадать не имело смысла, я решил просто дождаться и посмотреть.

Сергей хотел высказать все, что он думал по поводу «дождаться и посмотреть», но вспомнил, что не давало ему покоя все это время.

– Почему дети не кричали?

Он не успел спросить их об этом в хаосе сегодняшнего дня, заполненного полицией, врачами и снова полицией.

– Потому что Кирилл – довольно начитанный юноша, – без улыбки сказал Макар. – И «Зеленую милю» Стивена Кинга он хорошо помнил.

Бабкин нахмурился, пытаясь понять, что имеет в виду его друг.

– Я только фильм смотрел…

– В книге убийца вывел из дома двух сестер при спящих родителях, пригрозив каждой, что если она поднимет шум, он убьет вторую. Кириллу было проще: он проник в дом через открытое окно, просто вырезав москитную сетку, и сначала связал взрослых. А потом пришел к Стефании и Егору. Заткнул им рты, скрутил. Времени, чтобы поднять тревогу, у них, в общем-то, не было. Да и мы их не услышали бы. Но я уверен, ни один из них не стал бы кричать, потому что боялся за второго. Понимаешь, это всегда работает. Поэтому…

Илюшин замолчал.

– Что – поэтому?

– Забыл, что хотел сказать, – солгал Макар, глядя на Бабкина ясными глазами.

Бабкин протянул ему опустевшую чашку и ухмыльнулся, наблюдая, как Илюшин ходит туда-сюда с закипевшим чайником. Эта суета вокруг него слегка компенсировала ему отвратительные впечатления сегодняшнего дня. Макар разыграл партию один; по сути, он сделал то же, что и Кирилл, – использовал его как пешку.

– Я должен был. – Илюшин поставил рядом с ним кружку.

– Что?

Сергей почти не удивился: Макар иногда начинал отвечать на его невысказанные мысли; его беспокоило только, что в последнее время это случается все чаще. То ли Илюшин постепенно наращивал телепатические способности, то ли он сам стал до ужаса предсказуем.

– Единственный, кто мог бы его обыграть, – это я, – мягко сказал Илюшин. – У тебя бы не получилось.

Бабкин разозлился:

– А не надо было эту вашу шахматную партию затевать! Нашелся… Ботвинник!

– Допустим, я поделился бы с тобой своими предположениями. Что бы ты предпринял?

Сергей ответил, не задумываясь:

– Стал бы следить за этой гнидой. Поймал бы его на попытке залезть в дом ребят.

– И что потом? Он придумал бы десяток оправданий, и в любом случае проникновение в чужое жилище ничем серьезным ему не грозило. У нас нет ни одного тела, ни одной улики, чтобы привязать его к убийствам. Девушка, судя по всему, прятала в сарае Беспалову, спасая ее, – но вряд ли она видела, как Кирилл душил Татьяну. Впрочем, это мы узнаем, когда она придет в себя. И Беспалова не видела, кто подкрался к ней сзади. С таким же успехом можно было бы обвинить в убийствах Дину.