Мэри Кларк - Кто-то выслеживает. Не плачь, моя красавица

Два совершенно разных впечатления прожгли ее сознание: холодный пронзительный блеск в глазах неизвестного и плоский длинноствольный пистолет, которым он прицелился в ее лоб.

Заседание в конференц-зале журнала «События» длилось до семи часов десяти минут вечера. Главной темой обсуждения был только что опубликованный нильсоновский опрос, очень и очень благоприятный. Двое из каждых трех выпускников колледжей в возрасте от двадцати пяти до сорока лет предпочитали «События» журналам «Тайм» и «Ньюсуик». Кроме того, подписка увеличилась, по сравнению с прошлым годом, на пятнадцать процентов, а новая региональная система объявлений отлично работала.

В конце заседания встал Брэдли Робертсон, издатель.

— Мне кажется, все мы можем гордиться этими цифрами, — сказал он. — Мы напряженно работали почти три года, но добились своего. В наши дни не так-то легко создать новый журнал, и лично я считаю, что решающим фактором в нашем успехе было творческое руководство Стива Питерсона.

Когда все начали расходиться, Стив спускался в лифте вместе с издателем.

— Спасибо, Брэд, — сказал он. — Очень любезно с вашей стороны…

— Просто честно с моей стороны. — Робертсон пожал плечами. — Мы вышли на прямую, Стив. И все скоро начнем получать приличные деньги. Да и пора. Я знаю, вам приходилось нелегко.

— Да. — Стив мрачно улыбнулся. Лифт остановился в нижнем вестибюле.

— Всего хорошего, Брэд. Я побегу. Хочу успеть на поезд семь тридцать…

— Погодите минутку, Стив. Я видел вас утром в «Сегодня».

— Угу.

— По-моему, вы говорили прекрасно. Но и Шэрон тоже. И признаюсь, я согласен с ней.

— Как и очень многие.

— Она мне нравится, Стив. Очень умна. И чертовски красива. А вдобавок настоящая леди.

— Согласен.

— Стив, я знаю, сколько вы перенесли за последние два года. И не хочу вторгаться… Но Шэрон — самое лучшее, что может быть для вас… и для Нийла. Не позволяйте принципиальным расхождениям, пусть и очень важным, встать между вами.

— Я молюсь, чтобы этого не произошло, — негромко ответил Стив. — И по крайней мере теперь я смогу предложить Шэрон не просто типа с финансовыми трудностями и готовой семьей.

— Ей чертовски повезет, если она получит вас с Нийлом. Пошли. Меня ждет машина. Я вас подброшу на Центральный вокзал.

— Чудесно. Шэрон у меня дома, и я не хочу опоздать на поезд.

Лимузин Брэдли стоял у подъезда. Шофер быстро лавировал в рычащем потоке машин. Стив откинулся на сиденье и невольно вздохнул.

— У вас утомленный вид, Стив. Казнь Томпсона, очевидно, давит на вас.

Стив пожал плечами.

— Да. Естественно, она заставляет ворошить прошлое. Каждая газета в Коннектикуте снова возвращается… к смерти Нины. Конечно, ребята в школе все это обсуждают. И меня тревожит, чего может наслушаться Нийл. И мне отчаянно жаль мать Томпсона… да и его тоже.

— Почему бы вам не уехать с Нийлом на несколько дней, пока все не минует?

Стив задумался.

— Пожалуй. Да, так будет лучше.

Лимузин остановился у входа в Центральный вокзал в Вандербильт-авеню. Брэдли покачал головой.

— Вы слишком молоды, Стив, чтобы помнить это, но в тридцатых Центральный вокзал был центром всей транспортной системы страны. Был даже радиосериал… — Он закрыл глаза. — «Центральный вокзал — перекресток миллионов человеческих жизней». Такой у него был подзаголовок.

— А затем наступил век реактивных самолетов, — засмеялся Стив и открыл дверцу. — Спасибо, что подвезли.

Достав свой сезонный билет, он быстро вошел в зал. У него оставалось в запасе пять минут, и он решил позвонить домой, сказать Шэрон, что он приедет на поезде семь тридцать.

И пожал плечами. «Себя-то хоть не обманывай, — подумал он. — Просто тебе хочется услышать ее голос, удостовериться, что она не передумала и ждет тебя там». Он вошел в телефонную будку. Мелочи у него было мало, и он позвонил через телефонную станцию.

Гудок… второй… третий.

— Я звоню по вашему номеру, — сказала телефонистка, — но никто не отвечает.

— Нет, там должен быть кто-то. Пожалуйста, позвоните еще.

— Хорошо, сэр.

И снова гудки. После пятого, опять заговорила телефонистка:

— Никто не отвечает, сэр. Может быть, перезвоните попозже?

— Простите, вы не проверите номер? Вы точно звоните двести три девятьсот шестьдесят пять тринадцать тринадцать?

— Наберу еще раз, сэр.

Стив уставился на трубку в своей руке. Куда они делись? Если Шэрон не приехала, Луфтсы, быть может, попросили, чтобы Перри взяли Нийла к себе до его возвращения?

Нет. Шэрон позвонила бы ему, если бы решила не поехать в Карли. Что, если у Нийла начался приступ астмы… что, если его пришлось опять спешно отвезти в больницу?

А приступ вполне мог случиться, если он что-нибудь услышал в школе о казни Томпсона.

Последнее время кошмары начали мучить Нийла чаще.

Семь двадцать девять. Поезд отходит через минуту. Если попробовать позвонить доктору, в больницу, или Перри, он не успеет на него, а следующий поезд будет только через сорок пять минут.

Возможно, что-то с телефонной линией из-за погоды. Это ведь иногда обнаруживается не сразу.

Стив начал набирать телефон Перри, но передумал. Повесил трубку и стремительно побежал через зал. Перепрыгивая через две ступеньки, спустился на перрон и только-только успел проскочить в смыкающиеся двери.

В тот же момент мимо телефонной будки, из которой он только что убежал, прошли мужчина и женщина. На женщине было длинное поношенное серое пальто. Голову закутывал засаленный голубоватый платок. Мужчина держал ее под руку, а другой рукой сжимал тяжелый брезентовый мешок.

Шэрон уставилась на мощные руки, сжимавшие пистолет, на глаза, мечущиеся из стороны в сторону, заглядывая в гостиную, на верх лестницы, обшаривая ее тело.

— Что вам надо? — прошептала она. Под своей рукой она ощущала дрожь, сотрясающую Нийла.

— Ты Шэрон Мартин. — Это было утверждение. Голос звучал монотонно, без следа интонации. Шэрон почувствовала, что у нее в горле забился пульс, перехватывая дыхание. Она попыталась сглотнуть.

— Что вам нужно? — спросила она снова. Нийл дышал с присвистом. Что, если от испуга у него начнется припадок астмы? Надо проявить покладистость.

— У меня в сумочке девяносто долларов…

— Заткнись!

Ей стало знобко от этого ровного тона. Неизвестный уронил мешок, который держал под мышкой. Большой брезентовый вещевой мешок вроде солдатского. Он сунул руку в карман, вытащил моток бечевки и широкий бинт и бросил рядом с ней.

— Завяжи мальчишке глаза и свяжи его, — приказал неизвестный.

— Нет! Не стану.

— Поостерегись!

Шэрон посмотрела вниз, на Нийла. Он смотрел на того. Глаза у него помутнели, зрачки стали огромными. Она вспомнила, что после смерти матери он долго был в сильном шоке.