Алексей Лебский - Дело Хальворсена

Поженились они много позже войны и детьми не обзавелись. Он любил эту сильную женщину и всегда гордился ей. Именно она наполнила его жизнь смыслом, направила его силы и мозги в правильное русло. Именно ей он был обязан тем, что не жил, прозябая на пособие, а имел свое небольшое дело. Помогли ему не только моральная поддержка Сигрун, но и ее сбережения, вложенные в этот маленький бизнес. Вклад этот был в основном потрачен на строительство четырехместного гаража и инструменты.

Работы поначалу было много, разбортовка покрышек в межсезонье, замена масла, аккумуляторов, он еле справлялся один без помощника. Летом возле мастерской Сигрун выставляла три столика под зонтиками. Ожидающие выхода из ремонта своего авто, могли съесть сэндвич, выпить кофе, сельтерской или лимонада. Выручка была неплохая. В иные дни, когда наплыв клиентов усиливался, жена Руди трудилась на кухне не покладая рук с утра до позднего вечера, и они подумывали о расширении импровизированного кафе. Время шло, здоровья и сил ни у него ни у Сигрун не прибавлялось, мечты оставались мечтами, а конкуренция росла.

Однажды осенью, когда Рудольф работал в гараже, Сигрун застал врасплох очередной приступ, а ингалятор оказался пустым. Женщина успела спуститься в гараж к мужу и сообщить об этом. Он быстро завел мотоцикл и на предельной скорости полетел в ближайшую аптеку. Прибыв на место, он обнаружил замок на двери и записку о том, что хозяин отлучился забрать товар и появится через десять минут. Аптекарь появился с извинениями только через двадцать минут, Руди получил ингалятор, но было уже поздно. Сигрун даже не смогла подняться в дом из гаража, она сидела на земле, привалившись спиной к старенькому опелю, губы ее посинели и сердце не билось.

Он долго переживал потерю любимой, которой в ту пору не было и пятидесяти пяти лет. Потом Руди свыкся с одиночеством, а кафе с домашними продуктами заменил автоматом с напитками и сэндвичами. Редкие клиенты отвлекали его от грусти, он истово трудился, борясь с неисправностями и капризами автомобилей, рихтовал, грунтовал, красил и полировал их кузовы.

Новый помощник, Макс пришелся как нельзя кстати общением и парой трудолюбивых рук. Он очень хорошо освоил технику рихтовки и другие работы.

Сегодняшний вечер не был ознаменован ни душевными ни физическими болями. Рудольф Канестрём отпустил помощника, закончил все работы в гараже, убрал на место инструменты, выключил свет, запер мастерскую и поднялся к себе на жилой этаж. Его гостиная выглядела весьма скромно. В комнате кроме телевизора и дивана стояли проигрыватель пластинок с колонками и винтажный консольный приемник сороковых годов на лампах. Приемник давно уже не принимал никаких станций и служил тумбой. На стенах со старыми потрепанными обоями висели приколотые булавками пожелтевшие фото абсолютно голой Мерилин Монро и совсем одетой, юной и целомудренной Одри Хепберн в милой шляпке.

Дощатый пол в комнате был аккуратно выметен и застлан самодельным ковриком в стиле “пэчворк”. Лишь этот коврик и вазочка для цветов на верхней панели приемника напоминали о Сигрун.

Вечер был наполнен ожиданием хоккея, и Руди, захватив из холодильника несколько банок лагера, устроился на диване перед телевизором. Норвегия-СССР! Игра чемпионата мира, проходящего в Швейцарии обещала быть интересной. Пока транслировалась ненавистная реклама прокладок, он приглушил звук. Потом пошла заставка чемпионата, в предвкушении игры, Руди открыл привычным движением банку с пивом и сделал несколько глотков. Игроки на экране сгрудились для стартового вбрасывания. В этот самый момент раздался звонок у входной двери.

Кого еще принесла нелегкая? Мастерская закрыта, вся страна смотрит хоккей. Может, Макс ключи от дома забыл в мастерской? С ним такое бывало.

Он нехотя приподнялся с дивана и захромал к двери, сделав по дороге еще пару глотков.

— Кто там?

— Это я, — раздался приглушенный голос.

Руди отодвинул щеколду и открыл дверь.

— Ты? Что случилось… Он с недоумением увидел как острый длинный предмет входит в его тело все глубже и глубже. Мгновение растянулось в его сознании, на клетчатой рубашке под грудным карманом расплылось темное пятно, и он подумал, что кровь, наверное, трудно будет отстирать.

Банка выпала из его рук и грохоча, покатилась по ступеням лестницы вниз, а сам он опустился на колени. Потом в глазах стало темно, тело его обмякло и повалилось набок.

После обеда Мартин сделал несколько звонков в механические мастерские Бергена, занимавшиеся ремонтом замков, и вызвал мастера, который пообещал привести его входную дверь в порядок за скромную плату. Остаток дня до самого прихода Анны он провел под грохот молотка и жужжание электродрели. Никакие идеи написания заключительной части дипломной работы не приходили в его голову.

Анна с удовольствием заметила, что новый замок с повышенной секретностью теперь не оставляет шансов вскрыть дверь какой-нибудь заезжей бабе с монтировкой. Мартин обнял девушку, он так соскучился по ней!

— Я знаю, у тебя опять никакой еды, но я позаботилась о нас, — Анна достала из портфеля две коробочки японской лапши с морепродуктами. Еще горячая.

— У меня ничего не пишется, — посетовал Мартин, все эти события не дают сосредоточиться.

Последняя часть моей работы должна быть неким руководством к действию, она должна содержать выводы из теории и практической деятельности. Но как ты понимаешь, мой юридический путь весьма короток и опыта никакого не приобретено. Та практика, которую мы обычно проходим в суде, мало может дать полезной информации. Я пытался выведать что-то полезное у следователя, что ведет мое дело, но из экономических преступлений он сталкивался разве что только с ограблением банка, а это не совсем то, что могло бы мне пригодиться. В этом ограблении, конечно, присутствовали утечка информации и сговор, но в основном это был налет со стрельбой как в голливудском фильме.

Анна молча орудовала палочками, с удовольствием втягивая горячую лапшу с креветками.

— Нет, налет на банк, это не то, что тебе нужно.

Мартин тоже открыл свою коробку.

— Представляешь, китайское печенье предсказало мне хлопоты! Надеюсь в этой коробке нет предсказаний?

Они засмеялись.

— Да, уж тебе вчера досталось! И тебе от меня еще достанется сегодня. Анна вышла из-за стола и скинула жакет на диван. Она всегда брала инициативу в этом на себя.

— Ты сегодня такой милый, надеюсь, презервативы у тебя враг не похитил?

Они потом долго лежали рядом обнаженные, он притянул к себе ее разгоряченное тело, золотые волосы Анны, совсем недавно собранные в хвост, рассыпались по дивану великолепным сиянием.