Алексей Лебский - Дело Хальворсена

— Сейчас мы все бумаги подпишем. Хальворсен встал и вышел на улицу к грузовику.

— Тут не застрянешь, — сказал старший Мортен, — сейчас починим тебя и будешь отлёживаться в другом месте. Он глянул на комплект, принесенный сыном, взял оттуда скальпель и пинцет.

Одной рукой ощупывая ткани ноги, он нырнул в рану пинцетом. Руди заорал, что есть мочи. Врач наполнил шприц и сделал ему укол.

— Погоди, я же ничего не режу, просто посмотрел. Какой ты в самом деле неженка. Вот теперь, если будет немного больно, потерпи секундочку.

Мортен опустил в рану скальпель и сделал в глубине короткий разрез, затем быстро изъял пинцетом пулю, которая с грохотом упала на кафельный пол. Он тут же приложил к ране тампон. Вот и все. Больше резать не будем.

Вошел Хальворсен и сел за стол Мортена младшего. Он достал из пухлой кожаной папки бумаги, и начал просматривать их. Наконец, нашел нужные. Размашистым почерком он заполнил в банковском стандартном бланке графу о доставке груза, ниже поставил дату и свою подпись.

Потом взял ножницы и по линии аккуратно отрезал заполненный корешок. Достал из папки чистый конверт и вложил его туда.

— Вот, Руди, это я оставляю тебе. Твоя индульгенция, если кто спросит.

Лейтенант показал документ водителю, заклеил конверт и вставил его во внутренний карман куртки Руди.

На пороге появился младший Мортен и задал отцу вопрос:

— Кость сильно повреждена?

— Нет, восстановится скоро, разводи гипс, только не очень много. Да не в этом тазике, а в том, маленьком, для котов.

Вскоре нога была загипсована, доктор устроился за письменным столом и написал адрес для Хальворсена. Это было то место, где надлежало оставить на некоторое время больного для выздоровления. Руди негодовал и просился домой в Лиллехаммер, но с врачом спорить было невозможно.

Получить доступ к архивам правительства оказалось делом непростым. Торгвальд начал действовать в этом направлении через начальника криминальной полиции, а тот в свою очередь через секретаря премьера. Прошли еще по крайней мере сутки, прежде чем Якобсену назначили встречу в Королевском дворце. Звонок начальника застал его рано утром.

— Папа сегодня пойдет во дворец короля, заявила Ингрид Алексу.

— Папа увидит короля? — спросил мальчик.

— Возможно, увидит, но он идет только в королевский архив, посмотреть документы.

— А что такое архив?

— Это такое место, где хранятся старые письма и газеты.

— А-а. А мы же старые газеты выбрасываем, да?

— А вот они хранят все для истории. Переснимают их на пленки и хранят, — в дверях показался чисто выбритый папа. На нем был самый лучший темно синий костюм с университетским значком, и весь он благоухал туалетной водой “Hugo Boss”.

— Ты опять до позднего вечера? — Ингрид нахмурилась.

— Как только отыщу, что мне надо, прилечу к тебе на крыльях любви.

Этот ответ не обрадовал супругу, потому как она вздохнула:

— Значит, нам с Алексом сегодня запасать продукты на выходные. Опять наша очередь, ты ведь на обед не придешь?

— Ур-р-ра! — радостно запрыгал мальчик, — мама мне купит “баунти” и еще трубочки с кремом. А я буду помогать ей грузить продукты в машину.

— Молодец, — похвалил следователь. Но, трубочки с кремом — может, это лишнее?

Алекс вывернул нижнюю губу в знак недовольства:

— Мы так не договаривались.

— Кажется, мы делаем из сына адвоката, — заметила Ингрид. Он уже сейчас выкручивает нам руки.

Адриан надел плащ и вышел на улицу. Он выругал себя за то, что не догадался вчера помыть хонду, правда это не имело особого смысла, вряд ли ему позволили бы подъехать к Королевскому дворцу. Встреча с представителем администрации была назначена на Парквейен у въезда в парк.

Здесь, на повороте его ждал высокий седой гражданин в черном плаще. Наряд этот, конечно, дополняли такого же цвета костюм и галстук, а вот рубашка его была контрастно-белой.

— Свен Хоггс, — представился седой и пожал Адриану ладонь, — можно просто Свен. Рукопожатие было по-деловому крепким и коротким. Он вовсе не был старым, этот самый Хоггс, на вид ему было примерно столько же лет, как и Адриану.

Хоггс указал ему на аллею, и они до самого дворца шли пешком, не говоря ни слова. С подъездной дорожки они свернули в дверь черного хода левого крыла дворца. Охрана, металлодетектор, турникет, все как положено. Якобсена нашли в списке выдачи временных пропусков для посещения архива, после чего он получил пропуск и вошел в здание. Хоггс отвел его в подвальное помещение, открыл своим ключом железную дверь, толщиной в сантиметр, и сообщил о принятом расположении полок и папок в соответствии с датами и и фамилиями.

Вероятно, Хоггс был в курсе того, что искал Адриан, поэтому они сразу оказались у отметки 1939–1940. После этого проводник откланялся, предварительно указав на установленный у входа внутренний телефон.

— Если я понадоблюсь, мой номер 1-65. Он поднялся по ступенькам и оставил Якобсена одного в этом царстве мертвых дел и людей.

Он сразу же нашел папки с фамилиями на букву “Х”. Их оказалось немало, среди них обнаружились и Хокон, и Хальворсен. Папка “Хальворсен” относилась к 1939 году, то есть заведена была в тот год, когда Оскар поступил на службу. Здесь содержались разные неинтересные сведения об изменении структуры департамента культуры, в котором трудился 26 летний искусствовед. Отдел, в котором он состоял, только за три года дважды переименовывали.

Якобсен сел за стол и начал выписывать вручную отдельные сведения и фамилии, которые могли представлять интерес для проводимого им следствия. В личном деле были представлены персональные данные супруги Хальворсена Ребекки, их сына Гедеона. Все они были в свое время тщательно проверены. Во время войны Ребекка и Гедеон были эвакуированы в Великобританию в составе группы семей членов “Правительства в изгнании” Здесь был просто указан город Лондон без конкретного адреса. Упомянут BEF (Британский экспедиционный корпус), с которым Хальворсен был связан общим заданиям по доставке грузов в 1940 году. Какие грузы перевозились, указано не было.

Был Оскар Хальворсен награжден орденом “Креста с одним мечом” за участие в Сопротивлении.

Каким образом и где он участвовал в сопротивлении не обозначено. В деле присутствовал факт награждения его королем за “Особые заслуги в восстановлении национальных культурных ценностей Норвегии” медалью “За выдающиеся гражданские достижения”.

Место жительства в Бергене, в Осло обозначены. Отмечены заслуги О.Х. перед общественностью, работы по делам культуры в парламенте и пр.

Указывалось на его художественные работы, выставки, репродукции для государственных учреждений и церкви. Начиная с 1980 года в дело были добавлены новые достижения, награды и т. д.