Наталия Новохатская - Гобелен с пастушкой Катей. Книга 6. Двойной портрет

А какое доверие оказано упомянутой Катрин! Ее стали бы прельщать не добродетелью или наказанием порока, а очень красивой комбинацией в политических играх, это вам не фунт изюму! Как удачно её увезли от соблазнов, потом стало вовсе не до того, самозванка играла авантюрный спектакль для единственного зрителя, отнюдь не для Паши Петровича.

Ей страшно хотелось, чтобы иной зритель помучился в сложной ситуации выбора. В каких ролях Катрин более блистательна и неотразима — как затейница-авантюристка или как прелестная женщина?

Хорошо, что она, то бишь я, не играла с мерзким и влиятельным Пашей в его игрушки. В несостоявшемся случае никому любоваться не пришлось бы, более вероятно, что как раз — наоборот!»)

— Извини, Катрин, я вижу, ты опять заскучала, — донесся как сквозь сон настойчивый голос.

(Нехорошо, конечно, так явно манкировать влиятельными друзьями, ведь для чего-то он меня завлёк в злачное место, ведь не жалеть о пролитом молоке или разбитом кувшине.)

— Напротив, я вся внимание — деликатно солгала я и мило улыбнулась.

— Тогда я быстренько обозначу ситуацию, и мы выпьем кофе эспрессо на прощанье, здесь его варят превосходно, — посулил Паша. — Чтобы сделать длинную историю короткой, вспомним некоего чиновника Сидорова. Он в положенный срок выплатил сумму в кассу и отчего-то благодарил. У него сложилось впечатление, что ему оказали помощь тайно и почти бескорыстно, по типу Гарун-аль Рашида. Скромняга Сидоров явно переоценил общую благожелательность к своей невзрачной персоне, однако и это пошло в дело. Он, понимаешь ли, уступил в качестве презента фирму-посредника, с которой его скудоумные соратники хотели разобраться напоследок. Сам он, видишь ли, дошел до мысли, что играть на казённые деньги более не придётся, и с дружками лучше завязать, так ему, кстати, посоветовали. Они, наши голуби, не очень удивились и охотно отдали финансовых посредников бывшему другу на сдачу. Без ведома последних, до них не получается добраться.

Паша произнёс заключительную фразу как можно небрежнее, но твёрдо на ней остановился, взял принесённую чашечку кофе с пышной шапкой пены и ею занялся. Следует признать, что пауза получилась просто превосходной — Паша улыбался, как Чеширский кот и почти слизывал взбитые сливки. Он понимал, что, наконец, привлёк внимание собеседницы, и с завидным терпением ждал последующей реплики.

Ну-ка мышка-крошка, вылезай из норки с заявлением, положительным, отрицательным либо удивленным. Надо думать, что на каждый вариант найдётся подробный ответ. Особливо на неискреннее удивление, типа, «а я, мол, тут причём»? На негативный тоже — мол, «не знаю никаких Иван Петровичей, о чем ты, Паша, милый?»

На самом деле про условного Иван Петровича я слышала впервые, однако с ним на сцене стало ясно, отчего респектабельный друг Паша вник в неприличные разборки с трупом на лестнице, хотя вовсе не его епархия. Ему, оказывается, подарили финансовых магов и посредников, они могут крутить любые суммы и выходят сухими из воды — ничего себе подарочек, кому хочешь пригодится. Только сначала новых работников следует найти и уведомить, что у них сменился наниматель. Прежние, так и быть, не застрелят, новый покровитель, он совсем иного качества.

— Ты хочешь заручиться моими рекомендациями? — я сформулировала положительный ответ в форме вопроса.

Прочие фазы хитроумной торговли я предпочла миновать. Интересно, разумеется, было бы глянуть на собственные достижения с высоты птичьего полёта, но раз Паша взялся за дело, то у него любая конфетка упакована в лучшем виде. Потому я сделала другу тонкий комплимент — не стала длить сомнений, в курсе ли он того, что задумал, обошлась без спора и торговли.

— Как приятно беседовать с тактичной дамой, — признал Паша. — Ничего лишнего, никакой манерности. Да, буду весьма признателен за услугу, причем гонорар назначишь сама, можешь не стесняться.

— Не буду, но, видишь ли, имеется подводный камешек, — я решила похвастаться. — Клиентам так понравилось работать со мной, что пришлось открыть лавочку, туда пойдёт гонорар, мы потом разберёмся. Клиенты, они люди стеснительные и робкие, выбрали представителя в отечестве. Удачно получилось, что ты обратился по верному адресу. На днях оформляем бумаги, снимаем помещение под контору, одна неувязка — название не придумалось. Крестным отцом не будешь? Валька предложил название, но слишком кровожадное, с расчленёнкой, я не оценила.

— Этого следовало ожидать, — промолвил Павел Петрович с туманной неопределённостью. — Позволь повременить с правами крёстного, но в принципе я полностью за — если люди тебе доверяют, то оно понятно. Однако, у меня тоже возник подводный камешек, я почти забыл, твоё приятное общество отчасти отвлекло. Это насчет нашего друга Вали.

— Не может быть ничего неприятного, — я кинулась платить Вальке добром за заботу. — Что касается Валентина, то в данном случае он выступал без страха и упрёка, даже во вред себе.

— Как отрадно, Катрин, я высоко ценю твою лояльность, — очень мерзко улыбнулся Паша и, наконец, поставил чашку на столик. — Однако наш друг Валентин понимает вечные ценности чуть по-иному, позволь объясниться. Он всячески давал понять, что с начала и до конца осуществлял руководство. Я хотел бы знать…

(Да, не так прост Павел Петрович, как желает казаться, ох не так! Вот кусочек сыра в мышеловке, хватайте, мышка Катя, а хвост прищемят другу Вале. В одном варианте получается, что он нагло врёт и никем не руководил, только хвастался, потому что пришел успех, что не очень-то похвально! В другом варианте того хуже. Если он вправду руководил, то хамски сорвал красивую денежную комбинацию по уловлению в сети условного Ивана Петровича!

Что Вальке никак не простительно. Потому что он не дама и обязан думать, в отличие от очаровашки Катрин, ей прощается по женскому малоумию! Ко всему прочему я вовсе не удивлюсь, если друг Паша беспардонно врёт сам — насчет Вальки, чтобы проверить лояльность Катрин лишний раз. «Итак, „спой, светик, не стыдись“», — сказала я себе в ответ на заявленную мышеловку с сыром. — «Что ежели, сестрица, при красоте такой и петь ты мастерица…»)

— Видишь ли, в каком-то смысле Валя действительно руководил, — спела я после малой паузы. — Но более несознательно, сейчас объяснюсь. Понимаешь, в общении с ним я часто пользуюсь старым правилом, мужским и шовинистическим. «Посоветуйся с женщиной и поступи наоборот» — у меня выходит машинально. А Валечка в данном случае злоупотребил добрыми советами. Посему он частично отвечает за результат, но только косвенно.

— Отлично, я понял, что, если не буду чрезмерно назойлив с добрыми советами, то мы договорились, не так ли? — заторопился Паша. — В таком случае, позволь прислать к тебе в офис представителя, когда откроешься. Он изложит пожелания клиентам, а ты любезно с ними свяжешься, так и начнём потихоньку. Насчет названия, я, право, пока не подумал, но вот, скажем, «Екатерина 2» было бы недурственно, а?