Нора Робертс - Подмастерье смерти

– С Рене Хатчинс.

– Да. О боже, да, с мисс Хатчинс. И Уиллоу вроде бы опять присмирела. Мак взял ее с собой в охотничью поездку на Запад. Только они вдвоем. Больше никого. И мы все почувствовали – эта поездка убедила ее, что она по-прежнему остается так же нужна и важна для него. А потом Сюзанн погибла. Ужасно тяжелое время для всех нас. Мак потерял свою ненаглядную Сюзанн и долгожданного сына. Они уже назвали его Габриэлем. И вдруг такое горе. Она мне правда очень нравилась. И, надо признать, я надеялась, что их женитьба, рождение второго ребенка – сына, о котором Мак давно мечтал, – смягчит его чувство обиды на меня и на Линкольна. Он очень тепло относился к Заку, а ко мне и к Линкольну всегда обращался с каменным лицом.

– Он когда-либо угрожал вам или вашему мужу?

– О нет-нет. Ничего такого. Только обида и презрение. Я чувствовала его презрение к нам. Хотела пойти на семейную психотерапию, потому что знала – Уиллоу перенимает его настроение.

– Но вы говорите, она ненавидит брата, а Маки к нему хорошо относится.

– Да. – Янгер снова закрыла глаза. – Это правда.

– Что изменилось после смерти Сюзанн?

– Он сорвался. Мак. Да и разве можно его за это винить? Уиллоу хотела больше времени проводить с отцом. Я ей позволяла, потому что чувствовала – они нужны друг другу. Но он стал слишком много пить. Иногда даже приходил ее забирать пьяный. Я сказала им обоим, что, когда он в таком состоянии, я не могу ее с ним отпускать. Заставила дочь вернуться домой. Вот после этого и случилось… со щенком.

– Так вы знали, что она это сделала? – мягко спросила Пибоди.

Янгер закрыла глаза, и слезы закапали с ресниц.

– Я подумала, что это она. Доказать не могла, но да, знала. И она знала, что я знаю. Я успокаивала Зака. Он плакал, я его обнимала, потом оглянулась. Дочь стояла поодаль, смотрела на нас и улыбалась. Посмотрела мне прямо в глаза и улыбнулась. Мне стало страшно.

Женщина сделала еще глоток воды.

– Вот с тех пор я и стала проверять ее комнату. Никогда ничего страшного не находила. Ненавидела себя за то, что это делаю, и все же продолжала регулярно перерывать ее вещи. Я поговорила с Грейс, которая теперь живет в Чикаго, и она сказала, я сама давно знаю, что надо сделать – отправить Уиллоу на регулярную психотерапию. Я не могла.

Янгер стерла ладонями слезы с глаз, с усилием расправила плечи.

– Вы, наверное, считаете, она моя дочь и обязана делать то, что я скажу. Но ее отец отказался меня поддержать. Уиллоу пригрозила, что, если я продолжу настаивать на своем, она обвинит Линкольна в домогательстве. Обратится в суд – в ее возрасте уже можно, – подаст ходатайство о том, что хочет постоянно жить с отцом. Сказала, они вместе с папой напишут заявление в полицию и на Линкольна наложат судебный запрет. Она его уничтожит. Я пыталась ее переубедить. Говорила, мы все вместе пойдем на консультацию. Но все бесполезно. Последние несколько месяцев дочь больше времени проводила с Маком. Я не препятствовала. Оценки у нее стали лучше. Конфликты в школе больше не повторялись. Атмосфера в доме была натянутой, но, по крайней мере, Уиллоу больше на нас не срывалась. Правда, время от времени я, бывало, подниму на нее глаза или обернусь невзначай, а она стоит, смотрит на меня и улыбается. И мне становилось страшно.

Янгер снова расплакалась.

– Простите. Простите, пожалуйста. Не знаю, что я сделала не так или чего не сделала. И что мне делать теперь. Она мой ребенок.

– Мисс Янгер, у вас еще один ребенок есть. Его нужно защитить.

– Да-да. Знаю.

– Ваша дочь – психопат, обученный убивать мастером этого дела.

Янгер зарыдала еще сильнее. Пибоди собралась ее успокаивать, а Ева решительно тряхнула головой.

– Все признаки налицо, все доказательства. Столько убитых… Мы должны остановить вашу дочь и ее отца, пока они не убили снова. Нужно найти ее и оказать помощь, в которой она нуждается. Где они могут скрываться?

– На Аляске.

– Что?

– После смерти Сюзанн Мак говорил, что хочет поехать туда. Он тогда был пьян… или, может, под кайфом. Этим он тоже балуется. Но я поняла, что он всерьез рассматривает такую возможность – уж больно подробно все расписывал. Сказал, они с Уилл (он никогда не зовет ее Уиллоу) уедут на Аляску, как только она окончит школу. Сбегут с Большой земли. Похоже на пьяный бред. Однажды я нашла у дочери на компьютере информацию про Аляску. Она была оформлена в виде доклада, только я поняла, что это не доклад. И когда я в следующий раз стала искать тот файл – его уже не оказалось. Она его удалила.

– Сейчас они не на Аляске, а в городе.

– Я не знаю, где они. Клянусь! – Янгер протянула руки в немой мольбе. – Клянусь. Я была замужем за копом. Они с Маком убили одного копа. Я знаю, чем это может обернуться для моей дочери. Мак сошел с ума, лейтенант. Потеря Сюзанн и их нерожденного ребенка сломала его. Может быть, я не знаю, но, может быть, это всегда в нем сидело, но он держал себя в руках. Уиллоу вот тоже постоянно что-то таит в себе. Мак сломался и умрет ради того, чтобы завершить начатое. Уиллоу пятнадцать. Помните себя в пятнадцать? Свои ощущения в пятнадцать лет помните? Ты совсем не боишься смерти. Умереть во имя чего-нибудь кажется таким романтичным! Ради чего – не так уж важно. Я не хочу, чтобы мой ребенок умер. Я сделаю все, что смогу, расскажу вам все, что знаю.

Она глубоко вздохнула.

– У него трясутся руки.

– У Маки?

– Да, не постоянно, время от времени. Я не видела его уже почти месяц, но в последний раз он был никакой. Больной, весь трясущийся… Я уже давно не живу с копом… и все же сомневаюсь, что он способен стрелять в таком состоянии. Думаю… боже сохрани и помилуй… думаю, он научил Уиллоу и стреляла она.

Янгер опустила глаза.

– Хочется верить, что дочь убивала не по доброй воле, но я знаю, что это не так. Он воспользовался ее любовью, ее обожанием. Заставил думать, что она совершает героический поступок. Что так поступить правильно, ведь это то, что нужно и важно для папы. Уиллоу еще ребенок и не может нести за себя ответственность.

«Так-то оно так, но сейчас не об этом речь», – подумала Ева.

– У них есть любимый ресторан или пиццерия? Место, куда они часто заходят?

– Не знаю.

– Вы говорили, она участвовала в соревнованиях, завоевывала призы. Не знаете, куда они ходили отмечать победы?

– Не знаю. Меня она не звала, не хотела разделить со мной… Подождите-ка! Кафе «Дивайн».

– Мороженое, – вставила свое слово Пибоди. – У них еще замороженные десерты есть и йогурт.

– Да, Уиллоу любила это место. Ей нравилось у них сливочное мороженое с карамелью. Цены там, правда, кусаются, и ждать свободного столика, бывало, чуть не по часу приходилось. Мы с Маком водили ее в это кафе, когда она была еще совсем маленькой, и… думаю, они продолжали туда ходить – праздновали важные события.