Нора Робертс - Подмастерье смерти

– Не заливай, – прохрипел Маки.

– А еще у нее план школы припасен.

– Пошла вон!

– А в списке – имена преподавателей и студентов, которых она планирует убрать.

Дыхание Маки участилось, дрожь усилилась.

– Адвокат, – выговорил он.

Ева сделала вид, что неправильно поняла.

– Я знаю, что в вашем списке был адвокат, но сейчас речь про список вашей дочери.

– Адвокат, – повторил он. – Я требую адвоката.

– Так, значит, вы ясно поняли свои права и обязанности?

– Понял и требую адвоката.

– Ваш выбор. Неудачный, конечно. Но, учитывая ваши «подвиги» за последние несколько лет, ничего удивительного. Назовите имя, контактные данные, мы предоставим вам адвоката.

– Мне положено. Назначат.

– Так вы хотите, чтоб его вам суд назначил? Хорошо. Совсем неудачный выбор, но я начну процедуру… Правда, процесс небыстрый. Доктор говорит, забрать вас отсюда можно будет уже меньше чем через двенадцать часов. Наслаждайтесь удобствами, пока есть возможность. Скоро условия сильно изменятся. Конец допроса.

Ева шагнула к двери, выключила диктофон.

– На ваших руках очень много крови, Маки. Может так статься, что и смерть собственной дочери окажется на вашей совести. Подумайте об этом, пока ждете адвоката.

Она вышла, жестом попросила охранников вернуться назад в палату, а двум оставшимся у дверей сказала:

– Маки просит адвоката. Я все организую. Никто, кроме адвоката, если и когда он приедет, и медперсонала, не должен к нему заходить. У всех входящих проверяйте удостоверения и сканируйте на наличие оружия.

– Да, мэм.

– И принесите стулья, – посоветовала Ева. – Ночь будет долгой.

Она отыскала главную медсестру, показала ей жетон, представилась.

– Как только Реджинальд Маки будет готов к выписке, немедленно сообщите мне.

– Конечно.

– Он просит адвоката, и я ему его пришлю. Никто, кроме адвоката, медперсонала и уполномоченных офицеров полиции, не должен к нему заходить.

– Понятно.

– Если кто-нибудь будет интересоваться его состоянием, запишите контактный номер, ничего не сообщайте.

– Лейтенант, я не в первый раз имею дело с задержанным. Знаю, как надо действовать в такой ситуации.

– Хорошо. Убедитесь, что все ваши коллеги тоже знают.

Ева отошла в сторонку и принялась набирать номер соответствующей инстанции, чтобы обеспечить Маки его право на бесплатного адвоката.

К ней подошел Рорк. Протянул банку пепси.

– Кофе здесь получше, чем в управлении, только автомат не работает.

– Спасибо. Еще буквально пару минут. Расскажу командиру последние новости. Пибоди, договорись с Мирой, чтоб была готова, когда я завтра наконец привезу Маки на допрос. И еще – мне с Надин нужно связаться. Пусть фото дочери Маки светит на экране почаще. Остальные телевизионщики подтянутся.

– Не торопись.

Через тридцать минут, сделав все, что было в ее силах, Ева наконец остановилась, швырнув пустую банку в мусорницу.

– Он может питать иллюзии, что дочь уехала на Аляску, но мы-то знаем – она все еще здесь, в Нью-Йорке. Готовится к следующей атаке.

– Согласен, но здесь и сейчас ты ничего больше сделать не можешь. Тебе нужно поехать домой и поспать.

– Да, наверное.

Рорк, приобняв, повел Еву к лифту. Она оглянулась на ходу.

– Пусть хорошенько выспится, это его последняя ночь на свободе.

В машине Ева сразу же вырубилась. ППК выскользнул у нее из рук, упал на колени. Рорк наклонился, поднял и убрал гаджет ей в карман, опустил спинку кресла. Он прекрасно понимал: Ева делает то, что должна, вечно подгоняет себя и других, потому что у нее нет выбора, но все же не мог перестать за нее волноваться. Он знал, какая она хрупкая на самом деле. А выматывает себя до изнеможения.

«Ну, по крайней мере, хоть поспит в собственной постели, – подумал он, въезжая в ворота. – А утром как следует позавтракает».

Рорк тоже исполнял свой долг. И главной его заботой была Ева.

Он хотел взять жену на руки и донести прямо до постели, как она вдруг сонно зашевелилась и открыла глаза.

– Я в порядке, – пробормотала Ева и снова поднялась. – Уже отдохнула немножко.

– Пойдем-ка спать, – сказал Рорк, обнял ее, и они вместе направились к дому.

– Да. Глаза сами закрываются. Надо встать в шесть. А лучше в полшестого. Нужно кое-что прояснить. Приеду заранее, подготовлюсь к допросу, пока Маки не привезли.

– Ну что ж. Как скажешь.

– Разбуди меня. Я на тебя рассчитываю. – Ева склонила голову на плечо мужа и почувствовала, что засыпает прямо на ходу. – Опять овсянка? Ты ведь уже придумал, чем меня будешь утром кормить?

– Блины. – Повинуясь порыву нежности, Рорк ласково коснулся губами ее волос. – Бекон и ягоды.

– И много-много кофе.

Все кончилось тем, что он подхватил ее на руки и отнес в спальню. Стянул с нее пальто, ботинки. С прочей одеждой они расправились вместе. Ева, собрав последние силы, сказала «спасибо», нырнула под одеяло и тут же уснула мертвым сном. Рорк лег рядом, обнял жену и отправился вслед за ней в мир грез.

Ева стояла посреди белого ледяного поля. Рядом в лужах крови – тела убитых. Порывы ледяного ветра бритвой хлестали по лицу. В ночной тьме кровь черными пятнами выделялась на белоснежном фоне. А лица жертв были болезненно-серыми.

Ева лицом к лицу встретилась с юной преступницей. Гладкая кожа, темные дреды, дерзкие зеленые глаза. Заглянув в эти глаза, она почувствовала прилив острой жалости, унять которую оказалось нелегко даже во сне.

– Я лучше тебя, – проговорила Уиллоу с сияющей улыбкой.

– В убийстве безоружных людей? Да, тут ты меня, конечно, превзошла.

– Во всем. Знаю, кто я. Принимаю и люблю себя такой. И я лучшая в своем деле. А ты? Прикидываешься той, кем на самом деле не являешься.

– Я коп. Мне незачем притворяться.

– Ты точно такая же убийца, как и я.

– Ну, нет. Мы даже близко не похожи. – И все же при этих словах что-то дрогнуло у Евы внутри. – Для тебя убийство – спорт. Развлечение. Стреляешь в невинных и беззащитных. Потому что чувствуешь свою безнаказанность. Но я тебя остановлю.

– Убийство есть убийство. У меня их побольше на счету. Причины не важны.

– Еще как важны. Это ведь ты убегаешь и прячешься. Не я.

– Так вот она я. Прямо перед тобой. – Налетел очередной порыв ветра. Уиллоу широко распахнула руки. – А ты, глубоко в душе, от самой себя прячешься каждый божий день.

Ночную тьму прорезал пульсирующий красный свет, затопляя все окружающее пространство.

– Ты убила собственного отца.

Ева опустила голову вниз. Перед ней лежал умирающий Ричард Трой. Кровь ручьями текла по изрешеченной груди.

– Да. И сделала бы это снова.

– Потому что ты убийца.

– Потому что он был чудовищем.