Марина Ларина - Мне жаль тебя, или Океан остывших желаний

— Что, они и людей убивают? — испуганно спросила Лиза.

— И зверей, и людей, — сам за шаманку ответил Ли Амаду. — У них здесь все очень серьезно.

Шаманка между тем выжала свои слипшиеся от воды кудри и, махнув им рукой, повела их назад к хижинам.

Африканцы уже поедали жареную саранчу.

Гостям тоже предложили взять себе по саранче. Ли Амаду, подойдя к дымящимся на решетке насекомым, взял угощение первым. И принялся методично отламывать голову, крылышки, ножки, чтобы с удовольствием впиться зубами в нафаршированное свежей зеленью брюшко. За ним то же самое проделал Градов. Девушки же остерегались брать в руки насекомых, от одного вида которых подташнивало. Но Ли Амаду попросил:

— Вы берите, берите, не стесняйтесь. А то они обидятся.

Пришлось и девушкам взять по тушке и сделать вид, что они ее облизывают. На самом деле они, подойдя к кустам, выбросили зажаренную саранчу в заросли.

После трапезы все подошли к костру, который разложила пожилая шаманка. Она сидела у огня на корточках и, мерно покачиваясь, била ладонью в бубен. Все африканцы стали в круг и, прихлопывая, двинулись сначала в одну, потом в другую сторону. Ритм ускорялся, промежутки между движениями в одну и другую сторону уменьшались, пока в конце концов танцоры не начали притопывать и прихлопывать, стоя и покачиваясь на одном месте. Тогда шаманка перестала бить в барабан, взяла острую палочку и, отойдя от огня, нарисовала что-то на земле. Танцевавшие тут же переместились туда.

Доктор Ли Амаду вместе с Градовым и девушками наблюдал за всем происходящим со стороны. А когда шаманка принялась выкрикивать что-то, прислушался. Мадлен тут же попросила:

— Переведите!

Ли Амаду напрягся и проговорил:

— Она сообщила, что главный дух их предков указал ей на того, кто главная причина их несчастий. Этот человек сейчас находится здесь. И его надо принести в жертву. Она нарисовала на земле его портрет. И теперь каждый мужчина племени должен метнуть в портрет жертвы свое копье.

И правда, женщины и дети отошли от круга, где был рисунок, подальше. А мужчины принялись по очереди метать туда заостренные деревянные шесты.

Мадлен хотела подойти поближе, но шаманка дико закричала. И доктор Ли Амаду остановил Мадлен:

— Не надо, не подходи. Никому нельзя видеть образ жертвы, кроме воинов, которые будут совершать жертвоприношение.

Мадлен недовольно повела плечами и спросила:

— И что нам теперь делать?

Шаманка, будто услышав, что-то выкрикнула.

— Она предлагает нам идти в ее хижину спать, — перевел Ли Амаду.

И они пошли к хижине, где жила шаманка.

Не успели они переступить порог, как прямо перед ними сверху свесилась, извиваясь, змея. Лиза отпрянула, а Мадлен закричала.

— Не бойтесь, — успокоил всех Ли Амаду. — Это домашняя мамба. Она нас не тронет.

— Вы идите, а я тут пока посижу, — сказала Лиза.

— Хорошо, — сказал Градов. — Я тогда посижу с тобой.

— Я в туалет, — потупилась Лиза.

— Он у них вон в тех кустах, — показал Градов в сторону кустов у одного из догорающих костров. — Далеко от огня не отходи. Огонь хищников отпугивает.

Когда Лиза ушла, Ли Амаду выглянул из хижины, пожелал сидящему чуть поодаль на камне Градову по-английски спокойной ночи, а сам вернулся в хижину.

Градов посидел еще несколько минут и, заметив, что Лиза уже вышла из кустов, направился к ней.

Между тем, все племя вместе с шаманкой, которая теперь держала в руках горящий факел, двинулось куда-то в сторону озера.

Градов подошел к Лизе и, сделав знак молчать, повел ее к кругу, в котором шаманка рисовала жертву.

Они присмотрелись, и хотя вся земля вокруг была исцарапана копьями, можно было понять, что на земле нарисована женщина, на грудях которой четыре соска.

— О боже, — шепнула Лиза. — Это же Мадлен. Шаманка, когда мы купались, подсмотрела, что с ее грудью не все в порядке. И теперь что, они ее убьют?

— Да, — уверенно сказал Градов. — Нам нужно бежать.

— А доктор? — напомнила Лиза.

— Доктора они не тронут, а если он попытается нас задержать, я его вырублю, — грубо сказал Градов и они направились к хижине.

Их опять встретила висящая над входом мамба. Но на этот раз даже Лиза никак на нее не прореагировала.

Градов заглянул в хижину и тут же вынырнул из нее, держа в руках свой рюкзак и автомат. Он схватил Лизу за руку и потащил в сторону.

— Что такое? — прошептала Лиза настороженно. — Где Мадлен?

— Ее там нет, — коротко бросил Градов.

— Как нет? А где же она? — не на шутку встревожилась Лиза. — А доктор?

— Доктор спит, а Мадлен нет, — сказал Градов и потянул Лизу за собой. — Пошли к озеру. Если это они ее выкрали и действительно хотят принести в жертву, мы должны спасти ее.

Подойдя к кустам, в которых мужчины еще недавно ожидали, пока женщины искупаются, Лиза и Градов затаились.

Теперь, глухой ночью, озеро с плавающей в центре полной луной действительно напоминало огромный глаз, Большое око.

Африканцы уже разложили на берегу огонь. Женщины стояли чуть поодаль, а мужчины, держа в руках копья и притопывая, исполняли у самого огня под выстукивание и завывание шаманки какой-то ритуальный танец.

— Они что, ее уже убили? — с ужасом спросила Лиза.

— Не похоже, — сказал Градов и добавил: — Если ей удалось убежать, мы должны найти ее. Ведь ночью здесь бродит столько диких зверей.

— И позвать не позовешь, — вздохнула Лиза, — сразу себя обнаружишь…

— Знаешь, Лиза, — предложил Градов, — давай-ка мы с тобой не пойдем, а поедем. Хотя этот доктор говорил, что горючего у него немного, нам хватит, чтобы порядком оторваться от этих дикарей, у которых нас не ждет ничего хорошего. И мы отвлечем их внимание от Мадлен.

— Да. Завтра шаманка нарисует, что нужно принести в жертву девушку с шестью пальцами на ногах или белого мужчину с бородой, и нас тоже захотят сжечь на костре, — вздохнула Лиза и добавила: — И к доктору в его лабораторию мне ехать как-то не особо, чтобы хотелось.

— Хорошо, давай тогда поскорее пойдем к машине, — предложил Градов, и они, стараясь держаться в тени, направились к машине.

Ключ зажигания торчал в замке, поэтому завести машину им не представляло никакого труда, хотя Градов был готов и к иному варианту.

Лиза в этот раз села рядом с Градовым на переднее сиденье, и он нажал на газ.

В ночной тишине рокот мотора сразу был услышан, и аборигены, забыв о своем танце, со копьями наперевес бросились за машиной. И даже метнули в нее несколько копий, но, к счастью, не попали.

Вскоре крики сзади утихли. И как понял Градов, судя по тому, что ехать стало легче, они выбрались на накатанную дорогу.

Горючего им хватило лишь на два часа быстрой езды. Когда мотор окончательно заглох, Градов вздохнул и привлек к себе сидевшую рядом Лизу. Та задремала у него на плече.