Татьяна Бочарова - Дом без привидений

– Ника!! Черт возьми, Ника, ты цела?? Какой кошмар! Я ведь говорил! Какое-то проклятое место… – Он прервался на полуслове. Внимательно взглянул на Серафима. Прищурился. Покачал головой. – Так это… это и есть твой леший?

Серафим, не выпуская Веронику из объятий, протянул ему руку.

– Серафим Завьюжный.

– Оч-чень приятно, – пробормотал ошеломленный отец, но руку все-таки пожал. – Смолин Константин Леонидович.

Вероника сквозь слезы улыбнулась.

– Может, кто-то объяснит мне, что произошло? Почему случился пожар? Почему Егор оказался в доме, а ты нет? И еще сто тысяч почему…

– Думаю, он хотел испортить проводку. Она вспыхнула.

– Испортить проводку? – Подбородок у отца напрягся. – Так это… это он? Мерзавец! – Он с силой сжал кулаки и заходил по снегу взад-вперед. – Я его посажу, эту сволочь! Я знал, чувствовал! Как… как ты догадалась?

– Пап, это долгий разговор. Не сейчас. Я ужасно устала. Егор… он нанял Серафима специально, чтобы тот пугал меня, а я думала, что все происходящее со мной – дело его рук. Или колдовства – если он нечистая сила. Серафим много раз спас меня. И сегодня тоже. Вынул из-под колес поезда.

– О господи! – Отец вздрогнул и взялся за сердце.

– Не надо его пугать, – проговорил Серафим, – это может плохо кончиться. Езжайте домой. Там постепенно все устаканится. Поверьте, жизнь на этом не заканчивается.

Отец вдруг что-то пробормотал, пристально взглянул на Серафима, в его глазах было странное выражение. Он наморщил лоб, точно пытаясь что-то припомнить.

– Завьюжный! Черт! Серафим Завьюжный! Так это вы? Я видел вас в спектакле «Гамлет», давно, лет двадцать назад, а то и больше. В ДК Журавлева приезжал на гастроли провинциальный театр… названия не помню… мы с женой ходили. Вы были в главной роли! Это точно были вы?

– Я. – Серафим опустил глаза.

– Слушайте, это было фантастически! Я до сих пор помню. Зал стоя аплодировал. Я еще сказал супруге – вот парень, будущая звезда, таких нет в московских театрах… Почему вы здесь? Как так вышло?

Серафим вместо ответа развел руками.

– Вот что. – Отец решительно взял Веронику за руку. – Едем домой. Завтра вызовем страховщиков. Я сам возьмусь за это. А ты будешь отдыхать, отсыпаться. – Он повел ее к машине. Мальчик побежал следом, очевидно считая, что вопрос о его проживании решился сам собой.

Вероника оглянулась на Серафима. Тот стоял, не двигаясь, и смотрел ей вслед. Отец сел за руль и включил зажигание.

– Ты даже спасибо ему не сказал, – с горечью прошептала Вероника.

– Спасибо? – Отец помолчал, что-то прикидывая в уме. Потом произнес решительно: – Спасибо я ему еще скажу. Но не здесь, не в лесу, у пепелища.

– В смысле – не здесь? – Вероника посмотрела на него с недоумением.

– В прямом смысле. – Он решительно развернул джип и подъехал к Серафиму. – Будьте так добры, садитесь.

– Куда? – не понял тот.

– В машину садитесь, Серафим. Поедете с нами в Москву. Нам есть о чем поговорить. Разве я ошибаюсь?

Вероника с изумлением глядела на отца. Потом перевела взгляд на Серафима и улыбнулась.

– Вы поедете? Пожалуйста, я прошу вас, поедем!

– Зачем тебе это? – ворчливо произнес тот, однако тоже улыбнулся.

– Раз просит, значит, надо, – засмеялся отец. – Давайте залезайте, не можем же мы вас вечно уговаривать.

Серафим сел на заднее сиденье рядом с Мальчиком. Машина тронулась и покатила по заснеженной дороге. Вероника сидела рядом с отцом, спиной чувствуя взгляд Серафима. А сам Серафим… он ехал и думал о том, как странно устроена жизнь.

Пока он был молод и полон сил, то проигрывал ей ход за ходом, пятясь назад и отступая с блестящих позиций. И лишь оказавшись слабым и беспомощным, припертым к последней черте, он сумел наконец отыграть решающий ход…

Вероника жива, и это главное. Это настоящее. А письма – они из прошлого. Ради настоящего стоит жить, бороться, идти вперед. Прошлое надо просто помнить…

Джип выехал из леса на трассу и понесся, оставляя за собой цепочку бледно-желтых фонарей. Тихо пошел снег. Мохнатые хлопья, как белые бабочки, садились на лобовое стекло. Играло радио «Ретро FM»…

В половине одиннадцатого вечера в «Скорую» поступил звонок. Хриплый мужской голос, задыхаясь, произнес в трубку:

– Скорее. Мне очень плохо. Очень.

– Что с вами? – участливо спросила молодая девочка-диспетчер. – Сердце?

– Да, сердце, – сквозь зубы пробормотал мужчина.

– Диктуйте адрес. Машина сейчас приедет.

Через двадцать минут «Скорая» подъехала к новенькой монолитной шестнадцатиэтажке на окраине Москвы. Женщина-врач набрала на домофоне номер квартиры. Раздались долгие гудки.

– Черт. Не отвечает. – Врач нажала на сброс и позвонила в соседнюю квартиру. – Откройте, «Скорая», к вашему соседу.

– Не знаю никакого соседа, – проворчал старушечий голос, но дверь тем не менее открылась.

Бригада вбежала в лифт и поднялась на седьмой этаж. Из двери выглядывало испуганное сморщенное лицо соседки-старушки.

– К кому это вы? К этому, новому? Он же только недавно переехал.

– Какая разница, давно или недавно, – стараясь сдержать раздражение, ответила врач. – Гоша, звони в дверь.

Паренек-фельдшер со всей силы надавил на кнопку. Никто не открывал.

– Скверно. – Парень хмыкнул и покачал кудлатой головой. – Может, он там того… помер?

– Глупости не говори, – отрезала женщина. – Звони.

Фельдшер Гоша послушно нажал на кнопку. По лестнице разнесся трезвон.

– Вот засада! Придется МЧС вызывать.

Старушенция вертела головой, с любопытством переводя взгляд с Гоши на врача и обратно.

– Это что же… это значит ломать? Ой, Матерь Божья…

– Уважаемая, вы бы ушли отсюда к себе по месту жительства, – устало попросила докторша. На лице ее была написана растерянность.

– Куда ж я уйду, когда тут такое творится? Святые угодники…

Дверь неожиданно распахнулась. На пороге стоял пожилой мужчина. Высокий, худощавый, на впалых щеках щетина. Он покачнулся и схватился рукой за дверной косяк.

– Слава тебе господи, – обрадовалась врач. – Это вы Снегирев?

– Я. – Мужчина снова пошатнулся и начал оседать на пол.

– Тихо-тихо! – Женщина и фельдшер подхватили его под руки и повели в квартиру. Осторожно уложили на диван. Гоша быстро распаковал портативный аппарат ЭКГ, укрепил присоски на теле Снегирева. – Похоже на инфаркт, – тихо сказала врач, глядя на зубчатую кривую. – Хорошо, что мы успели. Поедем в больницу. Гоша, помоги мужчине собраться.

– Окей. – Парень ободряюще улыбнулся Снегиреву. – Где ваша одежда? Здесь? – Он кивнул на зеркальный шкаф-купе.

– Да.

Гоша отодвинул створку и принялся шарить на полках.

– Потерпите немного, – мягко проговорила врач. – Сейчас водитель носилки принесет. Спустим вас в машину. – Она принялась звонить.