Д Кузиманза - Безумное расследование [СИ]

Да, не спешит. Значит, теперь дело за убийцей? Тот обойдет территорию, сменится и… Обойдет?!

Бац!

Может, это было не «бац», а любой другой звук при ударе о металлическую стенку гаража. Но шум был ужасный. А условный рефлекс и в этот раз не подвел Богдана. В тот момент, когда он понял, что убийца может подойти к нему с любой стороны, он услышал шорох гравия и отшатнулся. И побежал прочь во весь дух.

Бежал, и ему казалось, что это во сне, что он спит и видит жуткий сон. В его мыслях, в его сознании все время присутствовал какой-то человек, и он знал, что человек этот мертв. Живое лицо мертвеца все время преображалось, как часто меняются лица во сне. Это было не лицо человека в очках, тот был подручным, курьером, возможно, он также надевал костюм монстра, как раз подходил по росту. И не лицо сторожа-убийцы.

Если убрать бороду и полноту. Бороду и полноту. Как же он не узнал его на расстоянии нескольких метров при свете дня? А вот этим вечером, в полумраке…

Макс Горбышев! Богдан знал, что Макс мертв. Знал, потому что видел его изувеченный труп.

Макс мертв, и все-таки Богдан его видел несколько раз.

«Обычно меня очень трудно сбить с толку. Я не признаю предрассудков. Я запросто хожу под лестницами, не поворачиваю, если вижу черную кошку, и не верю в привидения. Но появление воскресших трупов? Что за черт?! Спокойно, не нужно торопится, не нужно больше неосторожных глупостей. Надо только все тщательно взвесить и обдумать.

Это был Макс Горбышев. Живой. Целехонький!»

Богдан остановился, поглядел вокруг.

«Безумие? Почему? Труп тогда обгорел, и идентифицировали его по платиновому перстню-печатке. У трупа был рост Макса, сложение. А рядом с машиной валялся бумажник с документами. Ну и что? Разве трудно надеть трупу на палец перстень, а потом его устроить в машине и ее поджечь? С чего бы документам валяться в стороне? Другое дело, что тогда все так обрадовались, что это он, что не обратили на мелочи внимание. Хотя, кажется, форма черепа и что-то еще совпадало. Но ведь и Горбышев опытный уголовник, он знал, что одними документами и печаткой не обойдешься. Нашел подходящего человека и убил его».

А что Богдан не узнал его сразу, так ведь он видел Макса на фотографиях, и фотографиях старых. Горбышев постарел, посолиднел, научился не смотреть волком. Этот человек по меньшей мере был уже дважды убийцей, и Богдан нисколько не сомневался, что при вынужденных обстоятельствах он не станет особенно размышлять и в третий раз. Ну и дела! Горбышев! Неужели это он похитил Корина и Десницкую? А ведь еще на Парковой Богдана удивили нелепые мелочи, только не было времени сообразить…

К черту Парковую, курьер сказал: «С девчонкой сами разберемся», а Горбышев остался в здании!

К счастью, вдоль улицы выжидающе медленно ехало такси. Водитель поморщился, услышав, что ехать всего несколько кварталов, и заломил двойную цену.

— Ладно, — открыл дверцу Богдан. — Да-да-да, быстрее!

Вот и знакомый стеклянный подъезд со стройматериалами. Но не успел Богдан расплатиться с водителем, как увидел выбегающую из-за угла Ирину. Вид у нее был такой, словно она добиралась на эту улицу сквозь все самые грязные на свете чердаки и подвалы.

— Подожди, — сказал Богдан водителю, замахал Ирине рукой и кинулся ей навстречу. — Здесь могут прятаться убийцы, они охотятся за тобой, — торопливо говорил он на бегу. — Скорее в машину.

— Да-да, и тебя, я слышала… — задыхаясь ответила она. — Этот бородатый… он там, наверху… Он же сосед профессора. Сосед Призорова… Ой!

Богдан вздрогнул от треска выстрела, подхваченного слабым эхом. Пуля подняла маленький фонтанчик рядом с Ириной. Стреляют из здания?

Снова треск выстрела. Пуля пролетела так, что Богдан ощутил движение воздуха.

Схватив Ирину за руку, он ринулся через улицу к такси, водитель которого пытался сообразить, что же он слышит и откуда это доносится. Но слова странного пассажира: «Как будто стреляют?» подстегнули его, и через пару минут между ними и стрелком была уйма кварталов. А Ирина кинулась Богдану на шею.

Вот так.

Реальная жизнь отличается от выдуманной невозможностью сосредоточиться на каких-нибудь переживаниях.

В телесериале из жизни графьев, князей и нефтяных монополистов страстные Антонио с Лаурой могут двадцать пять серий подряд чирикать о своей неразделенной любви на фоне готических или психоделических интерьеров, а остальным домочадцам приходится на это время эмигрировать куда придется или отдохнуть в местном госпитале после взрыва вулкана. Совсем нищая Аксинья в туфлях из кожи редкой змеи и жемчужном колье обсуждает свои финансовые неприятности поочередно с мужем-бандитом, другом сердца из диких охотников на нанди-бэра и поваром ресторана для экстремалов… обсуждает до тех пор, пока стоимость колье не удвоится, а нанди-бэра не привезут в зоопарк. Тот же Антонио рапортует о своих любовных победах всякому персонажу и зрителю, который захочет послушать. В общем, страстные и трогательные эпизоды продолжаются столько, сколько позволит рекламодатель… или кто там управляет этим процессом.

Действительность же бесцеремонна. Она грубо превращает всякие душевные воспарения и чувствительные сцены в фантасмагорию. И это еще в лучшем случае.

Сидят, к примеру, на тахте двое влюбленных голубков — скажем, Он и Его знакомая, об отношениях с которой Он уже столько наврал своим друзьям, что отступать просто некуда. Его рука на ее тонкой талии, ее ручка на Его плече, предсказать их занятия на ближайшее время можно безо всякого гадания.

И тут.

И тут!

И тут в дверь начинают настойчиво звонить. А потом и стучать, судя по всему, ногами.

Знакомая смущается и пугается, Он в ярости мчится в прихожую, чтобы выяснить, какой черт… И оказывается по щиколотку в воде, а за дверью обнаруживает озверевшего соседа снизу, который только что вернулся домой и застал свое любимое, недавно отремонтированное жилище залитым из трубы, лопнувшей в кухне этажом выше. Причем вода оказывается чертовски грязной!

Вот в таких экстремальных ситуациях и зарождается настоящее чувство.

Но стрельба… это уж слишком для романтической парочки!

Игорь был, как говорится, при всем параде, звонок Стрешнева остановил его в прихожей. Голос издателя звучал уже не так раздраженно, как вчера вечером, когда Игорь разговаривал с ним по поручению Богдана.

— Насколько я выяснил, вы приедете в «Сфера-палас», чтобы судить конкурс красоты и талантов.

— Да, я буду одним из судей.

Стрешнев коротко кашлянул и вкрадчивым тоном сказал:

— Диана участвует в конкурсе.

— Я буду только одним из судей. Но я сделаю все, что возможно.