Д Кузиманза - Оборотись! [СИ]

Вечер, когда мы нашли самую могучую вещь во всех вселенных, начинался обычно и скучно. У Лягушки Тортиллы пропал Ричард Фаренгейт.

Если бы я решила сочинить смешной рассказ не о нас с Геной, а о других ребятах, то первое предложение написала бы именно так. Забавнее было бы только: у медвежонка Тедди пропал Гарри Поттер.

В тот вечер, когда начались чудеса, я услышала, как Гена опять кричит во дворе:

— Ричард Фаренгейт! Ричард Фа!

И неосторожно вышла на балкон. А Гена стоял под балконом. И не успела я отступить назад, в комнату, как он меня увидел.

— Анечка! — очень жалобно сказал он. — Ричард Фа опять удрал.

Я не люблю насмешничать над своим другом Геной. Когда-то и кто-то сочинил из его фамилии Лагутин и очков прозвище — Лягушка Тортилла. Родители его, понятное дело, ничего не знают. Родители никогда ничего не знают. Как будто они родились и выросли на Марсе, и их никто и никогда не дразнил.

А персидского кота семьи Лагутиных зовут Ричард Фаренгейт. Такое вот необычное имя. Необычное для кота.

— Анечка! Ричард Фа выскочил через комариную сетку.

Я поняла, что Гена давно ищет кота и устал выговаривать «Фаренгейт» полностью. И зол на него, как тигр!

А год назад, когда маме Гены подарили котёнка, этого рыжего чертёнка все любили. Ему был месяц, мне двенадцать лет, а Генке десять, и он (Генка, а не котёнок) был ниже меня не на десять сантиметров, как сейчас, а на целых полголовы. Мама Генки долго думала и назвала котёнка Ричард Гир. Но папа Лагутин сказал, что глупее может быть только кошачье имя Леонардо Ди Каприо, или Гарри Поттер, или Наруто, или Человек-Паук. Кто не в курсе — Ричард Гир и Леонардо Ди Каприо — известные артисты, а остальные — герои книг и фильмов. Папа Лагутин категорически отказывался каждый раз, когда котёнок удерёт, бегать по улицам и орать «Ричард Гир», как будто он рекламирует новый фильм.

Тогда мама Гены спросила, как же они будут звать котёнка? И папа Гены посмотрел по сторонам, потом за окно на термометр и сказал: «Ричард Фаренгейт!» Дело в том, что в некоторых странах используются термометры со шкалой не Цельсия, а Фаренгейта, которого звали совсем не Ричард, но ведь и кот не был настоящим Фаренгейтом.

— Что-то я его не вижу, — опять пожаловался он. — Ты протянешь руку помощи? Ты такая зоркая!

Иногда Генка говорит, как в книжках или фильмах.

— Ага, как индеец Ястребиный Глаз, — сказала я. — Ладно, подожди.

Я сбегала в квартиру, вернулась на балкон с папиным биноклем и начала его настраивать. А потом осмотрела двор.

Ричард Фаренгейт — роскошный и красивый кот рыжего цвета, но настоящий осёл. Нет, я уверена, что все ослы — очень умные животные. И тот ослик, верхом на котором меня сфотографировали в зоопарке, тоже умный. Но так говорят: глупый как осёл или упрямый как осёл. А надо говорить: глупый и упрямый кот Ричард Фаренгейт.

В бинокль я осмотрела двор и деревья, но ничего не увидела. Почему деревья? У милого котика есть любимая привычка: он не просто убегает, куда глаза глядят, но еще и забирается на деревья. Иногда кто-то из Лагутиных откроет окно или балкон и потеряет бдительность. Кот сразу же спускается — с четвёртого этажа! — на землю и убегает. И находит симпатичное ему дерево. И забирается повыше. На этом его приключения заканчиваются.

— Ну что? — спросил Генка.

— Не вижу.

— Придётся орать… — И Генка вздохнул. Я тоже.

Да, так мы этого рыжего хулигана и ищем. Сидя на дереве, он может пару раз сказать «мяу». Но чаще всего сидит молча и боится. Да, представьте себе — боится слезть с дерева и боится в одиночестве мяукать.

И как его, спрашивается, искать? Изобретать котоискатель? Нет, для поисков это не обязательно. Нужно просто ходить и то и дело выкрикивать его имя. Он сам заорёт в ответ.

Иногда мне кажется, что Генка сам выпускает кота и приглашает меня поискать его вместе. Тогда (особенно если холодно или дождь) я строго отвечаю, что занята, делаю уроки, обедаю или смотрю кино. И Генка уныло уходит. А я начинаю волноваться. Ведь когда Ричарда Гира находят, то начинается вторая серия фильма «Убежавший кот»: спуск его на землю. И мне всё время кажется, что Гена упадёт с дерева, сломает ногу и будет лежать беспомощный.

Сегодня погода была отличная, вечер чудесный, назавтра воскресенье и занятий нет, уроки не учить.

— Ну ладно, — согласилась я, — пошли искать.

Мы покричали во дворе. Потом в соседнем. Потом в другом соседнем. Заглянули в парк. Вернулись. Обошли все дворы рядом с нашим. Потом расширили, как говорят в детективах, круг поисков. Я уже думала, что нам опять придется идти в парк и осматривать все деревья и кусты.

Но Ричард Фаренгейт отозвался из-за каменного забора на краю нашего микрорайона. Этим забором в старые времена огородили большой участок земли возле реки. Что произошло с хозяином, и почему он ничего на участке не построил, никто не знает. Так вот, внутри забора выросла целая роща из больших ясеней, а Ричард Фаренгейт выглядывал из большого гнезда почти на верхушке дерева. Когда мы перебрались через забор, Гена погрозил коту кулаком, кот ещё раз мяукнул в ответ, и Гена полез его выручать.

Из-за таких поисков он натренировался лазить по любым деревьям вверх и вниз, как обезьяна. Но в этот раз застрял возле кота надолго. Уже начинало темнеть, а я только и видела пушистый хвост с одного края гнезда и Генкины кроссовки с другого.

Я уже решила покричать им, но тут оба спустились: Гена по дереву, а Ричард Фаренгейт на его плечах. Кот спрыгнул на землю и начал копать ямку для своих неотложных надобностей. А Гена стал вытаскивать из карманов и подавать мне какие-то небольшие предметы.

— Ого, что это? — удивилась я.

— Вещички с дерева. Гнездо, наверное, сорочье и старое. Она в него тащила всё подряд. И в самом гнезде, и между ветками столько всего понапихано! Сплошная дрянь: заколки какие-то поломанные, ржавые кольца, облезлые серёжки, нитки, фольга, коробки от сигарет, несколько монет. Я взял только монетки и вот ещё. Это тебе!

Он протянул на ладони золотую цепочку с подвеской в виде птичьей головы. Птица была — не то орёл, не то сокол, что-то хищное. Из светлого металла, но не из серебра, потому что не потемнела, пока лежала в гнезде. И был у неё зелёный глазок, маленький, но очень блестящий.

— Наверное, настоящий драгоценный камень, — сказала я, рассматривая подарок.

— Наверное, — согласился Гена.

— А что я скажу об этом дома?