Д Кузиманза - Безумное расследование [СИ]

В это летнее утро обитатели одноэтажного дома номер сорок на тихой Нижне-Парковой улице занимались каждый своим делом.

Пожилой мужчина, владелец правой половины дома (с табличкой на входной двери «д. 40 кв. 1») с мрачным видом осматривал кроны пяти яблонек, росших в его палисаднике. Загорелое, круглое лицо садовода морщилось, а узловатые пальцы осторожно касались веток.

На двери, которая вела в левую половину дома, кроме таблички с номерами дома и квартиры, была прикреплена еще одна: «Призоров В. Д., док. м. н.». Из окна на этой стороне фасада за садоводом рассеянно наблюдал мужчина тоже в возрасте, но красивый и куда более бледный и полный, как оно и полагается кабинетному работнику.

Негромко стукнула калитка, которая вела в его половину двора. Садовод глянул через плечо, но тут же перевел взгляд на своих питомцев и срезал секатором пару небольших веточек. Призоров покачал головой, словно не соглашаясь с его методами ухода за деревьями, и скрылся в глубине комнаты. Наверное не расслышал стука калитки. Доктор м.н. сел в кресло за письменным столом и раскрыл толстую книгу. И в тот же момент раздался звонок в дверь. Но Призоров даже не поднял голову от книги.

В звонок позвонили еще раз. И только тогда хозяин квартиры соизволил посмотреть на посетителя. Это была чернобровая, пухленькая девушка, казавшаяся юной и робкой.

— Вы профессор Призоров? — спросила она.

— Да, слушаю вас, — ответил он, не проявляя ни малейшего желания пригласить ее войти.

— Меня зовут Ирина Десницкая. Я приехала из Прибыльска, чтобы поговорить с вами. — Стало заметно, что первое впечатление о робости посетительницы обманывало. В ее голосе заметны были бойкость и решительность.

— Здесь я принимаю только по предварительной договоренности, — сказал профессор Призоров таким тоном, словно Ирина была уже десятым посетителем за это утро.

— Но мне нужна не медицинская консультация. Я пришла по личному делу. Вы ведь лечили Корина?

Профессор взглянул на нее внимательнее, отступил и сделал приглашающий жест. Когда они прошли в комнату и расположились по обе стороны стола, Призоров закрыл книгу, которую читал до прихода Ирины, положил ее в ящик и уточнил:

— Вы пришли по поводу Михаила Корина?

— Да.

— Мне знакомо ваше имя. Вы писали мне? Звонили? — Он потянулся к ящику в другой тумбе стола.

— Нет, я приехала без предупреждения. Конечно, это не слишком вежливо, но…

— Где же я мог слышать ваше имя и откуда я знаю, что вы кузина Михаила Корина? — Профессор оставил в покое ящик и оглядел комнату. Потом добродушно улыбнулся. — А-а, он рассказывал мне о своих родных. Вот оно что! Но Михаил намного старше вас, поэтому я не сразу сообразил, что вы его троюродная сестра.

Ирина с улыбкой кивнула:

— Да, троюродная. Когда я шла сюда, то долго думала, как мне начать разговор с известным невропатологом. Нелегко объяснить странное дело, которое привело меня к вам. А я ведь хочу заручиться вашей поддержкой. Простите, но медики вашего уровня известны своей недоверчивостью.

— Я вас слушаю и постараюсь быть доверчивым. — Улыбка Призоров стала еще шире.

— Все очень сложно и очень странно. — Ирина тяжело вздохнула. — Вы слышали, что он исчез?

Профессор перестал улыбаться.

— Да, я читал об этом. Но чем я могу вам помочь?

Ирина опустила взгляд на поверхность стола как бы собираясь с мыслями.

— Дело в том, что я работаю в газете. Я внештатный корреспондент. Мне дали задание и оплатили расходы на поездку в Синеозерск. Чтобы отыскать брата. Это и мое личное желание, но до сих пор у меня не было таких возможностей.

— А когда вы найдете его, что тогда? Вы напечатаете статью?

Ирина пожала плечами:

— Не знаю. Ясно только, это будет громкая публикация. Только бы найти Михаила. Не ради шумихи, нет. Ведь он мой брат!

Профессор ободряюще кивнул:

— Он жив, я уверен в этом. Но… возможно, он просто уехал, не предупредив родственников?

— Такого не может быть, он всегда сообщал моей маме о своих поездках.

— А теперь не сообщил. Вы давно его видели?

— Год назад.

— А я видел его полгода назад. И мне не понравилось его поведение. И его слова. — Призоров помолчал. — Понимаете ли, мне кажется, что он… э-э-э… сумасшедший.

Ирина уронила сумочку, глаза ее округлились от изумления.

— Сумасшедший? Вы хотите сказать, что он не в своем уме? Что он психически болен?

— Простите за резкость, но именно это я и хочу сказать.

Ирина смотрела на профессора с ужасом:

— Но как же так? У него был небольшой тик лицевых мышц, и только.

— О тике мне известно. Но дело вот в чем…

И профессор рассказал, как полгода тому назад Михаил Корин пришел к нему домой на прием. Он был на грани нервного расстройства. Даже будучи не психиатром, а невропатологом, Призоров не решился отказать в консультации. Чтобы успокоить Корина, он обследовал его и выписал ему рецепт — невинное общеукрепляющее средство. И настоятельно посоветовал обратиться, например, к местному психотерапевту. «Психотерапевт» для таких пациентов звучит не так пугающе, как «психиатр».

— Когда именно Михаил приходил к вам? — уточнила Ирина.

— М-м-м, сейчас посмотрю в своих записях. М-м-м… не то… не то… ага… вот… Семнадцатого января, практически полгода назад.

— Но именно со второй половины января его никто не видел. Получается, что Михаил исчез после визита к вам.

— Да, получается, — немного смущенно ответил Призоров и развел руками. — В то время я не придал его состоянию особого значения. Напряженные ритмы современной жизни, знаете ли, стрессы. Но Корин не пришел на прием к врачу, которого я ему посоветовал. Я несколько раз позвонил ему, но никто не отвечал. И тогда я стал думать, что его состояние куда более тяжелое, чем простой срыв, ведь я просил его позвонить мне, а он показался мне обязательным человеком.

— Да, если Михаил пообещал, то он это сделает. Так было всегда.

— Ну вот, вы сами видите, что его личность претерпела изменения. Я волновался, но где его было искать? Кроме того, я подумал, что не в пустыню же он едет. Вокруг него люди, и если что-то… Да, так о чем это я? Ага… Так вот, тогда я решил, что он уехал за границу, потому что о скором отъезде он говорил мне во время визита. Кажется, он говорил о Германии. Или об Америке.

— Да, он собирался ехать в Германию. Значит, он вам больше не звонил и не писал?

Профессор опять развел руками:

— Я никогда не получал от него писем, даже на прием он записался по телефону. Вы встревожены?

— Да. Он очень изменился, если так себя ведет. Хотя я его не видела уже год и до этого не слишком хорошо знала, но могу это утверждать. И моя мама так говорит. Михаил не приехал на свадьбу своего друга, а у них была договоренность, он собирался быть свидетелем при регистрации брака.