Дэвид Белл - Вернуть ее домой

Когда они все трое вышли в коридор, Билл держал дистанцию, позволяя Кэнди себя обнять.

— Я что-то почувствовала, Билл, — сказала она. — Я почувствовала… Не знаю…

— Что вы имели в виду, когда говорили, что Бог еще может прийти в жизнь Саммер? — спросил он.

Кэнди не ответила, за нее это сделал Калеб:

— Для всех нас утро оказалось очень долгим.

Он положил ладонь на худую спину Кэнди и попытался осторожно увести ее от Билла и двери, ведущей в палату Саммер.

— Вы хотели сказать, что, если бы Саммер регулярно посещала церковь, этого бы с ней не произошло? — спросил Билл, останавливая их. — Обе наши дочери были там. Они обе пострадали.

Кэнди отстранилась от Калеба и стала перед Биллом. Глаза ее были полны слез, и Билл заметил глубокие морщины, залегшие в углах ее рта.

— Вы не хуже меня знаете, что Хейли превозносила Саммер. Она делала все то же, что и Саммер. Одежда, прическа, музыка. Саммер была лидером, она доминировала.

— У Саммер сильная воля, — кивнул Билл. — Это хорошее качество.

— Я помню, как они украли тюбик губной помады в «Walgreens». Хейли вернулась домой и сказала мне: «Мама, это была идея Саммер».

— Вы говорите о помаде, которую они украли, когда им было по двенадцать?

— И игнорирование комендантского часа в последнее время. Та же история. Инициатором была не моя дочь. Саммер приходила в наш дом и разговаривала со мной так, как будто я ее сверстница, как будто мы обе взрослые. Как будто ей не пятнадцать, а тридцать пять.

— Она рано созрела, — сказал Билл. — Единственный ребенок в семье.

— А Хейли была такой… доброй. — Лицо Кэнди сморщилось от подступающих слез. — Так как вы думаете, кто все это затеял… чем бы они там ни занимались?..

Билл хотел сказать что-то еще, но у него не было такой возможности: Калеб увел Кэнди.

Когда Билл обернулся, рыжеволосая медсестра преградила ему путь. Она держала в руках маленькую бутылочку, Билл понятия не имел, что в ней. Казалось, медсестра хотела что-то сказать ему, но не говорила. Он не мог понять значения ее выжидающего взгляда.

— Мы слишком громко беседовали? — спросил Билл.

Он осознал, что его руки сжались в кулаки после перепалки с Кэнди, и ему потребовалось приложить усилие, чтобы разжать их. Сердце колотилось как бешеное, и он понял, что если бы был сейчас дома, то непременно швырнул бы что-нибудь в стену.

— Нет, — ответила медсестра. — Все нормально. Я просто хотела сказать, что Саммер нужно провести одну небольшую процедуру. Это быстро.

— Она в порядке?

— Да, никаких проблем. — На ее лице снова появилось выражение, как у человека, который хочет сказать что-то, но почему-то не говорит. Глаза озорно блеснули, как будто она узнала большой секрет. — Почему бы вам не войти? Я все покажу.

Билл вошел вслед за ней и остановился, глядя, как она осторожно сдвинула одеяло с Саммер. Билл протянул руку:

— Подождите! Что вы делаете?

— Все в порядке, — сказала она.

Теперь, откинув одеяло, она очень осторожно подняла рубашку Саммер. У Билла появилось острое желание отвести взгляд, но медсестра кивком указала на живот Саммер.

Сначала он увидел синяк. Размером с апельсин или со сжатый кулак, а затем он отметил ее тонкую талию. Боже, его дочь оказалась еще более хрупкой, чем он помнил! Она похудела? Сидела на диете? Или просто уже не была по-детски пухленькой?

Затем он увидел то, что хотела показать ему медсестра.

— Что это? — спросил он автоматически, хотя прекрасно понял и сам.

Кольцо шириной в полдюйма засело в пупке, кожа вокруг прокола была воспаленная.

— Кто это сделал?

— Кто-то, кто не знал, что сначала нужно продезинфицировать место пирсинга, — ответила медсестра. — Мы вводим ей антибиотики через капельницу, но я решила, что это место нужно обработать как следует.

— У нее этого не было… — Билл остановил себя. Откуда ему знать, что она делала со своим телом? Он не видел свою дочь голой с трех лет. И пирсинг вполне соответствовал ее вызывающему поведению юного мятежника, характерного для нее в последнее время. Вероятно, она бы получила удовольствие, увидев выражение лица Билла, когда он его обнаружил.

Он тут же вспомнил вопросы Хокинса о ее интимной жизни. Ей было пятнадцать лет, она пребывала где-то на грани между девушкой и женщиной.

— Мне это не понять, — тяжело вздохнул Билл, сдаваясь.

Медсестра кивнула, протирая место пирсинга кусочком бинта, смоченным раствором. Она осторожно обрабатывала красную кожу вокруг кольца, ее тонкие пальцы действовали осторожно, но уверенно, как пальцы хирурга.

— Надеюсь, я просто помогла Саммер сообщить вам об этом, — сказала она. — Когда она очнется, вы будете так счастливы, что и думать забудете о такой незначительной вещи, как пирсинг, который она сделала без вашего разрешения. Это не так уж и важно. Многие делали себе пирсинг в колледже.

Она усмехнулась.

Билл почувствовал, что им манипулируют, так же, как когда Хокинс сказал, что проблемы с легким не такие уж серьезные, как может показаться.

Медсестра же не слишком деликатно напомнила ему о жизненных приоритетах.

Он не нуждался в таком напоминании, хотя при виде пирсинга почувствовал, как по его коже бегут мурашки.

Он понятия не имел, слышит ли его Саммер, но подошел к кровати и мягко сказал:

— Меня не волнует пирсинг. Все, что меня заботит, — это твое самочувствие.

Саммер задвигала губами, как будто хотела произнести что-то. Билл посмотрел на медсестру, которая слегка пожала плечами. Бутылочка со спиртом и тампон все еще были у нее в руках.

— Ты хочешь что-то сказать, Саммер? Это папа.

Девушка явно была взволнована. Движения ее губ становились все быстрее, изо рта вырывались низкие звуки, частота их увеличивалась с каждой секундой. Ее голова дернулась сначала влево, а потом вправо.

— Ты хочешь мне что-то сказать? — спросил Билл. — Тебе что-нибудь нужно?

Билл наклонился еще ниже. И услышал слово, которое она произносила снова и снова:

— Нет. Нет-нет-нет-нет-нет.

Мягкое прикосновение к плечу разбудило его около полудня следующего дня.

Он соскользнул с сиденья и понял, что задремал.

— Саммер?!

Реальность опустила его на землю. Он увидел перед собой больничную койку, трубки и услышал какой-то механический сигнал. Тело его дочери под одеялом мало изменилось за прошедший день.

— Прости, — произнес голос.

Он поднял голову, еще затуманенную сном, и увидел знакомое лицо, приветливо улыбающееся ему. Пэйдж.

— Ты здесь! — выдохнул он, вставая.

— Я не хотела тебя разбудить.

— Рад, что ты это сделала. — Он, притянув сестру к себе, крепко ее обнял, словно она только что спасла ему жизнь. — Я так рад тебя видеть!