Мари-Бернадетт Дюпюи - Скандал у озера [litres]

Зайдя под навес, старик снял шляпу и поправил воротник рубашки. Из уважения к окружающим он всегда тщательно следил за своей внешностью.

Внезапно из дома послышался звонкий и очень приятный голос, напевающий мелодию из оперетты. Голос принадлежал Рене [18] Поэтический перевод Юрия Димитрина. :

В то же мгновение Франк Дрюжон открыл окно и поприветствовал гостя:

– Входите, Фердинанд. Моя супруга занимается глажкой и, как обычно, напевает песенку.

Растроганный, очарованный мелодией и голосом Рене, Фердинанд смахнул слезу. Затем протянул соседу выложенную соломой корзинку, куда сложил дюжину яиц со скорлупой цвета слоновой кости.

– Яйца у нас еще не закончились, зато теперь будет повод приготовить пышный омлет, – заверил Франк. – Я как раз отложил вам кроссворды… может быть, это немного вас отвлечет. Я вырезал их для вас из другой газеты, которую по субботам покупаю в универсаме.

– А! Я слышал о них, но не совсем понимаю, что они собой представляют, – признался Фердинанд.

– Это изобретение одного англичанина, Артура Уинна. Он опубликовал первую кроссвордную сетку в 1913 году, в New York World . Постепенно игра усовершенствовалась. Я же познакомился с ней во Франции, четыре года назад, когда еженедельник Le Dimanche-Illustré поместил кроссворд в рубрику «Загадочная мозаика». Вскоре дань моде отдали и другие газеты: Le Gaulois , L ’ Excelsior … Но сначала присядьте! У вас, мой друг, очень уставший вид.

– Я подустал от всего происходящего, вы правы, – признался старик, ободренный, однако, добродушной улыбкой и ясными, излучающими симпатию глазами Франка Дрюжона. – Покажите мне ваши кроссворды; может быть, они меня немного развлекут.

– Непременно, можете мне поверить.

В этот момент появилась Рене Дрюжон. Она перестала напевать и даже бросила глажку, чтобы немного поболтать со своим старым соседом, которому жизнь уготовила столь жестокое испытание.

– Здравствуйте, Фердинанд, – приветливо поздоровалась женщина. – Я знала, что вы здесь, поэтому сразу отправилась на кухню, чтобы угостить вас цикорием. В углу печи у меня всегда стоит горячая вода. Я всем рекомендую пить цикорий: по сравнению с кофе он менее вреден для сердца и нервной системы.

С такими словами эта сдержанно элегантная женщина со светло-русыми волосами, обрамляющими ее лицо, подала Фердинанду чашечку на блюдце с печеньем.

– Я так доволен, что вы оба у меня есть! – радовался Фердинанд. – Вы меня балуете, видит бог! С тем горем, что на нас свалилось…

Супруги Дрюжон уселись по обе стороны от него, в кресла с цветочной обшивкой. По уже заведенному обычаю Франк взял в руки номер газеты Le Colon , но сейчас в его жесте не было привычного энтузиазма. Рене смущенно протянула мужу остальные страницы.

– Почитаем немного, Фердинанд? – предложил он. – Послушайте-ка это: люди на пределе, и я их понимаю.

Господин каноник Лавуа и мсье Жозеф Жирар в своем обращении требуют вмешательства властей с целью прекращения все усиливающегося наводнения. Прошлой ночью рухнул мост Таше. Эстакада разбита, и ее частями заблокирован сброс воды.

Этим утром мы получили следующее сообщение:

Сен-Жедеон, газета Le Progrés du Saguenay , Шикутими

Сегодня утром уровень воды на мелководье озера достиг отметки 24,1. Пять сбросов из семи на Птит-Дешарж закрыты. Паводок блокирует дорогу; строения вязнут в иле; убытки, нанесенные из-за перекрытых задвижек на шлюзах, — неисчислимы. Мы призываем власть заставить компании открыть все сбросы воды на плотинах. На протяжении последних сорока пяти лет подобного наводнения еще не наблюдалось, даже в период, когда шлюзов не было. Вода по-прежнему поднимается.

– Я тоже никогда подобного не видел, – сказал старик. – Хотя по работе мне приходилось часто бывать на озере: зимой, летом, весной и осенью. Во время нашего с Олимпией свадебного путешествия мы пересекли его на «Мистассини», красивом белом корабле. Если бы я знал, что однажды здесь, в Сен-Приме, утонет моя внучка…

Фердинанд беззвучно заплакал. Растроганный Франк похлопал его по плечу, пытаясь успокоить.

– В газете есть статья о вашей малышке Эмме, – тихо сказала Рене. – Кажется, ваш зять решительно настроен взвалить всю ответственность за ужасное несчастье на компанию «Дюк Прис». Мы понимаем его поведение, не волнуйтесь. Но мы с супругом были раздосадованы. Мы не знали, предупредил ли он вас о своей жалобе.

– Нет, нет, я ничего об этом не знал. Шамплен преувеличивает. Эмма с детства умела плавать, и ей хорошо были известны все подступы к пляжу. Лично я думаю, что в этой истории есть что-то мутное. Я свое мнение не высказывал, а если бы я это сделал – мне бы все равно никто не поверил: все приняли бы мои слова за старческое слабоумие. Все, кроме моей Жасент. Мне кажется, она слишком изводит себя из-за всей этой трагедии.

Сильный порыв северо-восточного ветра заставил его замолчать. Дом задрожал. Снова пошел дождь. Все трое почувствовали яростный рокот большого, объятого безумием озера. Рене перекрестилась. Франк закурил свою трубку.

– Черт возьми, если так будет продолжаться, нам всем конец! – воскликнул Фердинанд.

Между домами супругов Дрюжон и Фердинанда Лавиолетта возвышалось еще одно здание, уже два года как заброшенное. Краска снаружи начинала облупливаться. За сероватыми оконными рамами, в каждом углу которых висели пыльные паутины, желтели занавески десятилетней давности. Сидони, поджидавшая под навесом возвращения дедушки, с интересом рассматривала пустующее жилище.

Будучи вынужденной жить на улице Лаберж до спада воды, молодая портниха воспользовалась случаем, чтобы основательно изучить дом дедушки, с тем чтобы устроить в нем деревенское ателье. Но места было мало, и она не могла себе представить, как будет принимать гостей в узенькой, плотно заставленной мебелью комнатушке.

«Если Жасент действительно хочет работать медсестрой в Сен-Приме, как она говорила, мы могли бы разделить с ней этот дом. Что поделаешь: в Нью-Йорк нам не суждено поехать! Потратим здесь деньги, которые дедуля отложил для нас».