Миермилис Стейга - Последняя индульгенция. Кондоры не взлетели

Она дипломатично пропустила эту тираду мимо ушей и лукаво спросила:

— Что такого ужасного натворил этот парень, что его понадобилось сажать в тюрьму, да еще к ворам и убийцам?

— Некрасивое дело, некрасивое дело, — осуждающе качал головой Граудыньш. — Сам юрист с высшим образованием, к тому же следователь, молодой специалист — и учинить такое! Заманить к себе домой девочку, избить и изнасиловать!

— Слишком упрощенно вы это трактуете, господин Граудыньш, — Ингуна все еще смотрела на него хитро прищуренными глазами. — Так уж и заманил! Пообещал красивую куклу и заманил к себе домой. Сколько же годиков вашему потерпевшему ребенку?

— Семнадцать. — Граудыньш насколько растерялся от неожиданного поворота разговора.

— И когда будет восемнадцать?

— 14 февраля, — не понял смысла вопроса Граудыньш.

— Ну так она уж довольно взрослая девица. И во сколько это было — днем или вечером?

— Около двенадцати ночи.

Ингуна брала инициативу в свои руки, и ей это вполне удавалось.

— Страшно интересно. Около двенадцати часов ночи девушка приходит домой к парню и потом жалуется на изнасилование. Чего же еще она ночью там искала?

В лицо Граудыньшу бросилась кровь. Он вдруг разозлился, но все-таки сдержался. Слишком привлекательна было Ингуна, чтобы можно было на нее рявкнуть, и была в ней особая внутренняя сила. Он это не столько понял, сколько она дала ему это почувствовать.

— Послушайте, — он заставил себя успокоиться, хрустнул пальцами. — Там была совсем другая ситуация. Не пошла же она домой к парню ни с того, ни с сего. Случилось несчастье. В общежитии девочка упала на свежевыкрашенный пол и испачкала новые джинсы. Понимаете вы, что значат для девочки в таком возрасте американские джинсы?

— Понимаю. Но разве это причина, чтобы сразу идти к парню?

— Спрогис обещал ей вычистить джинсы, и потому…

— …и потому она, наивная, пошла с ним, — подхватила его мысль Ингуна. — Вы, господин Граудыньш, плохо знаете женскую психологию. Женщина гораздо больше нуждается в мужчине, чем мужчина в женщине. Но она умело маскируется. Ведь это Ева совратила Адама, а не наоборот. Ни одна женщина никогда не сказала мужчине — на, возьми меня! Женщине нужен повод и оправдание, прежде всего перед собой, оправдание в собственных глазах, и во-вторых, — повод взвалить вину за случившееся на мужчину, чтобы он чувствовал себя очень виноватым. И тогда уж нетрудно надеть на него узду. Для проформы она разыгрывает сопротивление, однако молодому неопытному мужчине частенько не хватает терпения, чтобы нежностью и хитростью завоевать женщину, сделав то, чего она сама желает. А женщине нужно оправдание — что это любовь, влечение… И что получается? В мужчине кипит кровь, он больше не может выдержать, а женщина разыгрывает сопротивление — и вот вам на ровном месте конфликт. Не всякая женщина так догадлива и знает, до какого предела можно противиться и когда пора уступить. И кто же она такая, эта ваша невинная девочка? Работает она или учится?

— Учится, в пятом ремесленном училище. Но какое это имеет значение? — несколько уязвлено буркнул Граудыньш. — Вы мне прочитали очень интересную лекцию о женской психологии. — Чувствуя превосходство Ингуны, Граудыньш стал раздражительным. — Но изнасилование остается изнасилованием, это половые сношения с применением насилия. Против воли женщины, — хмуро отчеканил он.

— В любой ситуации, при любых обстоятельствах?

— При любых!

— Я бы судила за изнасилование только тех мужчин, которые, поймав ночью женщину на дороге или в парке, валят ее на землю и насилуют. А когда женщина сама приходит домой к мужчине? Извините! Что это за насилие! Вздумала ночью чистить джинсы и хочет остаться невинной! Да, а она действительно была невинной девушкой?

— Этого нельзя установить. У нее так называемая эластичная плева.

— Ну да, она рвется только во время родов. И девица эта может спать с парнями сколько захочет и всегда останется невинной. Удобное устройство. Я бы к этому делу подошла осторожней.

— О, как агрессивно вы настроены по отношению к женскому сословию, — покачал головой Граудыньш. — Тетка девушки настроена совершенно иначе.

— Нам и это знакомо, — спокойно отвечала Ингуна. — Наутро девушка приходит довольная своим сексуальным приключением, а мать кричит: «Где ты шлялась всю ночь, дрянь такая, где была, почему такая помятая?» И девушка со слезами рассказывает. Ну само собой — она же не виновата, виноват он. Мать хватает ее за волосы и тащит в полицию. И вот — возбуждено уголовное дело. — На сей раз Ингуна говорила чрезвычайно много. Она старалась как можно больше расшевелить тупые мозги этого олуха, чтобы потом, как она считала, ему было над чем подумать. — Всегда виноват мужчина. Хотела бы я видеть хоть одну женщину, которую привлекли к уголовной ответственности за изнасилование!

— Разве это возможно? Разве в практике были такие случаи?

— А как же, сколько угодно! Таких случаев очень много, и даже бывает — мужчину насилуют несколько женщин. Разве вы не слышали о женщинах-заключенных, которые ходят группами, поймают мужчину и насилуют?

— Как это можно сделать? — удивлялся Граудыньш, жадными глазами глядя на Ингуну. Как кот на горшок со сливками.

— Очень просто. Вызвать эрекцию — нехитрое дело, — цинично возвестила Ингуна. — Потом перевязывают ниткой, чтобы не отлила кровь, потом знай садятся верхом одна за другой — и кайф! Мужчина от этого может тяжело заболеть. Последствия могут быть гораздо тяжелей, чем для женщины. Однако ни один мужчина не побежит жаловаться на утраченную невинность.

— Как сильно вы, адвокат, будучи женщиной, защищаете мужчин, — деланно засмеялся Граудыньш.

— А что мне остается, если вы, будучи мужчиной, не хотите и не умеете защищать своих собратьев. Женщина в нашей жизни отнюдь не так беспомощна и беззащитна. Фактически она — главная сила и верховод. Она только разыгрывает из себя слабый пол. Вспомните, господин Граудыньш, как ваша жена в свое время разыграла перед вами невинную овечку, нетронутую девочку, пока вас не заполучила. Да, да, это она вас заполучила, а не наоборот. И как это глупые мужчины неизменно считают себя сердцеедами, победителями? А как обстоит теперь? Командует она, не так ли?

Ингуна попала в точку. Граудыньш весь как-то съежился, не знал, что сказать.

— Я бы издала учебники специально для мужчин, — развивала наступление Ингуна. — По женской психологии и сексологии. Пусть изучают. Тогда не было бы столько так называемых изнасилований. Раньше сексология вообще была табу, под строгим запретом. Молодежь не знала, что с чем едят — с горчицей или с солью, и мы удивлялись — откуда столько изнасилований и распавшихся браков. Вот так! — Ингуна замолчала и долго смотрела на сидящего против нее Граудыньша, оценивая результаты своей работы. А результаты были налицо. Всемогущий следователь Граудыньш был прижат к стенке. «Артподготовка закончена, — констатировала Ингуна. — Теперь — в атаку!»