Миермилис Стейга - Последняя индульгенция. Кондоры не взлетели

Розниекс не дал ему опомниться:

— Сколько денег было в сумочке? Сколько?

— Двадцать три рубля.

— И вы их пропили?

— Так вышло, — печально согласился Зиедкалнс.

— Где взяли сумочку?

— Мне ее дал один. Попросил спрятать.

— Альфонс?

— Нет, другой. Незнакомый.

— Откуда сумочка взялась?

— Откуда я знаю.

— Не знаете, но деньги пропили, испугались, сбежали и все это время прятались.

Зиедкалнс промолчал.

— Где вы прятались?

— Нигде. У одной подружки на Московской улице, там собирается компания. Пили, пока меня не нашли. — Зиедкалнс шевельнулся. — Слушай, нельзя тут достать маленькую, или хоть полстакана, у меня все нутро выворачивает. Тогда я, может, побольше вспомнил бы, а? — Он хитро подмигнул и посмотрел на следователя.

Розниекс сделал гримасу.

— Нельзя! — отрубил он и придвинул к Зиедкалнсу протокол. — Прочитайте и распишитесь! — Он повернулся к сержанту. — Зиверт! Уведите.

Когда дверь за ними затворилась, Розниекс почему-то вспомнил сточки стихотворения: «Как хочется мне белой чистоты…»

Уступс ехал, не жалея рессор. Машина дрожала и сотрясалась. Мокрый снег залеплял стекло, щетки едва поспевали счищать его. Обгоняя легковушки, Уступс обдавал их грязным снегом по самую крышу.

Впереди на дороге появился человек. Широко расставив ноги, с поднятой рукой, он явно не собирался отступать, дать Уступсу возможность проехать.

Уступс инстинктивно отпустил акселератор, переключил скорость, притормозил. Человек на дороге был без шапки, седые волосы разлохматились. И взгляд, и движения его показывали: он хотел остановить грузовик во что бы то ни стало. Чтобы не сбить его, пришлось остановиться. Вершинин ловко вскочил на подножку.

— Ты мне поможешь! — тон был категорическим, не признающим возможности отказа.

— Еще не хватало! — проворчал Уступс. — Некогда! — И все же неохотно вылез из машины. Теперь он увидел «Жигули» под старой липой, на противоположной стороне дороги.

— Дотащи до Лиепаи. У меня бензонасос скис.

В руках Вершинина оказался трос, он нырнул под кузов самосвала, прицепил трос за крюк, крикнул: «Подай назад!» и побежал, разматывая трос, к своей машине.

Уступс хотел послать его подальше, но только махнул рукой и залез в кабину. Закрепив трос, Вершинин подошел и сунул Уступсу десятку.

— За труды. Дотяни меня до автосервиса.

— Воскресенье, — Уступс сунул деньги в карман. — Пустой номер.

— Ты, надо думать, Лиепаю знаешь хорошо. Может, найдем кого-нибудь, кто поможет? В долгу я никогда не оставался.

Уступс поглядел на Вершинина, оценивая ситуацию. «Может, отвезти его к Арвиду? — прикинул он. — У Арвида своя машина, сам мастер, запчастей навалом и даже больше. Да, будет и причина завернуть к Арвиду и поговорить о Лиесме. Может, узнаю, где ее искать…»

— Ладно, — махнул он рукой. — Садись в свою тачку, поедем. Может, что-нибудь и придумаем.

Если бы Уступс заметил, что «Жигули» следовали за ним от самой Риги и лишь недавно обогнали его, чтобы перехватить на дороге, он, конечно, не свалял бы такого дурака. Но Уступс искал Лиесму, и ничего другого на свете для него не существовало.

Арвид вышел навстречу покачивающейся морской походкой, когда Уступс въехал в узкий переулок: машину Уступса Арвид знал. Он кивнул водителю; но увидев «Жигули» на буксире, сразу сменил высокомерное выражение лица на настороженное и неприязненное.

— Это что за тип, которого ты притащил? — накинулся он на Уступса, когда тот вылез из кабины.

— Свой парень, — успокоил его Уступс. — Я его знаю, — соврал он на всякий случай. — Тачка встала, надо помочь.

Подойдя сзади, Вершинин дружески положил руки на плечи обоих.

— Выручайте, ребята, иначе я пропал.

— Что там стряслось такое? — недовольно спросил Арвид.

— Во дворе покажу, — тем же тоном ответил Вершинин. — Мне завтра надо быть в Риге. Не станем терять время. — Не дожидаясь ответа, он уселся в свою машину.

Арвид с Уступсом еще постояли. Затем Арвид распахнул ворота, а Уступс залез в кабину и медленно въехал во двор.

Во дворе стоял невысокий, но просторный особняк под железной крышей, с оштукатуренными стенами. По одну его сторону раскинулся небольшой садик, по другую был двор с гаражом на два бокса.

— Оставь свой там! — крикнул Арвид Уступсу. — За воротами! Маленький затолкаем в бокс!

Он отпер гараж. Половину его занимали новые, блестящие «Жигули»-тройка сиреневого цвета, в соседнем боксе расположилась великолепная мастерская. Втроем они втащили машину в гараж. Арвид попросил поднять капот.

— Запустите! — сухо велел он.

Мотор зарычал, немного поработал, потом зачихал и заглох.

— Мало радости, — сдержанно протянул Арвид. — Клапан бензонасоса полетел, и постукивает кое-что. Только ведь сегодня воскресенье…

Вершинин поспешил к багажнику, и через несколько секунд на крыше машины уже выстроились бутылки: армянский коньяк, водка, чешское пиво.

Арвид прищелкнул языком и одобрительно покачал головой.

— Это нам, что ли?

Уступс жадно посмотрел на бутылки.

— Само собой. — Вершинин скрыл улыбку в усах. — Раз уж так суждено было, проведу этот день в компании приятных и готовых помочь людей.

— Что же, хорошему человеку нельзя отказать, — и Арвид сгреб бутылки с крыши и понес в дом. Вернулся он минут через двадцать, наверное, накрывал на стол.

Когда, закончив работу, все трое вошли в дом, там и на самом деле оказался накрытым стол на троих. Кроме привезенных Вершининым бутылок, на столе стояло еще шотландское виски и разные закуски.

— Значит, сегодня все-таки воскресенье, — радостно объявил Арвид. — Не думал, что соберется компания… — широким хозяйским жестом он отодвинул стул, уселся и пригласил гостей последовать его примеру.

Вершинин и Уступс не стали упрямиться. Подняли рюмки за знакомство, за дружбу, за добрых людей.

Первые рюмки были выпиты в молчании, потом языки понемногу развязались.

— Да ты хоть в море бывал? — горячился Арвид. — В девять баллов попадал? Нет! — наступал он на Уступса. — Ясное дело. На твоей тачке в море не поплывешь. Слушай, — повернулся он к Вершинину, — а ты что не пьешь? Думаешь, у меня больше нет? — и он выставил на стол еще бутылку виски и какой-то заграничный ликер.

Они продолжали, теперь уже без тостов. Вершинин сжимал рюмку в кулаке и незаметно переливал ее содержимое в пивной стакан, заблаговременно поставленный рядом. Уступс был уже сильно на взводе, лез к Арвиду целоваться, Арвид отталкивал его — он в это время не очень связно рассказывал Вершинину о каком-то рейсе в Африку, особенно богатом приключениями.

«Теперь самое время!» Вершинин поднял тост за любовь, которая никогда не иссякает, ради которой человек способен на все: пройти тридевять земель и переплыть девять морей, как в сказке, и…