Миермилис Стейга - Последняя индульгенция. Кондоры не взлетели

Один из преступников нам известен — Роберт Зиверт, клички Толстяк и Бегемот. Штангист! Он нам оставил не только отпечатки пальцев на фляжке, но и окурки сигарет со своей слюной и, может, даже жжеными тканями кожи Ванды, со спермой, компоненты которой совпадут с той, которую он оставил раньше, изнасиловав и задушив жену Борзова Сильву-Генриетту. С Зивертом все ясно. Доказательств больше чем нужно. Остается только его найти.

— Легко сказать — найти, — скептически возразил Силав. — Он давно уже смылся в Россию, на Украину или в Сибирь. Или же охотится на медведей в Уссурийской тайге. Он там срок отбывал, хорошо знает тайгу. Так что — лови ветра в поле. Зиверт отлично сознает, что ему грозит вышка, ведь он был признан особо опасным рецидивистом.

— Н-да, — потер подбородок Розниекс. Его хорошее настроение испарилось. — Изловить его в Уссурийских дебрях не в наших силах.

— И другие за нас это делать не станут, — добавил Силав. — Да и не захотят. У нас даже договора с Россией нет о выдаче преступников.

— Зачем так мрачно? — Стабиньш налил всем понемножку коньяка. — За нашу удачу! Все образуется.

Все за исключением Розниекса и шофера выпили.

— Теперь нет сомнений, — поставив пустую рюмку, продолжал Стабиньш, — убийц было трое, двое мужчин и женщина. Кто они — второй мужчина и женщина?

— У нас есть окурки их сигарет! — воскликнул Марис. — И отпечатки обуви.

— Окурки, окурки и отпечатки обуви! — передразнил Силав. — Ну и что? У нас есть и отпечатки шин, так ведь, Марис? А дальше?..

— Дальше — разыщем «вольво» Тома, найдем отпечатки пальцев, проверим по картотеке, они наверняка раньше судимы, арестуем преступников, закончим дело и отправим в суд, — сердито строчит как пулемет Стабиньш. — Неплохо, так ведь, Марис, а? Но… но и еще раз но. Преступление слишком хорошо подготовлено и квалифицированно выполнено, чего и ожидать было трудно от таких субъектов, как Зиверт и компания. Дирижер здесь был умелый, умный. И не деньги были главной целью. Деньги — побочное обстоятельство. Если бы инспектор рыбоохраны не захватил этих молодцов врасплох, мы и по сей бы день ничего не знали, ни один петух бы по Ванде и Тому не прокукарекал. Разве мало людей исчезает? Они же оба нигде не прописаны и, хотя жили в роскошной квартире, нигде не числились. Близких родственников у них в Риге не было, да и нигде не было таких, которые стали бы их разыскивать. Расчет был очень правильный и точный. Думаю, что за этим кроется многое другое. Из корыстолюбия вор вора убивать не станет! Ворон ворону глаз не выклюет.

— Ну-ну, я так не думаю, — снова попытался возразить Силав. — Зиверт старый квалифицированный преступник с большим опытом, следы он оставил не потому, что пентюх, а потому, что был уверен — они сумеют утопить трупы, мы их не найдем и никогда ничего не узнаем. Стабиньш прав. «Вольво» давно переделано, перекрашено или разобрано на детали. Не надо быть наивным — найдем отпечатки пальцев! Где? Да если бы мы и нашли «вольво», в чем я очень сомневаюсь, никаких отпечатков пальцев там не будет. Они же всегда работают в перчатках. В квартире Борзова и в других квартирах они все работали в резиновых перчатках. А насчет ворона — ха, просто смешно. Воровских законов больше не существует. Никто их не соблюдает. Воры могут за копейку ухлопать друг друга.

— С таким пессимистическим настроением нельзя работать в полиции, — буркнул Розниекс.

— Я все же одного не понимаю, — снова заговорил Стабиньш. — Почему Том остановил машину? За этим что-то есть, притом весьма существенное.

— Может, на дороге был какой-то знакомый? — пытался угадать Марис.

— В такую рань, на обочине шоссе, откуда ни возьмись — знакомый? И чтобы Том, этот тертый калач, остановил машину, когда у него с собой такие деньги! Абсурд! — Стабиньш странно посмотрел на Мариса.

Компания поднялась и собрала остатки еды. Елена сложила покрывало. Потом они с Велтой Викман пошли в лес.

Мужчины разбрелись кто куда и вскоре вернулись к машине.

— Угадайте, в какой руке! — возвратившись из леса, задорно вскричала Елена и протянула вперед оба кулака.

— Какие могут быть шутки в таком серьезном деле! — рассердился Силав. — А еще оперативный работник.

— Угадайте, угадайте! — озорно повторила Елена, игнорируя замечание Силава и обращаясь конкретно к Розниексу.

— Угадайте, — поддержала ее эксперт Викман.

— Ну, в правой, — неуверенно проговорил Розниекс.

— Нет, в левой. А что там?

— Ну, госпожа Спуре, я же не вижу сквозь вашу руку.

— Вот! — раскрыла ладонь Елена. На ней была блестящая пуговица от униформы офицера полиции.

— Автоинспектор! — воскликнул Стабиньш, стукнув себя ладонью по лбу. — Вот почему Том остановил машину… Как я раньше не догадался?

Звонок в квартире Александра Сизова звонил долго. Часы на руки Стабиньша показывали 3.15 ночи. Наконец за дверью послышалось шарканье шлепанцев, и сонный женский голос недовольно спросил:

— Кто там? Что вам нужно среди ночи? Если не перестанете звонить, сейчас же вызову полицию.

— Не надо вызывать, — громко и внятно ответил Стабиньш. — Мы и есть полиция. Александр Сизов здесь живет?

Молчание за дверью затянулось. Потом снова шарканье шлепанцев, теперь в обратном направлении. Через какое-то время раздался хриплый мужской голос:

— Чего надо? Если не перестанете, стрелять буду! Никакая полиция по ночам теперь не ходит. Знаю я вас, сам был такой! — За дверью щелкнул затвор пистолета.

— Не делайте глупости, Сизов! — очень спокойно проговорил Стабиньш. — Мы действительно из полиции и прокуратуры. Поговорить надо.

Опять молчание. И снова тот же мужской голос:

— Ничего я такого не сделал. Что вам от меня нужно? За прошлое я получил сполна…

— Открывай, говорю! — в голосе Стабиньша слышалась угроза. — Не откроешь — изрешетим дверь.

Снова молчание.

И потом:

— Покажите удостоверения! Я смотрю в глазок.

Стабиньш поднес удостоверение к глазку.

— Полковник Стабиньш из криминальной полиции! Не узнаешь меня больше, Сизов?

— Следователь Спрогис, — последовал примеру старшего Марис.

Один за другим лязгнули четыре разных замка, и дверь медленно открылась. В нее вошли пятеро мужчин.

— Что же — своих боишься, что так сильно забаррикадировался? Воровать ведь и сам хорошо умеешь, правда, Полено?

Теперь Сизов узнал Стабиньша и опустил глаза.

— Я же сказал, что живу честно. Больше не ворую, — не слишком уверенно протестовал он. — Чего вы, начальник, от меня хотите? Я свой срок отбыл, отсидел с лихвой.

— Не весь, — возразил Стабиньш. — Большой срок еще впереди, если не будешь вести себя прилично. Сам знаешь, как с нами надо разговаривать. Все расскажешь — так подумаем и о твоей дальнейшей жизни, не станешь говорить — пеняй на себя. Ты ведь теперь бизнесмен, верно? Стало быть, сам отлично знаешь, как решаются все проблемы — по взаимной договоренности. — Стабиньш прошелся вперед и назад, осмотрел роскошную обстановку прихожей. Остальные стояли у двери, — Чего стоишь как соляной столб? — вновь обратился он к Сизову. — Приглашай гостей в дом и скажи своей жене, чтоб не подглядывала в замочную скважину, пусть лучше сварит крепкий кофе, слышишь — кофе и ничего больше. Мы утром ничего другого не пьем.