Ольга Гаврилина - Возвращение монашки [litres]

– А Карло уже и след простыл!

– А может, случилось все по согласию, кто знает!

– Запросто! Карло парень видный, кто же ему откажет!

Лучано передвигал чугунные ноги и внутренне вздрагивал от каждой брошенной фразы, как от удара. Подойдя к дому невесты, он почувствовал жуткую усталость, как будто поднялся на высоченную гору. Обида прожигала ему душу, и, ощущая себя окончательно опустошенным, он не понимал, что делать дальше.

Увидев Лауру, он почувствовал себя еще хуже и схватился за выступ буфета. Она, видимо, только что приняла душ, потому что кончики ее волос, как показалось Лучано, были еще мокрыми. Но что поразило его, так это ее совершенно чистая кожа! Никаких царапин и синяков, как ни старался, он не заметил. Она была всего лишь грустна и смотрела на Лучано настороженно. Как ни заставлял он себя, так и не смог подойти и хотя бы обнять девушку. Так и стоял столбом у самого входа.

– Как ты? – выдавил он из себя.

– Нормально, – тихо ответила Лаура, чем поставила Лучано в полный тупик. Молчание затянулось, он не знал, что сказать.

Наверное, она что-то заметила и поняла. Отбросив волосы с потемневших глаз, она внимательно посмотрела на жениха. Он все так же мялся у порога и, чувствуя себя отвратительно, не знал, как поступить.

– Надо в полицию заявить! – вступил Боссети. – Разве можно таким гадам это с рук спускать!

– А нечего заявлять, – внятно произнесла Лаура, и Лучано похолодел.

«Вот оно что! Вот почему никаких царапин и синяков! Значит, права была та бабка из толпы!»

– Как «нечего»?! – удивился непонятливый Боссети.

– А так! Я за Карло замуж выхожу!

И правда, когда Карло вернулся из Неаполя, они с Лаурой очень быстро объявили о свадьбе. На время этого торжества Лучано уехал с Искьи. Выше его сил было видеть Лауру в подвенечном платье рядом с бывшим другом! Ненависть и боль не давали Лучано спать по ночам, сжирали его живьем. И чтобы хоть как-то забыться, он волонтером ездил во все точки Италии, где требовалась помощь после землетрясений и наводнений. Он рисковал жизнью, спасая людей, и этот риск спасал его самого и уводил от тяжелых дум.

Рождение сына у Карло и Лауры принесло ему очередные мучения, но, закаленный несчастьями и смертями, происходящими на его глазах во время спасательных операций, он почти смирился и загнал свою боль глубоко в подвалы души, привалив ее камнем выдержки и силы воли.

Получив профессию, о которой он мечтал, Лучано даже женился, но, видимо, жена, как и любая женщина, инстинктивно почувствовав его холодность и поняв, что он лишь пытается скрыться от самого себя и найти утешение в семейной жизни, сбежала с заезжим предпринимателем, оставив мужу малолетнюю дочку. Это совсем не расстроило Лучано, а скорее наоборот – указало цель жизни.

Оставшись вдвоем с Франческой, он стал налаживать быт, и это отнимало много сил, помогало забыться и не оставляло времени на все еще болезненные воспоминания. Безграничная ненависть вернулась, когда Лаура погибла в автомобильной катастрофе, спровоцированной нетрезвым вождением Карло, которому к тому же удалось избежать наказания!

Разве он, Лучано, допустил бы смерть Лауры, если бы был ее мужем?! Разве позволил бы себе сесть пьяным за руль?! Этого он не мог ни забыть, ни простить! Рукоятка отвертки под названием «Лаура», торчащая из сердца Лучано, с хрустом повернулась и открыла, уже навсегда, бездонную, истекающую кровью рану.

Не помогло даже то, что островитяне объявили молчаливый бойкот Карло Бротто. С тех пор Лучано отпустил свои мысли о мести и все пытался представить, что бы случилось, если бы в тот злополучный день он не стоял на пороге, оглушенный известием об изнасиловании, а бросился к Лауре, обнял, крепко прижал к себе, нашел силы поцеловать ее.

А тут еще Энцио с его темно-шоколадными глазенками, доставшимися ему от матери, и с замашками самого Карло! Лучано всегда старался обходить этого мальчугана стороной, такую неприязнь вызывали у него эти встречи, а когда тот подрос, неприязнь удвоилась. Нахальство в обращении с женщинами, хамство в отношении к старшим и незатухающая любовь к собственной персоне были отличительными чертами характера Энцио. «Достойный сын своего отца!» – думал Лучано и переходил на противоположную сторону улицы, чтобы не видеть его наглых глаз.

Как-то раз он услышал смех Энцио и не узнал его, прислушался, подошел поближе. Парень смеялся заливисто, как ребенок, лицо стало необыкновенно добрым, глаза искрились обезоруживающим весельем. «Надо же, – подумал Лучано, – совсем как я в молодости!» Но тут же разозлился на самого себя: «Ведь Энцио мог быть и моим сыном! Почему, почему все так несправедливо?!» Заглохшее было желание отомстить вспыхнуло с новой силой и, превратившись в еле сдерживаемую кипящую лаву, готовую в любой момент вырваться наружу, заполнило его целиком. Только безграничная любовь к дочери спасала Лучано. Он был для Франчески не только «самым лучшим папой на свете», но и защитником, другом и даже героем. Он делал все, чтобы остаться таким навсегда.

Когда он увидел, что его девочка заглядывается на Энцио, то не спал всю ночь, поражаясь превратностям судьбы, и поклялся себе во что бы то ни стало помешать ей окончательно влюбиться. Зная характер дочери, Лучано был уверен, что это будет непросто. А самое главное – ей нельзя было запрещать ничего напрямую, чтобы не вызвать чувство противоречия и не разрушить то доверие, которое установилось между ними давно.

В ночь праздника монашки Лучано вернулся с дежурства поздно и застал дочку испуганной и заплаканной. Дав ей выговориться, он успокоил Франческу, как мог. Он уже знал, что на самом деле случилось на пятачке перед кладбищем.

Не успели они хорошенько припарковаться, как из дома вышла Франческа.

– Может, за ней? – забеспокоилась Дана.

– Нет, не стоит. Будем ждать полицейских. Не могут же они здесь чаи распивать! Что-то тут происходит…

– Уверена? – уточнила Дана.

Лола ни в чем не была уверена и полагалась только на интуицию, но, как всегда, сделала вид, что знает больше, чем говорит. Этот трюк помогал ей при любых обстоятельствах и ограждал от лишних вопросов.

Франческа направилась в сторону площади.

Ветер гнал тяжелеющие облака, но так и не выжал ни одной капли из пробегавших туч.

«А ведь и правда, куда это Франческу понесло по такой погоде? – засомневалась Лола. – Если продуктов купить, так супермаркет в другой стороне. А в центре, куда она пошла, все дорого и для быстрого питания…»

– Надолго мы здесь засели? – заныл Стефано. – Никакого движения нет. Что они там, заснули все?!

– А может, и правда зря ждем? Может, полицейские заехали кофейку попить? – присоединилась Дана.