Тилли Бэгшоу - Сидни Шелдон. Сорвать маску-2, или Молчание вдовы [litres]

Уильямсу потребовалось добрых минут двадцать, чтобы понять – никакой другой информации о таинственных русских у рыжей дурехи не было. О Ленке Гордиевски она тоже не имела понятия.

Еще четыре чеса понадобилось, чтобы разыскать Тину Дрейтон, бывшего босса Эдриан. Женщина жила в западной части Голливуда.

– Да? – Она приоткрыла дверь буквально на пару сантиметров.

Уильямс заметил толстую цепочку. Бледная женщина средних лет смотрела очень беспокойно, и становилось понятно, что тревожное ожидание давно стало частью ее жизни.

– Меня зовут Дерек Уильямс, миссис Дрейтон. Я частный детектив. Можно войти?

После короткого колебания женщина покачала головой.

– Простите, это не лучшее время.

Она собиралась закрыть дверь, и Дерек торопливо выпалил:

– Я узнал ваше имя от Эдриан Вашингтон, она волновалась за вас.

– Эдриан? – Миссис Дрейтон скривилась. – Эта дура! Она никогда не научится держать язык за зубами! Она мне нравилась, но именно ее болтливость привела к тому, что мы обе остались без работы. Она не понимает, что рискует, мистер… простите, запамятовала имя.

– Уильямс. – Детектив просунул в щель визитку. – Зовите меня Дерек. Понимаю ваши колебания, мэм. Эдриан действительно болтает без умолку. Боюсь, это не приведет к добру. Мне очень нужно поговорить с вами. Уделите пару минут.

Миссис Дрейтон продолжала колебаться.

– Погодите.

Дверь захлопнулась. Какое-то время стояла тишина, и Дерек почти потерял надежду, когда услышал звук снимаемой цепочки. Дверь распахнулась.

– Проходите, – тяжело вздохнула миссис Дрейтон. – Зовите меня Тина. Долго говорить не могу. Признаться, я очень боюсь. Сегодня я снова меняю квартиру. Вы сказали, что частный детектив?

– Совершенно верно.

Уильямс прошел в маленькую гостиную и сел в кресло, накрытое пленкой. Никаких фотографий, личных вещей, милых безделушек… Он сразу понял, что это временное жилье.

– Могу я поинтересоваться, кто вас нанял? – спросила миссис Дрейтон.

– Я не могу назвать имя клиента, пока не пойму, что мы играем на одной стороне. Конфиденциальность – один из главных принципов моего бизнеса. Скажем так, меня наняла женщина, которой угрожают некие люди. Предполагаю, что они могут быть связаны с теми, из-за кого вас уволили. Моему клиенту нужны ответы, Тина. Так же как и вам.

Миссис Дрейтон закатила глаза.

– Да не нужны мне ответы, детектив! Мне нужна моя жизнь. Спокойная и безопасная жизнь.

Она была слишком бледна от волнения, губы поджаты, и виной тому страх.

– И часто вы переезжаете? – спросил Дерек, уже зная ответ.

– Теперь да. Я боюсь оставаться подолгу на одном месте.

– Утомительно, должно быть. Да и недешево, – осторожно добавил он. – Мой клиент будет рад заплатить вам в обмен на сведения.

Миссис Дрейтон махнула рукой.

– Благодарю вас, но я не привыкла брать деньги за правду. Вы кажетесь мне приятным человеком, и я надеюсь, что ваш клиент – тоже. Я готова поделиться с вами той информацией, которой владею.

– Весьма вам признателен.

– Однако смею предположить, что вряд ли вы оба знаете, во что ввязались. Если вы говорите о тех же людях, что и я…

– Русских, – подсказал Уильямс.

От одного этого слова лицо миссис Дрейтон вспыхнуло.

– …то вам надо предупредить вашу клиентку, что самое время отступить.

Дерек подумал о Никки и улыбнулся.

– Не уверен, что она послушается вашего совета. Она очень настойчивая и смелая.

– Но это совсем не игра! – раздраженно бросила миссис Дрейтон. – Я говорила с репортером из местного «Тайм». Робин Санфорд, слыхали? Он погиб!

Уильямс достал блокнот и сделал пометку.

– Медики сказали: сердечный приступ, – но Робину было тридцать три года, он всю жизнь занимался спортом и был здоров как бык.

– И люди продолжают погибать, Тина, – сказал Уильямс. – Именно поэтому я здесь.

Он рассказал об убийствах Лизы Флэннаган и Трея Реймондса, их связи с Никки Робертс и ее мужем Дугласом. Затем поведал о разборках между мексиканскими и русскими наркоторговцами за местные рынки сбыта.

– Дуглас Робертс погиб в прошлом году. Официальная версия – несчастный случай, авария. С ним погибла русская женщина, которая, возможно, связана с людьми, о которых мы сейчас говорим. С теми, кто давал взятки.

– Взятки? Это Эдриан сказала?

Уильямс кивнул.

– Боже мой! – охнула миссис Дрейтон. – Однажды эту дуреху застрелят в темном переулке. Самое смешное, что на деле она ничего не знает, однако по ее глупым заявлениям кое-кто может решить иначе.

– Это точно, – согласился Уильямс. – Я решил, что Эдриан что-то знает.

– Честно говоря, у меня нет твердой уверенности, что именно Фуэнтес берет взятки. Знаю лишь, что ему или кому-то из мэрии поступали странные платежи, и поступали от русских. Речь идет о крупных суммах.

– Насколько крупных?

– Суммы бывали разные. Пятьсот тысяч, сто тысяч… один раз миллион долларов. Каждые четыре-шесть недель поступал новый платеж. В общей сложности за последнее время поступило примерно миллиона три, точней не скажу.

– И платили русские? Имена у вас есть?

– Нет, – пробормотала миссис Дрейтон, опуская глаза.

Уильямс почти физически ощутил, как в гостиной сгустилась атмосфера страха.

– А вы видели кого-нибудь из них? Сможете описать?

– Простите, я не могу. – Она закусила губу.

– А имя Ленка Гордиевски вам знакомо? – Уильямс показал фото на экране телефона: тот же снимок с мероприятия в Нью-Йорке, где Ленка стояла рядом с Дугласом Робертсом.

Миссис Дрейтон уставилась на фото, и Дерек отчетливо прочел в ее глазах узнавание.

– Я не могу об этом говорить, мистер Уильямс, и так сказала слишком много.

– Дайте хотя бы название компании! Что-то, чего я не знал до встречи с вами. Скажите хотя бы, что именно вы рассказали Робину Санфорду.

Миссис Дрейтон перевела на него затравленный взгляд.

– Они меня убьют!

– Может, так оно и будет. – Уильямс пристально посмотрел на нее. – Может, нас обоих убьют. Они и сейчас убивают невинных людей, пока мы храним свои секреты. А что, если единственный метод избавиться от насилия – это вывести их на чистую воду? Ведь вы на это надеялись, когда звонили своему другу журналисту, не так ли?

– Так, – подтвердила миссис Дрейтон. Ее руки, лежавшие на коленях, дрожали.

– Я знаю, что вы боитесь, Тина. Мне тоже страшно. Но если мы не расскажем правду, кто будет бороться со злом?

Дерек видел, какую мучительную внутреннюю борьбу ведет Тина Дрейтон. Она была смелой женщиной, иначе никогда не обратилась бы к журналисту с просьбой помочь. Именно на это сделал ставку Уильямс.

– Хорошо, – наконец произнесла она. – Я все вам расскажу, если вы пообещаете больше никогда не пересекаться со мной. Никогда, слышите!