Тэсс Даймонд - Моя прелестная девочка

– Эй, ты! – окликнула она его. – Да, ты. Не надо так на меня смотреть. Я не твоя мать.

Мужчина вытаращил глаза.

– Что?

Грейс уперла руки в бока.

– Ты слышал меня. Не переноси на меня свои проблемы с влиятельными женщинами только потому, что твоя мать была карьеристкой.

Он глядел на нее в изумлении.

– Мы знакомы?

– Нет. Теперь делай свою работу и кончай подслушивать.

Она повернулась к Полу, тот вздернул бровь.

– Что? – требовательно спросила Грейс.

– Тебе стоит…

– Если ты скажешь, что мне стоит успокоиться, у нас будут проблемы, – в ее голосе была угроза. – Я говорила тебе, что с этими делами не все так просто. Я говорила, что между ними есть связь, а ты отмахнулся от меня, Пол! Ты поднял меня на смех. Скажи мне правду: если бы Гэвин предложил ту же версию и представил бы ее тебе один, без меня, ты бы пренебрег его догадками?

– Я… – Пол вздохнул. – Я не знаю, – сказал он, но по его тону она поняла, что он знает . Ему всего лишь было неуютно думать об этом. На этот раз уже она закатила глаза.

Она выбрала профессию, в которой доминировали мужчины, но иногда ей просто хотелось, чтобы ее принимали всерьез без упорной борьбы.

Она устала. Это дело действовало ей на нервы, и он вел себя глупо.

– Чушь собачья, – рявкнула Грейс. – Я не собираюсь угождать твоему мужскому самолюбию, когда на карту поставлены жизни людей!

– Грейс, – тон Пола был резким.

– Я оставлю вас на пару минут, чтобы вы могли поговорить, – деликатно Пол схватил Грейс за руку и потащил ее по улице, подальше от сутолоки людей. Он шла за ним, но в гневе. И как только они оказались за пределами слышимости, она накинулась на него:сказал Гэвин, отходя в сторону.

– Ты ведешь себя по-свински , – прошипела она. – Что с тобой творится?

– Ты переходишь черту, Грейс, – предупредил Пол.

– Одно дело, если ты пренебрегаешь моей заботой о твоем здоровье, когда я прихожу к тебе как друг, – сказала она. – Но пренебрегать моими версиями как психолога и профайлера – это совсем другое. Это моя работа . Это то, в чем мне нет равных. Я лучшая в этом, и я в твоей команде, которая готова развалиться, потому что ты не руководишь ею.

– Я делаю свою работу, – его губы сжались в жесткую линию неодобрения.

– Ты прячешься за своим столом, потому что боишься снова принять неверное решение, – сказала Грейс.

И вот наконец это было произнесено вслух. Правда. Она видела это по его полному боли лицу, по тому, как Пол вдруг опустил плечи, словно все силы покинули его.

– Ты отклонил версии Мэгги по поводу той хижины в деле Манкузо, – продолжала Грейс, уже мягче, понимая, что наконец достучалась до него. – Она не хотела, чтобы спецназ заходил так скоро. Но ты не послушал ее. Ты решил, что знаешь лучше, и ты сделал выбор, и погибли люди. А тебе к груди пристегнули бомбу. Такое сломает любого, Пол.

– Да я же, черт побери, агент ФБР, Грейс, – его голос был тихим и гулким, а глаза переполнились болью, которую он скрывал глубоко внутри. – Я старший агент, у меня в подчинении люди. Я руковожу элитной группой. Я на службе уже пятнадцать лет. Я выше всего этого.

– Ой да брось ты, – сказала Грейс свирепо. – Травма есть травма, Пол. Мы не можем предугадать нашу реакцию, пока это не произойдет. Ты не можешь быть «выше» ПТСР. Это не слабость, и это нельзя решить усилием воли. Но все будет усугубляться, пока ты не изучишь техники борьбы и не научишься справляться с ним.

– Я справляюсь, – сказал Пол сквозь зубы.

– Ты вредишь себе и мучаешь людей, которые работают с тобой и заботятся о тебе. И ты тормозишь мое расследование. И мы оба знаем, что ты выше всего этого.

Рация в руке Пола затрещала.

– У нас все чисто, командир, – сказал сотрудник отряда спецназа. – Одно тело. Женщина. Под сорок. Нам потребуются криминалисты. И судмедэксперт. И ваш профайлер. Тут что-то странное.

Грейс посмотрела на Пола.

– Я пойду внутрь, – сказала она. – И, если на этом теле будут бриллиантовые серьги, ты позволишь мне рассматривать эти убийства как серию.

– А если я откажусь? – спросил он.

У Грейс скрутило живот.

– Тогда я буду действовать в обход тебя. Я пойду к твоему начальству, – сказала она. – И они встанут на мою сторону, Пол. Не только потому, что я права. Но потому, что я приношу им чертовски много хвалебных отзывов в прессе.

– Ты действительно так сделаешь?

– Я сделаю все, чтобы поймать этого типа, – сказала Грейс, и при мысли об убийце неистовый жар закипел у нее в груди. – Это моя работа. Тебе стоит вспомнить, что и твоя тоже.

Не сказав больше ни слова, она зашагала по тротуару. Гэвин присоединился к ней, когда она вошла в парадную.

– Как прошло? – спросил он.

Грейс вызвала лифт.

– Ну, он не уволил меня. Пока.

– У тебя стальные нервы, Грейс, – сказал он. Двери лифта захлопнулись за ними. – Мне нравится это в женщинах.

– Тебе нравится все во мне, – саркастично заметила она, благодарная за возможность в такой момент отвлечься на его подтрунивание. Она не могла терпеть конфликтовать с Полом почти так же сильно, как ненавидела то, что происходило с ним.

– Это правда, – ответил Гэвин. Беззастенчивая честность в его тоне поразила ее так сильно, что она посмотрела на него распахнутыми от удивления глазами.

– Да ладно, это не новость, – сказал он. – Тебя нелегко забыть.

– Гэвин, я… – начала она, но тут лифт звякнул, и двери открылись: перед ними был коридор, в котором кишели криминалисты и спецназ.

– Позже, – сказал он. – Идем.

Они пробрались сквозь толпу к квартире, на двери была натянута желтая лента. Надев бахилы и перчатки, Грейс проскользнула под заграждением в квартиру.

Оформление было сделано со вкусом. Дорого. Нэнси Бэнтам, адвокат по разводам, что жила – и умерла – здесь, очевидно любила роскошь. Грейс обратила внимание на антикварную вазу из уотерфордского хрусталя, в ней стояли все еще благоухающие тепличные цветы, которые, она знала, должно быть, прилетели с Гавайев. Кухня сверкала гладкими столешницами из карпатского мрамора, однако не было видно ни кастрюль, ни иной посуды. Она почувствовала за своей спиной Гэвина, молчаливого и внимательного, когда свободно, как у себя дома, прошла на кухню. Грейс открыла холодильник. Полно свежевыжатого сока и аккуратно упакованной еды от лидирующего сервиса доставки.

Эта женщина вела строго организованную жизнь. Она не любила суету, беспорядок и работу по дому. Она знала, чего хочет, и добивалась этого. До тех пор, пока…

– Все на своих местах, – высказал свои наблюдения Гэвин, когда они прошли в гостиную. Даже подушки на нежно-розовом диване лежали идеально ровно. – Он старался обставить дом Андерсонов как место ограбления, но здесь не стал утруждаться.