Тэсс Даймонд - Моя прелестная девочка

Но у Грейс было чувство, наводящее ужас, леденящее чувство, что в этом деле простых ответов не было.

– Эй, Зоуи! – крикнул техник с другого конца спальни. – Здесь на стене отличается краска. Сначала я подумал, что ее просто плохо покрасили, но тут присмотрелся и уже не так уверен. Можешь проверить?

Все трое обернулись. Синяя стена казалась чуть темнее в том месте, на которое он указывал, словно краска или чернила не высохли окончательно.

– Посвети-ка ультрафиолетом, – скомандовала Зоуи.

Техник вытащил один из приборов из ящика с инструментами, включил его и провел лучом по стене.

– Вот дерьмо, – сказала Зоуи, когда в свете лампы проявились два слова: те же аккуратные печатные буквы, что были на обложке книги.

СЛИШКОМ ПОЗДНО

Грейс не могла оторвать от них глаз, ее ладони вспотели в голубых нитриловых перчатках, которые она надела до этого.

– Ладно, – тихо сказал Гэвин, осторожно взяв Грейс за плечо. – Зоуи, агенту Синклер и мне нужно перекинуться парой слов в коридоре. Будь добра, упакуй для нас серьги. И дай знать, если найдешь еще что-нибудь необычное.

Грейс, не сопротивляясь, следовала за ним через квартиру в коридор, который, к счастью, уже был свободен от кишевших в нем ранее спецназовцев и техников. Теперь здесь было пустынно и тихо.

Грейс подняла глаза на Гэвина, и чудовищная тяжесть в ее груди начала ослабевать, когда их взгляды встретились. Он не снял руки с ее плеча, но она и не хотела этого.

– Грейс, – сказал он. – Заметила ли ты то же, что увидел я во внешности этих трех женщин?

Она сглотнула, у нее страшно пересохло в горле. Она могла делать вид, что ей все равно, перед ним, но не перед самой собой.

– Можно было бы закрыть глаза на один и тот же цвет, – продолжил он. – Но, Грейс, у них у всех волосы в точности как у тебя. А большинство женщин не носят такие длинные волосы.

Она дотронулась до своих заколотых кос, ее сердце учащенно билось.

– Я знаю, – сказала она. Она знала с той самой секунды, как поняла, что в коробке послание.

Все дело было в ней.

Эти женщины? Мистер Андерсон?

Они умерли из-за нее.

– Он все делает напоказ, – заговорила она наконец. – Он совершает самые разные типы убийств. Он красуется. – Дрожащей рукой она обвела все вокруг. – «Посмотри, что я могу сотворить. Сколь многими способами я умею убивать. Ты так глупа, раз не поймала меня». Вот что он говорит. Мне.

Губы Гэвина сложились в суровую жесткую линию.

– Так что мы думаем? Чокнутый поклонник? Тебя кто-нибудь преследует? Популярность твоих книг должна была вытащить всяких помешанных на свет божий.

– Я не знаю, – сказала Грейс. – Он самолюбив, и до крайности. Он жаждет признания. Возможно, моего в особенности… но у меня такое чувство, будто здесь есть нечто большее.

– Если эти женщины олицетворяют тебя, тогда это значит, что ты в опасности.

Грейс едва слышала его слова, в ее голове крутилось так много мыслей, она пыталась разобраться во всем, разгадать его, пыталась составить точный профиль этого… этого монстра.

– Может, я как-то спровоцировала его. Или, боже, может, это мои книги. – Она зажала рот рукой, стараясь подавить поднимающуюся панику. Ей вдруг стало слишком тесно в собственной коже, и головная боль начинала бить по вискам.

– Эй, – мягко пророкотал голос Гэвина, он стянул перчатки, и его ладонь поддержала ее затылок, его пальцы легли на ее шею. Не сразу, но она встретилась с ним взглядом, и вместо чувства потерянности и страха она ощутила, будто ее только что отыскали. Будто ее увидели, по-настоящему, по правде, в первый раз.

– Ты в этом не виновата, – сказал он твердо. – Равно как твои книги.

– Я знаю, – ответила Грейс. Она и вправду понимала это. Умом. Но сердцем…

Это было труднее. Она любила писать. Любила принципы и мораль того мира, который она создала, где хорошие парни всегда побеждали, а плохие оказывались в тюрьме. Это утешало ее.

Но если ее слова каким-то образом побудили кого-то сделать такое…

«Нет», – сказала она себе резко. Она не утонет в этом.

Это определенно именно то, чего хочет преступник.

Большим пальцем Гэвин медленно скользил по изгибу ее шеи, и по ее телу тонкими струйками начало легко растекаться тепло.

– Давай поразмышляем над этим. Чего он хочет?

– Он хочет, чтобы я считала, что он гениален, – не задумываясь, ответила Грейс. – Он жаждет восхищения тем, что он сделал. И он хочет, чтобы я чувствовала себя напуганной. Хочет, чтобы я отчаялась и была бессильна против его ума. – Она поджала губы. – Что ж, его ждет разочарование, – сталь зазвучала в ее голосе. – Страх – отличный мотиватор, если правильно его использовать.

– Вот моя девочка! – произнес Гэвин, его взгляд был переполнен теплом и любовью. Как только слова сорвались у него с языка, Гэвин, казалось, понял, что он только что сказал, и его крутые скулы начали краснеть. – То есть…

– Нэнси была намного более трудной целью, чем две другие жертвы, – мягко прервала Грейс, неспособная – не просто не желавшая, но совершенно неспособная – разбираться в порыве чувств, которые она испытала при его словах. Сейчас был неподходящий момент. – Ему нужно было миновать швейцара и убить ее достаточно тихо, чтобы соседи даже не заметили. И та тщательная забота, которой он ее окружил, располагая ее телом… Он развивается. Первое убийство отдаляло его от крови, от интимности происходящего. Во втором он чуть приблизился к желаемому. Но с Нэнси, здесь, он впервые остался наедине с телом надолго.

– И он продолжает красоваться и остается таким же причудливым, – сказал Гэвин.

– Он постепенно начинает понимать, что именно ему нравится, – объяснила Грейс; она чувствовала тошноту. – И когда он наконец определится, будет трудно остановить его.

Гэвин вздохнул.

– Ты знаешь, нам придется рассказать это Харрисону.

– Знаю.

– И он захочет приставить к тебе охрану, – добавил Гэвин.

Грейс сверкнула глазами.

– Я могу сама о себе позаботиться.

– Ага, не думаю, что Харрисона убедит такой аргумент, – сказал Гэвин.

Как и следовало ожидать, Харрисона совсем не убедил пылкий аргумент Грейс, будто она не нуждается в охране. Когда она сражалась с ним в его кабинете в штаб-квартире, Харрисон стоял рядом с Гэвином, скрестив руки на груди, и в его голубых глазах блестел суровый огонек.

– Это просто нелепо! – сказал она. – Всего час назад ты не поверил мне, когда я сказала, что это серийный убийца, а теперь ты хочешь, чтобы я отправлялась в «безопасное место», чтобы избежать встречи с ним.

– Грейс, – заговорил Пол. – Ты сама-то определись. Либо это маньяк и он наметил тебя своей целью, и посылает тебе шифры в твоих книгах, и убивает женщин, внешне похожих на тебя, либо это все несвязанные убийства с несколькими странными совпадениями. Я думал, ты обрадуешься, что я в деле.